Книга Как организовали "внезапное" нападение 22 июня 1941. Заговор Сталина. Причины и следствия - Борис Шапталов

Проханов был прав, когда заявил: «Мы живем в период остановленного развития, и наша задача состоит в том, чтобы запустить «машину развития»: не корпоративного[19]развития, а развития общенационального».

Чубайс предпочел не зацикливаться на такой постановке вопроса. Нет, он, конечно, не против развития, но в разрезе названной выше доктрины самоэксплуатации во имя обслуживания экономик других стран, которым нужно сырье и рынки сбыта своей продукции. А это и есть «периферийный» капитализм, даже если его назвать «либеральной империей», и из нее следует политика дозированного развития. Именно такая политика главенствовала в последние два десятилетия в России, и все попытки уйти от нее терпели провал, ибо это противоречило законам «внутренней экспансии». Политика дозированного развития – это когда много говорится о необходимости развития, но делается все, чтобы оно не вышло за рамки экономики «развивающейся» страны. Недаром некогда великую державу объединили в группу БРИКС с Бразилией, Индией и Южной Африкой. При Сталине такое было невозможно. Советский Союз стремился и стал вровень с самыми мощными государствами мира. То была не куцая бесперспективная «либеральная империя», а супердержава! Есть, казалось бы, на что равняться. И равняются, мечтая возродить очередную – уже пятую по счету – империю! Но при этом не пытаются понять – отчего погибли предыдущие четыре империи и выдержит ли Россия очередную?

4

Что является минусом в идее империи? Опять же против нее свидетельствует сама история. Империи – это войны. Войны за раздел и передел мира, выяснения между собой, «кто главный». Первая и Вторая мировые войны показывают, насколько кровопролитны столкновения между империями. Ведь под их контролем огромные ресурсы, сотни миллионов человек. Значит, они способны выставить гигантские армии и тратить на войну колоссальные средства.

Почему в Латинской Америке не было кровопролитных и длительных войн? Потому что не было империй и тамошние государства не могли себе позволить роскошь содержать большие армии.

Российская империя исчезла в 1917 году «не просто так», как следует из иных сочинений: толпы в столице побунтовали, заговорщики подсуетились, и трехсотлетняя держава кончилась. Плод не упадет, пока не созреет. Ведь следом рухнул и ряд других империй – Германская, Австро-Венгерская, Османская. А попытки реанимировать Германский рейх и создать Итальянскую империю закончились полным провалом. Вместе с ними на дно ушла Японская империя, а следом посыпались Британская, Французская… Значит, в ХХ веке появились некие анти-имперские закономерности, поэтому, прежде чем призывать к возрождению новой империи, неплохо бы разобраться с причинами вымирания прежних «динозавров».

Империи бывают разные: Британская империя и Германская империя времен Гитлера – два принципиально разных государства. А нынешняя американская «империя» сильно отличается от Британской. Все эти империи имели разные идеологии, политические задачи и отчасти разные источники силы. Если германский фашизм ориентировался на военную силу, то США после 1945 года прежде всего на лидерство в технологиях, финансах, образе жизни, культуре. Военная сила выступает подспорьем, когда другие аргументы не срабатывают. Выходит, империи бывают разного качества, и здесь важно осмыслить опыт истории.

Гитлер решил создать простой вариант империи, известный две с половиной тысячи лет: одно государство подчиняет себе военной силой как можно большее число других государств. Если бы он изучал историю, то понял бы, что его мечта о Тысячелетнем рейхе неосуществима, ибо подобные империи недолговечны и быстро разрушаются, как изнутри под действием центробежных сил, так и извне из-за сопротивления опасающихся за свою независимость народов.

Слишком простая цель определяет и простую (слишком простую!) социальную организацию таких империй. На вершине вождь, внизу – подданные, которыми вождь готов жертвовать во имя «великой цели». В середине социальной лестницы «отборные» – каста жрецов и служивых. В ХХ веке такое социальное деление – архаика. И как бы режимы Гитлера и Муссолини ни облагораживали, ни мистифицировали, ни рядили в театральные одежды вагнеровских опер, вчерашний день остается вчерашним.

