Книга Скандинавия. Разочарованный странник - Катя Стенвалль

Я заканчиваю работать в два часа дня, а Бенни возвращается домой очень поздно. Так что я весь день одна. Гулять здесь негде, а в город ехать далеко и сложно. Уж как заедешь в эту глушь, так и не выедешь. Приехала домой — и сижу.

Зимой, когда всё вокруг завалило снегом по самые крыши, было совсем плохо. Невозможно было даже пойти пройтись по лесу, и я целыми слонялась по дому. Если это можно назвать «днями», ведь было темно. Компьютером мы тогда еще не обзавелись, равно как и телевизором. Я старалась подольше задержаться на работе, а потом поехать не домой, а в город. Хотя ехать на велосипеде по снегу — не слишком большое удовольствие. В Мариехамне всё закрывается рано, и обычно двери кафе и магазинов запирались, как раз когда я добиралась до центра. Но я шла в бассейн, в спортзал, в библиотеку, куда угодно, лишь бы не домой. Оставалась до закрытия. Иногда я была самым последним посетителем и меня вежливо просили покинуть помещение, потому что уборщице пора мыть пол.

Но рано или поздно мне всё же приходилось садиться на велосипед и отправляться. И чем позже, тем пустыннее было шоссе, тем темнее дорога через рощу и тем страшнее мне было открывать дверь пустого дома. Мне всё время казалось, что из дверного проёма на меня что-нибудь выскочит. Какое-нибудь существо, которое там пряталось и только ждало удобного момента.

По вечерам я готовила, стирала, убирала. Читать или вязать было невозможно, потому что тогда становилось очень тихо. Мне всё слышалось, что кто-то ходит вокруг дома. Наверное, показалось. Хотя, нет, вот чётко слышно, как снег хрустит. Вот прошли вдоль стены кухни, постояли, повернулись, прошли назад. Ясно, что это олени, или косули, или ещё какие-нибудь лесные жители. Кто ж это ещё может быть? Не Антихрист же, в самом деле! И всё равно страшно. Я спала с топором под подушкой. Однажды у нас отключили электричество на четыре дня, и мы ночевали у Бенни на работе. Потому что спать в лесу без света — это уже слишком!

Но это всё было зимой, а сейчас весна. Май месяц. В мае вдруг всё зацвело, и наш заповедник превратился в райский сад.

Гуляя по весеннему цветущему лесу, по берегу моря, между вишен и черёмух, среди белых цветов, невольно начинаешь думать, что ты уже потерял всякую связь с реальностью и перенёсся в лучший из миров.

Розовый закат постепенно перешёл в сиреневый закат, а тот — в нежно-лиловый закат. Небо с одной стороны было светло-зелёным с бирюзовыми пёрышками облаков. Ближе к середине оно светлело, делалось почти белым. А на западе оно ещё переливалось всеми оттенками розового. Я шла по узкому лугу, зажатому между двух проливов. Морские отражения были и справа и слева от меня. Еле заметная тропка вела через рощу, утопающую в траве и цветах. По правую руку небо отражалось от морской глади. Поверхность воды была такая спокойная, что было совершенно непонятно, где заканчивалась суша и начиналась вода. Слева небо тоже отражалось от морской глади, но теперь вместе с лиловыми разводами были видны белоснежные ветки черёмухи. Получалось два мира: настоящий и тот, который отражается. Даже четыре, потому что каждый из этих миров также делился на левый и правый: более светлый и более тёмный. Я как будто бы шла по коридору, состоящему из четырёх бесконечных зеркал.

Белые ветреницы и жёлтые примулы усыпали луг сплошным ковром нежнейших расцветок, которые в сумерках казались ещё нежнее. Ветви вишни и черёмухи свисали чуть не до земли, как зелёный полог шатра. Под ними царил сырой полумрак. Я вышла из-под деревьев к берегу моря, и в глаза мне ударили небывалые краски майского заката. Тишину нарушил звенящий свист крыльев, и на воду сели белые гуси. Они поплыли, оставляя за собой длинные полосы. Вода казалась густым маслом, медленно растекающимся во все стороны. У противоположного берега уже сгустились тени, и ясно стал заметен туман, который стлался над поверхностью моря, как дым.

