Книга И корабль тонет… - Владимир Гурвич

— Я не опоздаю, — заверил Шаронов. — Выполнение этого пункта он как раз имеет полное право требовать от нас.

Хоть что-то, уныло подумал Суздальцев.

12

Вид Шаповалова удивил всех, вместо уже ставших привычными шорт и футболки, на нем был строгий черный костюм, белая манишка и бабочка. Он выглядел так, словно бы собрался в дорогой и престижный клуб. Он поздоровался с каждым за руку и предложил садиться. Стол был уставлен напитками и фруктами. Но Ромов обратил внимание, что алкоголя не было.

Он сел и осмотрел каюту. Судя по всему это бы плавучий кабинет миллиардера, стоял письменный стол, на нем компьютер, на стене висела огромная панель телевизора. Были еще какие-то приборы, о назначение которых он не догадывался.

Внезапно Ромов почувствовал на себе чей-то взгляд. Только сейчас он обнаружил, что в кабинете находилась и Алла. Она сидела в уголочке, скромно одетая. Почему-то ее присутствие удивило его, ему казалось, что эта затея любовника не могла ее заинтересовать. Впрочем, какое ему до этого дело. Ему надо сосредоточиться на работе.

Но Ромов уже почувствовал, что это ему будет сделать не так уж и просто. Его взгляд упирался прямо в упругую грудь бывшей модели, а затем невольно перескакивал на ее длинные голые ноги. Его обожгла мысль, что этот толстый противный человечек имеет эту красавицу, где хочет, когда хочет и сколько хочет. И почувствовал, как наливается ядом зависти. А от него, Ромова, ушла его женщина, и теперь он вынужден жить как анахорет. И он Марину даже в чем-то понимает; что по большому счету он способен ей дать. Хотя это нисколько не уменьшает порции его злобы против нее. Интересно, где она?

— Все готовы начинать? — раздался вдруг голос хозяина яхты.

— Разумеется, Георгий Артемьевич. — тут же откликнулся Суздальцев. — Для того мы и здесь, чтобы работать.

— Вы готовы, Андрей Васильевич? — вдруг посмотрел Шаповалов на Шаронова.

— Готов, — кратко ответил он

— Замечательно, тогда начинаем.

Ромова обожгла обида, а об его готовности этот богатый индюк не поинтересовался. Почему-то он посмотрел на Аллу и увидел, что она тоже глядит на него. У него возникло подсознательное ощущение, что она проникла в его чувства. Если так, то ему совсем не хочется, чтобы это случилось. Ей совсем не обязательно знать что-то о них.

Шаповалов сел в кресло, положил ногу на ногу, но почти ту же вскочил. Было заметно, насколько он возбужден и взволнован.

— Я хочу, господа, чтобы вы поняли мой замысел. Это крайне важно, иначе ничего не получится. А я привык, что у меня всегда все получается. Я намерен создать фильм, который станет мировой сенсацией. Иначе, какой смысл что-то вообще делать. Вы согласны? — Он снова посмотрел на Шаронова.

— Полностью согласен, — поспешно произнес Ромов.

Шаповалов повернул к нему голову.

— Рад, что мои слова находят у вас понимание. А что думаете вы¸ Андрей Васильевич?

— Для меня успех не является критерием, — пожал плечами Шаронов.

— Вот как? — удивился миллиардер. — А что же тогда критерий?

— Внутреннее согласие с самим с собой.

— Безнадежный номер. Для человека оно не достижимо. Я это понял еще в молодости. Поэтому и добился успеха. Тот, кто ищет внутренней гармонии, обречен на пассивность. Меня никогда внутренняя жизнь по большему счету не интересовала. Зато внешняя всегда возбуждала. Чем больше любишь внешнюю жизнь, тем на большее способен. Мы должны жить здесь и сейчас. Уметь получать удовольствия, уметь наслаждаться всем, чем делаешь, всем, что посылает судьба, вот настоящая мудрость. Разве не так? — Шаповалов сначала одарил взглядом Ромова, словно бы проверяя его реакцию на свои слова, и лишь затем взглянул на Шаронова.

— Мне очень нравится то, что вы говорите, Георгий Артемьевич, — быстро произнес Ромов. — Если разобраться, все, что мы делаем в жизни, направлено на получение удовольствия. Другое дело, что далеко не у всех это получается. А у тех, у кого не получается, придумывают разные теории про то, что удовольствие — это примитивно.

Шаповалов довольно кивнул головой.

— Вот и я так полагаю. В этом и заключается главное отличие между людьми. А у вас другое мнение? — посмотрел Шаповалов на Шаронова?

— Я думаю, что все зависит от нашего сознания. Легче всего идти у него на поводу. Но это вовсе не означает, что в этом и заключается вся мудрость. Скорей наоборот, это самое простое, что можно придумать. Быть внешним человеком не так уж и сложно, их подавляющее большинство. Уйти к себе внутрь — это единственная задача, которую стоит того, чтобы ее попытаться решить.

Шаповалов остановился напротив Шаронова. Он был ниже его почти на полголовы и потому смотрел на него снизу вверх.

— Думаете, уважаемый Андрей Васильевич, я такой невежа и ничегошеньки про это не знаю. Ошибочка вышла, — довольно усмехнулся миллиардер. — И про это я тоже книги читал. Может, не так много, как вы. Хотел понять, а может, в самом деле, стоит спуститься туда. — Шаповалов сделал эффектную паузу. — Поверьте, не стоит, там нет, чего мы все ищем. Там вообще ничего нет. Я даже решил проверить этот свой вывод. Однажды бросил все, сел на самолет и отправился в Индию. Когда-нибудь я расскажу вам о своем путешествии. Сейчас же у нас другие задачи. Вы готовы их реализовывать?

— Для этого я здесь, — после короткой паузы произнес Шаронов.

Шаповалов откровенно усмехнулся.

— Вот и ладно. Я не случайно пригласил вас, я смотрел несколько фильмов по вашим сценариям. Я уверен, вы лучший сценарист мира.

— Когда-то и я так думал, — вдруг улыбнулся Шаронов.

— Это замечательно, что мы едины во мнении в этом вопросе. — Шаповалов вдруг пристально посмотрел на него. — А сейчас так не думаете?

— С какого-то момента этот вопрос перестал для меня иметь хоть какое-то значение.

— В этом и заключается ваша главная ошибка. Но об этом как-нибудь в другой раз. Теперь о том, чего же я все-таки хочу. — Шаповалов сел на стул, плеснул себе в стакан сока, недовольно посмотрел на него и все же выпил. — Я вовсе не намерен создавать чисто автобиографический фильм. Хотя моя биография должна лечь в основу его фабулы. Но я не настолько наивен, как вы, господа сценаристы, полагаете.

— Мы так не думаем, — поспешно подал голос Ромов.

— А мне, молодой человек, не интересует, что вы думаете. Думайте, что хотите, я не против. Хоть, что я самая последняя в мире сволочь. Меня это нисколько не смущает. К тому же может быть, так оно и есть. Но фильм должен быть о другом. — Шаповалов посмотрел на бокал в своей руке. — Да принесите, черт возьми, кто-нибудь коньяка! — раздраженно воскликнул он.

Так как стюардов не было, Алла вскочила со своего места и скрылась за дверью. Шаповалов молчал, он ждал, когда принесут алкоголь.

Через минуту появился стюард с подносом. Он налил коньяк и подал рюмку Шаповалову. Тот с наслаждением выпил.