Книга Ты должна была знать - Джин Ханф Корелиц

Между тем обсуждение повестки дня проходило с бешеной скоростью. Женщины поспешно расставляли все точки над «и», решительно устраняя все препятствия к тому, чтобы как можно скорее завершить встречу и с облегчением разбежаться, куда глаза глядят.

Салли, припомнив те дни, когда делала «хорошую карьеру», руководила собранием с безжалостной суровостью офисной акулы, которой глубоко наплевать, что у подчиненных есть планы и своя жизнь помимо работы. Все задания были распределены, а следующее собрание, последнее перед аукционом, Салли назначила на субботу после полудня, у Спенсеров. Паузу сделала только для того, чтобы спросить:

– Малага, вам удобно в субботу?

– Да, хорошо.

Все это время девочка продолжала сосать грудь. Грейс удивлялась, как такое крошечное существо до сих пор не насытилось. Вдруг ребенок отпустил тяжелую материнскую грудь и окинул внимательным взглядом кухню.

– У меня все, – решительно объявила Салли. – Кто-нибудь хочет что-то добавить? Сильвия?

– Нет, – ответила та, с решительным хлопком закрывая кожаную папку.

Аманда уже вскочила на ноги и принялась лихорадочно собирать бумаги. Сразу видно – не хотела терять ни минуты. Малага, приведя ребенка в более или менее вертикальное положение, не выказывала ни малейшего желания прикрыться.

– Приятно было познакомиться, – лицемерно заявила Аманда. – Кажется, ваш сын учится с одной из моих дочерей. Вы ведь в четвертом? В классе мисс Левин?

Малага кивнула.

– В этом году ни с кем из новых родителей познакомиться не успела, – продолжила Аманда, убирая бумаги в светло-коричневую сумку «Биркин». – Надо как-нибудь собраться всем вместе, поболтать…

– Как Мигель? – спросила Салли. – Очень милый мальчик.

Малага чуть-чуть оживилась и, похлопывая девочку по спинке, едва заметно улыбнулась:

– Да. Мигель молодец. Учительница сказал. Она с ним работать.

– Пайпер рассказывала, как они вместе играли на крыше, – прибавила Аманда.

Во время перемен учеников младших классов выпускали на крышу, на которой постелили безопасное резиновое покрытие. Там же находился яркий детский инвентарь, а возле краев в целях предосторожности была натянута сетка.

– Хорошо, – кивнула Малага.

Девочка громко, совершенно не по-девичьи рыгнула. Больше всего Грейс захотелось уйти.

– Всем пока! – жизнерадостно объявила она. – Салли, захочешь еще что-нибудь обсудить – звони. Но, по-моему, все идет по плану. Удивительно, как ты организовала мероприятие подобного уровня за такое короткое время.

– Сьюки Спенсер помогла, – рассмеялась Салли. – Найди мультимиллионершу с собственным виноградником и бальным залом в квартире – и дело в шляпе!

– Увы, такими знакомствами не обладаю, – старательно изображала доброжелательную непринужденность Грейс. – До свидания, Малага, – прибавила она, заметив, что миссис Альвес наконец убрала груди в чашечки черного лифчика. Грейс повесила на плечо кожаный портфель с длинной ручкой.

– На работу идешь? – спросила Сильвия.

– Нет. Надо отвести Генри на занятия музыкой. Он ведь на скрипке играет.

– Ах да, конечно. Такой талантливый мальчик! Программу Сузуки[6]проходит?

– Вообще-то нет. На восьмой или девятой книге мы переключились на более… специальные занятия.

– Неужели до сих пор сама его водишь? – с легким неодобрением произнесла Салли. – Боже мой, если бы всех своих отвозила и забирала, ни на что другое времени бы не осталось! Двое занимаются гимнастикой, потом еще фортепьяно, балет и фехтование. Не говоря уже про Джуну. Она пока ходит только на музыку для малышей и занятия по системе «учимся, играя», но сами подумайте! В четвертый раз программу «учимся, играя» мне не выдержать! Поэтому Джуну отводит Хильда. Мамаши там совершенно полоумные. «Ой, мой ребенок – гений, он сам съехал с горки!» Так и хочется ответить: «Ты, конечно, извини, но у меня четверо детей, и все они съехали с горки с первого раза, потому что это не гениальность, а обыкновенная гравитация!» Да и на музыке еле-еле в руках себя держу. Пришлось это дело тоже на Хильду спихнуть. Такое чувство, будто уже десять лет подряд трясу у детей перед носом одними и теми же маракасами.

– Я бы тоже одна не справлялась, будь у меня несколько детей, – заверила Грейс. – С единственным ребенком проще.

– Может, мне тоже записать Селию на уроки игры на скрипке? – произнесла Аманда.

Сестры-близнецы Селия и Пайпер обе были в четвертом, но учились в разных классах. Как выяснилось, одноклассницей Мигеля была Пайпер.

– Куда ездите заниматься? – полюбопытствовала Аманда.

Грейс едва удержалась от соблазна ответить, что не важно, где Генри учится музыке – его учитель в любом случае не станет давать уроки десятилетней девочке, ни разу не державшей в руках скрипку, и ему будет глубоко безразлично, кто ее родители и сколько у них денег. Наставник Генри, язвительный и депрессивный старик лет семидесяти, родом из Венгрии, согласился обучать мальчика только после чрезвычайно сложного прослушивания и тщательной оценки его музыкальных способностей. Хотя всем заинтересованным сторонам было ясно, что Генри будет поступать в университет, а не в консерваторию – это положение дел устраивало и Грейс, и Джонатана, и больше всего самого Генри, – мальчик обладал достаточным талантом, чтобы войти в крайне ограниченное число учеников мастера. Грейс могла бы ответить на вопрос Аманды, с гордостью заявив, что Виталий Розенбаум преподает в Джульярдской школе (до недавнего времени это было правдой). Или даже в Колумбийском университете. Это тоже отчасти было правдой – во всяком случае, некоторые ученики Розенбаума, не ставшие поступать в консерваторию, учились в этом заведении и в свободное время по-прежнему приходили брать уроки в квартиру на Морнингсайд-Хайтс. Однако Грейс рассудила, что третий вариант лучше всего поможет закруглить разговор.

– Учитель живет на Западной Сто четырнадцатой улице, – ответила она, и это тоже была чистая правда.

– А-а, – разочарованно протянула Аманда. – Далеко.

– Обожаю Генри, – объявила Салли. – Такой вежливый, при встрече всегда здоровается… А до чего хорошенький! Мне бы его ресницы. Видела, какие у Генри ресницы? – обратилась она к Сильвии.

– Э-э… не обращала внимания, – улыбнулась та.

– Ну зачем мальчикам красивые ресницы? Так нечестно! Тратишь бешеные деньги на наращивание, а Генри Саксу только моргнуть достаточно!

– Д-да… – нерешительно протянула Грейс. Кажется, Салли хотела похвалить Генри или, что более вероятно, сделать приятное Грейс, однако комплимент прозвучал неуместно и немного вульгарно. – Пожалуй, ты права, – наконец выговорила она. – Я как-то не задумывалась… Но, когда Генри только родился, помню, что заметила – ресницы у него длинные…