Книга Секс под гипнозом - Гера Фотич

— Как только мама открывает дверь, и я вижу её лицо, начинаю краснеть, — поясняла она, — сразу пытаюсь вспомнить, что я сделала не так? Или что-то забыла сделать.

Мама, видя моё красное лицо, начинает подозревать меня в гадких проступках. Сразу спрашивает, что случилось. И если я ничего правдоподобного не придумаю, типа приставали хулиганы или разозлила училку, она начинает докапываться до моих друзей, особенно мальчиков. Когда я последний раз видела Петю? Кто меня провожал сегодня со школы? Не соседский ли хулиган Серёжа? О чём мы говорили? Трогал ли он меня за руку или пытался поцеловать?

Это противно! Мне столько приходится сочинять! Самое ужасное, что я не могу запомнить то, что ей с испугу наговорила. Сопоставив мои ответы со своими вопросами, она уличает меня во лжи.

Дальше — хуже! Дело доходит до того, что она спрашивает на каком я месяце? Если начинаю её успокаивать, она звонит знакомому гинекологу и ведёт меня к нему на приём! К грязному еврею лет пятидесяти с толстыми губами, слезящимися глазками и слюнявым ртом, который открывается у него автоматически, как только он оказывается у меня между ног. Я готова шарахнуть его коленом в ухо, но терплю! Однажды моё терпение лопнет…

— Подожди, подожди! — остановил Стас разошедшуюся школьницу.

Он записал её данные в журнал и стал расспрашивать, пытаясь выяснить, откуда взялась такая реакция на собственную мать. Притом, что она очень её любит и уважает.

В конце концов, прояснилось, что у матери на протяжении всего периода воспитания дочери было любимое выражение «как тебе не стыдно», которое она употребляла во всех случаях, к месту и нет, не замечая того. И теперь образ матери у девочки стал ассоциироваться с данными словами. Как только она видела свою мать, подсознание поднимало из памяти привычный вопрос.

Стас усадил девочку в кожаное кресло. Сам сел рядом на стул. Ввести ребёнка в транс не составило большого труда. Дети тоталитарного государства привыкли подчиняться. Он создал комбинацию с появлением матери и ассоциировал её с положительными эмоциями девочки. Затем несколько раз закрепил это в подсознании и вскоре разбудил.

Лариса открыла глаза примерно в таком же состоянии сознания, когда только пришла сюда. Посмотрела вокруг, пытаясь найти знакомые предметы. И опять белая ширма в углу успокоила её, что отразилось в глубоком продолжительном вдохе и выдохе.

— Уже всё? — тихо спросила она, — можно уходить?

— Нет, нет! — ответил Стас, — посиди немного, отдохни. При гипнозе затрачивается много сил пациента. На улице стало холодно. Не дай бог простудишься!

Лариса достала из кармана пятьдесят рублей и хотела положить на стол.

— Пока ещё рано, — жестко сказал Стас, — вот когда вылечишься, отдашь за все сеансы.

Лариса послушно убрала деньги. Стас помог ей одеться и проводил до дверей.

Глава 11. Одна

Со временем друзья у Сотниковых пропали совсем.

Ходили слухи, что Полин бросил семью, вернулся в Афганистан и там остался жить в каком-то ските.

Степан продолжал ходить в море, регулярно присылая денежные переводы. Военком района неоднократно приглашал его получить орден за спасённую подлодку.

— Я не могу получить награду за то, что похоронил в реакторном отсеке больше полусотни ребят, — раздражённо говорил он Катерине, пусть лучше поставят им памятник и родственниками денег дадут!

В приватной беседе военком сочувствовал, что срок секретности ещё не прошёл, с памятником придётся повременить, а денег нет.

Рейсы у Степана были небольшие, по три — четыре месяца. Несколько раз в неделю он звонил с парохода домой, и Катерина с удовольствием слушала его голос. Но это был уже другой Степан. Он часто раздражался, был постоянно чем-то недоволен. И Катерина стала всё чаще облегчённо вздыхать, как только корабль отходил от стенки.

— Жди меня и я вернусь…

Благосостояние семьи росло — купили трёхкомнатную квартиру недалеко от Катиных родителей и, вскоре после ремонта, со Степаном и дочкой переехали жить в неё. Пятый этаж в девятиэтажке вполне устраивал новосёлов. Большой коридор, направо гостиная, окно которой выходило во двор. Дальше по той же стороне квадратная кухня с балконом. Слева находилась небольшая детская. Коридор упирался в туалет с ванной, а слева была спальня, из которой можно было обозревать проспект Стачек и Нарвские ворота.

Проживая с мужем и дочкой у своих родителей, Катерина чувствовала, что день был заполнен непонятной суетой. Хозяйство вела её мать, отец занимался дочкой. Сама Катерина ходила за продуктами, в аптеку или ещё куда. Но само нахождение в небольшой квартире такого количества народу создавало впечатление, что все постоянно чем-то заняты, все что-то делают и необходимо кому-то помочь. Получалось, что все слонялись, друг за другом словно в хороводе: что-то двигали, переставляли, убирали, раскладывали, что-то советовали или просто рассказывали о чём-то. Все были заняты делом. От этого в голове у Катерины постоянно стоял гул, словно роились пчёлы.

Теперь же, после нескольких месяцев прожитых отдельно от родителей, в отсутствие мужа, она начала чувствовать вокруг себя появившуюся пустоту. Несмотря на то, что она водила свою дочку на гимнастику, в музыкальный кружок и в группу рисования, время оставалось предостаточно. Занятия проходили на другой стороне проспекта во Дворце культуры имени Горького. Это старинное здание с двумя башнями по бокам своей громоздкостью создавало впечатление крепостной стены. Проводив дочку, Катерина возвращалась на улицу. Домой идти не хотелось, и она погружалась во всеобщую суету. В потоке спешащих людей, она наслаждалась своей необязательностью. Могла просто постоять, глядя, как стремительное людское течение обтекает её и уносится дальше, образуя незначительные буруны, словно горная река, встретившая на своём пути незначительное, но твёрдо стоящее препятствие.

Однажды вечером, преодолев перекат спешащих граждан, Катерина вышла к левому торцу здания и неожиданно услышала музыку. Она плавно стекала по ступеням, ведущим во Дворец, только с боку. Над входом висел огромный плакат с изображением танцующей пары и надписью «Кому за тридцать». Подойдя ближе, Катерина прочитала объявление о том, что по средам пятницам и субботам здесь проводятся танцевальные вечера знакомств. Это было так удивительно. Среди всеобщей сумятицы дискотек и ночных клубов, обнаружить тихую заводь знакомств. Катерина подумала, что ей это совсем не интересно.

В этот момент из дверей вышел молодой человек в чёрном смокинге и бабочкой на шее. Он увидел стоящую в нерешительности Катерину.

— Не обращайте внимания, — сказал он ей, словно угадывая её мысли и кивая на плакат, — этот возраст касается мужчин. Девушки к нам ходят без ограничений! Особенно таким молодым и очаровательным как Вы мы особенно рады!

После чего весело засмеялся.

Катерина засмущалась. Она уже решила, что парень догадался о её возрасте, но потом успокоилась.