«Там лес и дол видений полны…» Как хорошо, как замечательно смотреть на такой весенний лес и представлять, что вот-вот навстречу мне выбежит маленький невесомый единорог. Серебряная лошадка промелькнёт между ветками, сперва совсем рядом, а потом вон за той вишней, вон на том холме. Блеснёт вдалеке, не примяв цветы, исчезнет, вновь появится. Потанцует на задних ножках, произойдёт чудо, и всё станет навсегда хорошо.

Я подошла к деревянному заборчику, он огораживал яму в земле и несколько серых валунов. Табличка оповещала, что это колодец четырнадцатого века, который до сих пор действует, и вода в нём — совершенно чистая. Так что и сегодня мы можем пить ту же воду, что пили семь столетий назад, и она ничем не отличается ни по составу, ни по вкусу. Я перешагнула через заборчик и подошла поближе к срубу. В колодце было темно, на дне блестели звёздочки. Я не удержалась и бросила вниз камушек, он булькнул и пропал. Смотреть вниз было страшновато. Хорошо, что у меня за спиной светлело закатное небо.

Я огляделась и заметила краем глаза какую-то тень. Но когда повернулась, там уже ничего не было. И снова тень, и снова ничего нет. А затем вокруг сильно потемнело, что-то явно заслоняло от меня розовый свет. Я повернулась в третий раз, и тут — увидела! Огромный чёрный лось стоял в двух метрах от меня и смотрел. Стоял, как неподвижная скала. И он был намного выше, массивнее и страшнее, чем я представляла себе лося. Он даже скорее походил на динозавра. Это была моя первая встреча с лосем вблизи, и он мне не очень понравился.

Лось не собирался уходить. Когда я делала попытку пошевелиться, он тут же поворачивался в мою сторону и угрожающе наклонял свои гигантские рога. Я сделала шаг назад, но тут он сделал шаг по направлению ко мне. Не нападал, но и не отпускал. Мне кажется, он меня стерёг. Может быть, у него рядом были лосята и он хотел подержать меня в стороне, пока они уйдут подальше в лес. Не знаю. А может быть, просто изучал, что это такое ходит по вечерам в его волшебном лесу. Можно также предположить, что это чья-то злая воля материализовалась и приняла вид лося.

Время шло, начинало темнеть. По-настоящему в мае, конечно, не бывает совсем темно, но в лесу под ветками очертания предметов уже терялись в полумраке. Я сидела на замшелом камне, тряслась от холода, а в нескольких шагах передо мной возвышался лось-мутант. Я его уже почти не видела, но слышала, как он дышит и переступает с ноги на ногу.

Таким образом, я оказалась зажата между лосем и колодцем. Вокруг камни, я прижимаюсь к ним спиной. Впереди лось-динозавр. А между ним и мной — колодец. Так что на крайний случай выход у меня есть — можно прыгнуть туда.

Если повернуть голову, то можно было увидеть, что за деревьями горел огонёк — окно нашей кухни.

Дома никого не было, а я не взяла с собой мобильник, так что не могла позвонить в какую-нибудь службу спасения. Чтобы приехали живые люди из плоти и крови, не сказочные и не выдуманные. Чтобы, предпочтительно, это были бы крепкие парни в оранжевых жилетах. И чтобы они прикатили на своих машинах с мигалками и напугали бы лося как следует. Дали бы ему лопатой по заднице, чтобы он со всей дури помчался в кусты. Спасли бы меня, заколдованную принцессу.

Но, увы. Позвать на помощь я не могла. А если бы у меня даже и был мобильник, что бы это дало? Позвонишь им, и включается автоответчик: «Добрый день. Вы позвонили в службу спасения. Если вас грабят — нажмите единицу. Если вас насилуют — нажмите двойку. Если вас убивают — нажмите четвёрку. Если вас держит в заложниках лось — нажмите пятёрку. Если вокруг вашего дома ходит Антихрист — нажмите 666 и решётку. Чтобы прослушать эту информацию на английском, оставайтесь на линии».