Книга Игра в поддавки - Александр Митич

В этой бывшей деревне я знаю один погреб — вкопанный в землю железный сварной короб с квадратной горловиной входа-выхода, ржавой лестничкой, дырявым люком и обломанной под корень вентиляционной трубой. Наверняка он полузатоплен, но уж лучше постоять несколько часов по пояс в тухлой воде, чем снаружи дожидаться зомбирования или смерти. От выброса я бы и в выгребную яму полез — даже жаль, что все они давным-давно обвалились и заросли крапивой. А еще жальче, что погреб далековато от нас, на пути к нему несколько аномалий, да еще придется пересекать простреливаемые участки…

Оглядываюсь на Вычета — он ничего, лежит на животе смирненько, хотя и в готовности открыть огонь из своего АКСУ, и не дергается. Следит за мной, смотрит, что я стану делать. Я даже не думал, что в Зоне парень так быстро пообтешется, — с новичками почти всегда хлебнешь лиха. Может, еще сталкером станет — ведь утихнет же когда-нибудь эта муровина с ложными выводами и всеобщим шкурным страхом, как бы мы чего не напортили в Зоне… Кому Зона мачеха, а кому — мать родная и кормушка. Торговцам — точно кормушка, да и удачливые сталкеры не жалуются. Вычет мог бы стать удачливым — этак примерно через полгода или год. Лучше уж ему сталкером быть, чем сидеть в пустой квартире, размышляя о собственной ненужности.

— За мной!

Ползем. Под тяжелым рюкзаком это не слишком приятное занятие и не самый быстрый способ передвижения, но рюкзак я не брошу. Кто знает, сколько нам придется отсиживаться в погребе? Запас карман не тянет — верно сказано. Он просто давит на спину.

В лесу грохочут сразу несколько автоматов. Куда они лупят? Над нами пули не свистят, крапиву не стригут. Похоже, стрелкам не до нас. Ого!.. Им точно не до нас. Дикий вопль, какой-то нечеловеческий, повисает над лесом… наверное, и впрямь нечеловеческий.

— Ко мне! — ору я Вычету. — Это гон! Оружие!

Один автомат хорошо, а два лучше. Побежит ли зверье через поляну?

Почти наверняка. Выброс энергии над ЧАЭС — штука страшная, от нее мутанты теряют голову. И даже от ее предвестников. Я своими глазами видел, как ошалевшая от ужаса собака прыгнула прямо в «разлом», вспыхнула факелом и сгорела в один миг. Чувствительность к аномалиям у мутантов Зоны обычно феноменальная, да и человеку не заметить «разлом» довольно странно — а вот бывают исключения из правил. На то и Зона. Зверье во время гона прет напролом, часто даже не дожидаясь выброса. А чего его ждать, когда даже самому тупому тушкану ясно, что пора удирать со всех ног подальше от ЧАЭС, поближе к Периметру?

Легок на помине. Небольшая прыгучая тварь выскакивает из зарослей, как выброшенная катапультой, и первый ее прыжок заканчивается прямо перед носом Вычета, а вторым прыжком тушкан перемахивает через него и исчезает в лопухах. Вычет ничего не успел сделать, даже сообразить, что к чему, да и я на его месте вряд ли успел бы. Все равно рычу ему сквозь зубы, кто он такой, а времени уже совсем нет, крапива впереди колышется. Стая?

Да, но не тушканов. Тот тушкан был одиночным, а это крысы. Пусть им не до нас, но хуже нет встречать нападение крысиной стаи лежа. С криком «делай, как я» вскакиваю и начинаю поливать тварей огнем. Одна надежда на то, что людям Штангеля в лесу уже не до нас, а то сняли бы обоих в два выстрела спокойненько, как в тире…

