Книга Фаранг - Евгений Шепельский

Мэтр Флоренсий кивнул и с мерзким хрустом начал массировать пальцы, словно замерз.

— Верно. В прошлой жизни бастард Лис был везуч… на диво везуч. Возможно, ему повезет и сейчас. Думаю, он уже на пути к корчме Азартота… Кажется, туда лежал его путь перед вселением.

— А как скоро до него доберется Душегуб?

Мэтр щелкнул суставом указательного пальца.

— Душегуб не тронет его до тех пор, пока бастард не совершит назначенное ему дело. Однако же Душегуб скоро воплотится и начнет преследование и будет сопровождать бастарда неотступно… Если Джорек совершит то, что ему назначат, и не сумеет вспомнить про облик — Душегуб его убьет. Но, возможно, событие сие будет к нашему счастью. — Щелкнул большой палец. — К нашему всеобщему счастью, ибо мне не нравится предсказание…

— Да, но ведь его потому и вселили, чтобы предсказание не исполнилось? — недоуменно выгнул брови Эрко.

— Не совсем, мой дорогой, не совсем… Не будем же больше здесь задерживаться. Во имя Маэта — возвращаемся в город! Ох, Джорек-Джорек! Как же злы на тебя все, кого ты предал!

Оба развернули коней и уехали. Телохранители-орки пропустили чародеев и направились следом.

— Пришлось умертвить перед вселением, ибо он поглощает магию… — услышал я напоследок. Мэтр Флоренсий говорил буднично, словно речь шла о процедуре обычного наркоза.

Проклятие, ведь говорили они — обо мне! Это я поглощаю магию! Это меня умертвили! Это я кого-то предал!

Ичиха-ха-а-а!

Когда топот стих и даже земля перестала вибрировать, я перевел дыхание. В разговоре загадочных всадников была какая-то фальшь, они будто разыграли заранее написанный сценарий. Черт возьми, Тиха, да так оно и было! Каким-то образом они узнали, что я все еще на месте, на тропе — выехали и наскоро слабали передо мной пьеску, куда ввели все нужные мне сведения! Голем-охотник и Душегуб… и корчма Азартота — вот куда первым делом следует идти… избавившись, конечно, от соглядатая. Так, сейчас имеем дело с големом — и не коростой покрыто существо, а самой обычной обожженной глиной. Голем для меня на один укус, и это вселяет спокойствие. А чем я насолил Алой Пасти? Какое мне назначили дело? Что такое — облик?

Я поежился. Мало приятного сознавать, что врагов у тебя, оказывается, немало, что киллеров по твою голову наняли, как у нас в России в лихие девяностые. Да уж, ничто не ново под луной.

«Впрочем, что рыжему голем?»

Значит, говорите, для меня он — на один укус? Ладно, поверим вам на слово. Вон какие у меня руки, да и протыкальник не из самого плохого железа. Корчма Азартота? Хоккей, ребята, я пойду туда — возможно, там меня ждет очередной кусочек паззла. Вот только мэтр Флоренсий не озаботился подсказать мне направление, черт его дери!

Я приглушенно зарычал в досаде. Догнать бы Флоренсия огромными прыжками, схватить за холку, свалить с коня и выбить все, все, все!

Все? А головушка не треснет?

Погоди, если предположить, что Флоренсий озвучил на тропе то, что мне полагается знать и ни копейкой больше — не значит ли это, что направление к корчме Азартота мне известно? Или, как минимум, что я могу его раскодировать без особого труда?

Я снова перенес свои манатки на тропу и задумчиво уставился на голема. Тот стоял неподвижно, сверлил меня взглядом из кустов, ждал.

Я закрыл глаза и сосредоточился.

Ладно, Джорек, будь другом, покажи мне направление к корчме Азартота. Это единственная отправная точка в этом мире. Хочу — или нет, но мне нужно двигаться туда.

Моя правая рука дернулась, поднялась на уровень груди. Палец сам собой вытянулся. Ого! Работает, однако!

Рука указывала на тропу, в сторону, противоположную той, откуда прибыли загадочные всадники. Так-так. Возвращаться за своими вещами, оставленными где-то там, в городе, естественно, я не буду. Я не самоубийца. Пойду налегке. Деньги есть — а это главное. Весь мир у меня в кармане. С ними у меня будет и еда, и одежда, и, если понадобится, лошадь. Надеюсь, Джорек подскажет, как держаться в седле.

Я устроил из плаща скатку поперек груди, сунул меч в ножны и повесил за спину, на плече — вещевой мешок, на голове — шляпа, хвост волос колышется меж лопаток.

В путь!

Рано или поздно нить силы кончится, и тогда голем нападет на меня. Но у меня найдется, чем его угостить.

9

Плохо наезженная, частично заросшая тропа вилась в лесных дебрях молчаливо и спокойно. Так же молчаливо и спокойно за мной в стороне от тропы следовал голем-охотник. Он мелькал в кустах, иногда похрустывая веткой. Фигурой он напоминал гориллу и был примерно с меня ростом, с оплывшими плечами, округлым туловом и мощными руками и ногами. Голова была просто кое-как слепленным бугристым комком с выступающей нижней челюстью, на месте глаз темнели впадины. Но я знал, что эти впадины каким-то образом способны видеть. Может, наводятся на жертву в инфракрасном спектре, как у Хищника.

Мы шли, можно сказать, плечом к плечу, как давние боевые соратники, я уже почти свыкся с его присутствием, чуть ли не касался плечом, не пересекая, однако, невидимый силовой барьер. Птицы вокруг нас замолкали, затем отпускали возмущенные трели нам в спины. Пернатые, как видно, не очень любили магических созданий.

— А жена твоя как, а дети? Им все равно, что их папка — киллер? Или гордятся? Молчишь? Ну-ну. Понаехало тут всяких… Рожа-то у тебя заграничная, eshkin dryn! Часом — не шпион?

Я отпускал в его сторону шутки, затем — оскорбления, делал примитивные тесты, чтобы выяснить, имеет ли голем зачатки эмоций и, возможно, разума. Он не реагировал.

— А папеньку твоего как зовут? Небось, слепил тебя из особой глины? Замесил ее пополам с конским пометом, взбил миксером, потом базилика для вкуса — и в печь. А обжигали тебя на медленном огне, да, видимо, забыли — потому потрескался и мозги вытекли. Слышь, чудо? У русских есть свой голем — называется «Kolobok». Фильм ужасов, короче, страшная история. Молчишь, скифская баба? А зря! Я тебя на одну ладонь посажу, другой, прихлопну и скажу, что так и было. Ты, govnyck на палочке!

Через десять минут я приблизился к границе безопасной зоны. Тропа тянулась дальше, а вот невидимый барьер заканчивался аккуратным выступом. Я ощутил это инстинктами Джорека. Если прикрыть глаза, можно увидеть, что нить силы заключает вэллин, алтарный камень и тропу в изогнутую капсулу длиной несколько километров. Но я подошел к краю. Дальше — либо снова возвращаться к вэллину, либо — сходить с тропы.

Твою!..

Хочу или нет, а в схватку придется вступать.

Я остановился и поискал взглядом. На стороне голема сквозь просветы в подлеске мои новые глаза заметили достаточно широкую поляну.

Круг для битвы.

Я забросил в кусты вещевой мешок и скатку, шляпу и перевязь с ножнами отправил туда же. Это чтобы случайные прохожие не притырили барахлишко, пока я буду раздавать люлей куску глины.