Книга Любимый бывший муж - Ивонн Линдсей

Адвокаты по семейному праву – зачем Оливии к ним обращаться? Конверт был практически не заклеен, лишь полоска скотча посередине. Слегка дернуть – и он откроется. Может, там найдется нечто, что восполнит пробелы в его памяти?

С другой стороны – а вдруг ему не понравится то, что он там увидит? К тому же как объяснить Оливии, что он вскрыл ее личную почту?

Может, до этой проклятой аварии между ними было не всё гладко? Ксандер не настаивал на том, чтобы Оливия подробно ему рассказала о тех годах, которые исчезли из его памяти, и вот теперь ему пришла в голову мысль: а что, если он бессознательно пытался таким образом себя защитить? Может, в его прошлом было что-то, что он хотел забыть?

Ксандер понял, что отчаянно не хочет верить в это, потому что, потеряв память, он не хотел теперь потерять еще и жену.

Вскрикнув от ярости, он бросил конверт на столик в прихожей, зашел в кухню, налил в стакан холодной воды и быстро выпил. Почувствовав, как к виску подбирается знакомая боль – предвестник очередного приступа, он выпил таблетки, а затем прилег на диван в гостиной. На горьком опыте он уже однажды убедился, что единственный способ избавиться от головной боли – принять болеутоляющее и поспать. Если ему повезет, то, когда он проснется, Оливия уже будет дома и можно будет спросить ее про конверт.

Глава 8

Оливия вошла через заднюю дверь. В доме стояла абсолютная тишина – странно. Неужели Ксандер отправился на прогулку один? Ее сердце сжалось от тревоги. Ведь они пришли к соглашению, что пока он не будет выходить из дому без нее.

– Ливви, я в гостиной, – услышала она голос мужа.

– Иду! – крикнула она, ставя на пол пакеты с продуктами.

Ксандер лежал на диване, лучи заходящего солнца падали на его лицо, окрасив его щеки румянцем. Оливия, повинуясь бессознательному порыву, положила руку ему на лоб, проверяя, нет ли у него температуры. Его рука накрыла ее ладонь.

– По-прежнему готова к худшему, Ливви? Я просто малость перегрелся на солнышке.

Он сел и притянул ее к себе на колени, приподнял ее подбородок и поцеловал.

– Вот так нужно приветствовать мужа, – нежно проворчал он.

Оливия невольно улыбнулась и тоже поцеловала его.

– Ну, раз ты так хочешь, муж. Как ты себя вел в мое отсутствие? Никаких буйных вечеринок и неприличного поведения?

– Ага, я тут отлично повеселился, – ответил он с озорной ухмылкой. – Как же.

Однако затем выражение его лица изменилось под ее пристальным взглядом.

– Что-нибудь случилось? У тебя что-то болит? – снова спросила она с беспокойством.

Ксандер закатил глаза.

– Да нет же. А вот тебе кое-что принесли. Письмо от какой-то юридической конторы в городе.

Оливия замерла, потом встала с его коленей, движения ее стали резкими и скованными.

– Письмо?

Она отвернулась, чтобы Ксандер не мог увидеть ее лицо, и закрыла глаза, отчаянно надеясь, что это письмо не вызвало у него никаких воспоминаний.

– Я положил его на стол в прихожей. – Ксандер потер глаза. – О боже, я чувствую себя таким заторможенным после этих дневных сеансов сна. Пора это прекращать.

– У тебя болела голова?

– Да.

– Тогда ты сам знаешь, что сон – это единственный способ избавиться от головной боли. Может, это из-за болеутоляющих такой эффект? Можно поговорить об этом с врачом, может, он разрешит уменьшить дозу?

– Хорошая идея.

Ксандер встал и пошел на кухню. Оливия услышала, как он наливает воду в стакан. Пока он не вернулся, она быстро прошла в прихожую и схватила конверт.

– Я сейчас поднимусь наверх, приму душ и переоденусь! – крикнула она. – Вернусь через несколько минут!

Не дожидаясь ответа, она взлетела по лестнице в спальню, схватила джинсы и футболку и зашла в ванную, заперев за собой дверь.

Включив душ, она открыла конверт. Оттуда выпало письмо, взглянув на которое она почувствовала, как запрыгало сердце в груди. Ее адвокат подтверждал, что двухгодичный срок, который в соответствии с законами Новой Зеландии требовался для расторжения брака, истек. К письму прилагалось заявление на развод, написанное ею и Ксандером. Не хватало лишь ее подписи, он уже расписался раньше.

Оливия посмотрела на дату рядом с его подписью. Это был день, когда произошла авария. Значит, с того самого дня документ где-то лежал и ждал своего часа. А что, если бы письмо пришло раньше? До того, как Ксандер очнулся от комы и позвал ее? Она бы, наверное, подписала его и отправила своему юристу, и осталось бы только ждать судебного заседания.

Она перечитала письмо более внимательно. Адвокат извинялся за то, что документ отправили ей так поздно. Виной тому, по его словам, были кадровые перестановки. Если бы не это, подумала Оливия, жизнь ее была бы сейчас совсем иной. Они с Ксандером бы уже развелись, а вместо этого они будто по-прежнему состоят в полноценном браке.

Оливия думала о том, что нужно как-то приостановить бракоразводный процесс, но как? Она же не может проинформировать юристов Ксандера от его имени. Как, черт возьми, ей быть? Для начала не стоит подписывать бумаги. Она небрежно сунула их обратно в конверт и сложила его пополам, точно, уменьшив его, могла сделать эту проблему менее значительной.

Нужно его спрятать где-нибудь, куда Ксандер точно не заглянет. Она открыла ящичек туалетного столика, где хранились ее предметы гигиены, и положила конверт на самое дно. Вот теперь письмо надежно спрятано и муж не сможет наткнуться на него случайно.

Стянув с себя одежду, Оливия быстро приняла душ, а потом спустилась вниз.

– Освежилась? – спросил Ксандер, когда она вошла на кухню. – Я тут чищу картошку, между прочим, честно зарабатываю свою долю обеда.

– Спасибо, – ответила она, стараясь говорить непринужденно, насколько это возможно после такого потрясения. – Приятно видеть, что ты наконец становишься полезен.

И они вновь принялись поддразнивать друг друга, как было когда-то, еще до рождения ребенка. Тогда такой способ общения их здорово сближал.

За окном моросил дождик, так что они не смогли есть на веранде, и Оливия накрыла стол в столовой и достала лучшие приборы и хрустальные подсвечники, которые им подарил на свадьбу ее отец. Когда-то они были точно так же подарены ее родителям на свадьбу. Она четко вспомнила те слова, что произнес отец, когда дарил эти подсвечники.

«Я знаю, что твоя мама хотела бы отдать их тебе, надеюсь, вы с Ксандером будете так же счастливы, как были мы с ней. Нам недолго пришлось быть вместе, и я сожалею теперь, что не говорил ей раньше каждый день о том, как люблю ее. Но время нельзя повернуть вспять. Так что, Оливия, не молчи о своих чувствах. Говори Ксандеру, что любишь его, каждый день».