Полились. Серая масса. Я понимаю, что крысиная стая атакует нас лишь постольку, поскольку мы стоим на ее пути, и бью только тех, кто бежит прямо на меня. Вычет — тот поливает веером, и мне некогда сказать ему, что он идиот. Некогда менять магазин, и я, бросив автомат, выхватываю пистолет и мачете. Смешаюсь влево, прикрывая Вычета, что возится со сменой магазина вчетверо дольше, чем полагается нормальному человеку. Черт, большая какая стая… Ударом мачете встречаю крысиного волка, нацелившегося мне в горло, — тварь настолько велика, что удар не рассекает ее пополам, а просто отбрасывает дохлятину за кирпичный фундамент, где, помнится, была какая-то аномалия. Оказывается — тоже «карусель», как и слева. Отмечаю боковым зрением, что аномалия доделала за меня работу — порвала крысиного волка пополам, потом на крупные фрагменты, а потом и на мелкие… И — как отрезало. Кончилась стая.

Быстро меняю магазин. Слева от нас с ревом мчится чудовищный лось, обомшелый какой-то, а на его загривке мирно примостился снорк — сейчас он не хищник, а обыкновенный безбилетный пассажир. В лесу по-прежнему слышна оголтелая пальба, да и у нас, чую, ничего еще не кончилось, а только пора нам отсюда сматываться. В лес? Извините, нет. В погреб, только в погреб!

Воды, как ни странно, немного — всего-навсего по колено. Воняет водичка. Еще бы ей не вонять — застоялась, стока-то нет. Зона вообще не пахнет фиалками, а если где нет никакого запаха — берегись, наверняка какая-нибудь подлянка тебя дожидается. Зона — это вонь, мусор, руины, свалки, искалеченные первая и вторая природы. Грязь под ногами, грязь на лице и во рту, грязь в душах человеческих. Зона — это распад, живущий своей собственной жизнью. Считается, что распад — это процесс, но только не в Зоне. В ней распад — свойство. Ведь все нормальные процессы имеют начало и конец, но только не здесь.

Ждем. Дышать можно, и отсидеться в погребе можно, если припрет. На время выброса вентиляционную трубу нетрудно заткнуть ветошью. Мы еще терпимо устроились, бывало и похуже. Я даже думаю, что нам повезло сильнее, чем охотникам Штангеля. Тем пришлось спешно отходить к лагерю, попутно отстреливаясь от одуревшего зверья, — удовольствие маленькое.

Поспать, что ли? Можно немного прикорнуть в стоячем положении, привалившись к стене, но лишь до тех пор, пока холод не доберется до тела. Железные стены, холодные. И ржавые, ковырнешь — труха. Пройдет несколько лет, и этот погребок провалится внутрь себя Наверное. А может, простоит еще сотню лет, если Зоне будет угодно.

Закуриваю, пуская дым в вентиляцию. Сигарета отсырела, тянется плохо, морока, а не курево. Ладно, потерпим.

— Как долго нам здесь сидеть? — спрашивает Вычет.

— Неужто уже промок? — с издевательским изумлением осведомляюсь я. — Нет, гляди-ка, и впрямь промок, ай-ай-ай…

— Просто хочу знать. — Он почему-то не обижается. То ли считает себя выше этого, то ли всерьез озадачен.

— Я тоже хочу, — вздыхаю я. — Но не знаю, вот ведь беда.

— А как мы узнаем, когда начнется выброс? — любопытствует Вычет.

— Ну, это ты узнаешь. Не перепутаешь, обещаю…

— Что, очень страшно?

— Для нас — не очень. — Я перестаю ерничать. — Надо просто перетерпеть. Страшно тому, кому укрыться негде.

Вычету скучно, и он продолжает донимать меня вопросами. Сейчас его интересуют выбросы — как часто они случаются, сколько времени длятся, одинакова ли их интенсивность, да что за энергия выбрасывается в атмосферу? И почему выбросы не приводят к метеорологическим эффектам вне Зоны? И что или кто выбрасывает энергию? И зачем? На этот счет у меня в запасе очень мало фактов и очень много сталкерских баек. Вычета они нисколько не удовлетворяют, но тут он сам виноват. Мог бы почитать хотя бы открытые материалы, что публикуются дважды в месяц. Не додумался или не успел — вини себя. И никому не интересно, что ты, понимаешь ли, математик, а не физик.