Нередко «великие» империи не только быстро рушатся, но исчезают, оставив после себя минимальные следы именно из-за их «величия». От Ассирии или государства Чингисхана археологам осталось очень немногое, и если бы не письменные свидетельства покоренных народов, то они вообще могли бы исчезнуть из анналов истории. Долго существуют и оставляют после себя многовековый шлейф влияния лишь сложные социальные системы. Те, которые включают в себя множество целей и подцелей – культурных, научных, политических, идеологических. Древний Рим и Халифат – примеры таких социокультурно-политических «сложных» образований.

Единственное, что качественно отличало нацистскую Германию от «одноклеточных» империй прошлого, – то, что в ХХ веке невозможно было обойтись без научно-технического прогресса. И Германия Гитлера на этом поприще показала выдающиеся результаты, преимущественно в военной сфере, что естественно. Реактивная авиация и ракетостроение – тому пример. По этому же пути – достижению великолепных результатов в военной области – пошел Советский Союз. И, несмотря на огромные успехи на этом поприще, вчистую проиграл США. Система СССР оказалась слишком «простой» по сравнению с западной моделью и не смогла дать населению того спектра потребностей, что давал ХХ век с его колоссальными достижениями в сфере гражданского производства и коммуникаций.

СССР проиграл потому, что не заметил: США пошли на создание принципиально иной модели «империализма», иного варианта «империи», которая по многим параметрам не является классической империей. Прежде всего, США перестали захватывать новые территории. Об отказе от новых приобретений впервые заявил президент В. Вильсон в 1917 году: «Мир без аннексий и контрибуций». Удивительно, но этот лозунг совпал с лозунгом Ленина. Получается, оба замыслили нечто схожее по духу, хотя и диаметрально противоположное по идеологии. Ниже мы разберем, почему два подхода оказались столь схожими, а пока вернемся к опыту классической империи – российской.

Исходя из вышеизложенного, остается констатировать: «империя» Чубайса с его формулой процветания: добываем сырье, обеспечиваем транспортный коридор для иностранных товаров и являем собой «великую энергетическую державу» – это «одноклеточный социальный организм», обреченный на прозябание. Впрочем, от «реформаторов» 90-х годов ничего другого ожидать не следует. Таков тип их компрадорского мышления. Сложнее с «империей» Проханова. Говоря о «пятой» империи, он идеал видит в государстве времен Сталина. А тогда ориентировались не на добычу сырья, маскируясь разговорами про «инновационную экономику», а на реальную индустриальную мощь.

5

Сложности вокруг любого проекта можно обойти с помощью теоретизирования. Точно так же и c империей. Нестыковки можно исправить на словах, и на бумаге все будет выглядеть самым лучезарным образом. Однако главная проблема состоит в том, что пока ни одна политическая теория не совпала с жизнью. Если бы немцам в 1932 году рассказали, что через семь лет Гитлер втравит Третий рейх в общеевропейскую войну, а еще через пять империя будет разбита и оккупирована, то они вряд ли бы позволили национал-социалистам прийти к власти, хотя те обещали массу хорошего: восстановление нации и сильного государства, экономическое процветание… И ведь немало из сулимого было сделано, а конец все равно получился плохим. Вывод: исходить надо не из теорий, а пытаться понять реалии жизни. Пример. Ныне в ходу высказывание Александра III, что у России лишь два союзника – армия и флот. Красивый афоризм! Только при этом не задаются вопросом: ну и?.. Как показали себя армия и флот в 1904–1905 годах? И какая сила свергала царя и династию в феврале 1917 года? С крейсера какого флота раздался выстрел по Зимнему дворцу в октябре 1917 года? И так далее. Выходит, красивые формулы далеко не всегда совпадают с реалиями жизни. Так и с идеей империи. Звучит гордо и внушительно. Однако…