Книга Авантюристка. Посланница судьбы. Книга 4 - Анатолий Ковалев

– Хватит, хватит Лазаря петь, – отмахнулся поляк. – Ты не милостыньку просишь, а и впрямь миллионное дело предлагаешь. Не юли! Дай подумать денек. Завтра приходи!

– Вот спасибо, что обнадежили! – бурно обрадовался Леонтий Порфирьевич. – Вот вам честное купеческое слово: не пожалеете о покупочке, господа!

Поднимаясь из-за стола, купец потянулся было за изумрудами, так и лежавшими до сих пор на столе. Однако Летуновский перехватил его руку.

– Нет, камешки ты покамест мне оставь! – произнес он строго, но тут же, смягчив тон, добавил: – Пригодятся еще.

После ухода купца Казимир Аристархович подлил задумавшемуся князю мадеры и рассудительно произнес:

– А что, Илья Романович, не приобрести ли вам, на самом деле, эту гору? Выгода преогромная против вашего деревенского ковыряния в земле. Сможете увеличить состояние в два, а то и в три раза. Да и мне выгода – надежный поставщик камней в вашем лице… Нынче мало людей, которым можно доверять, как самому себе, а вам я верю!

– Не знаю, право, – в замешательстве ответил Белозерский, – ведь гора может оказаться пустой?

– Если дадите свое согласие, то я завтра же отправлюсь на Урал с одним надежным человеком, опытным горным мастером. Такой, скажу вам, ушлый – сквозь землю видит! Мы обыщем эту гору вдоль и поперек, сделаем выводы. А вы тем временем подумайте хорошенько, взвесьте все, посоветуйтесь с Изольдой Тихоновной, наконец. Она женщина неглупая… У вас в запасе два месяца… – С этими словами он сгреб со стола изумруды, положил их в бархатный мешочек и вручил его князю.

За все время обеда и потом, когда Жевнов ушел, отговорившись срочными делами, а гость и хозяин переместились из столовой в гостиную, Теофилия не проронила ни слова. В гостиной она сразу уселась за ломберный столик и взялась раскладывать пасьянс. Мужчины устроились у камина, и Летуновский вполголоса продолжал описывать князю все выгоды предложенной покупки. Тот, сильно сомневаясь и крутя носом, все же внимательно слушал. Внезапно Теофилия хлопнула в ладоши и с восторгом воскликнула:

– Представляете, князь, я только что погадала на вас. Вам выпала удача, много денег, а также большая и светлая любовь!

– Вы слишком любезны, – снисходительно поклонился Белозерский, который никогда не верил в гадания, а Теофилию, как многие другие, считал дурочкой. – Значит, светлая большая любовь? Что же, посмотрим… Я, пожалуй, куплю гору, – наконец пообещал он поляку, – если в ней действительно отыщется изумрудная жила… Но я должен получить гарантии!

* * *

Выслушав рассказ князя, Изольда Тихоновна несколько минут сидела молча, обдумывая новость. Наконец, устремив на Белозерского неуверенный взгляд, сказала:

– Мне кажется, это слишком рискованное предприятие… От него следует отказаться!

– Но ведь сам Летуновский выступает поручителем, – возразил ей Илья Романович, уже чрезвычайно воодушевленный новой идеей. Летуновский отлично знал натуру своего давнего знакомого – раз увлекшись чем-то, Белозерский уже не мог остановиться.

– А вот это меня еще больше смущает, – неожиданно заявила экономка. – Сколько я его знаю, он никогда не занимался ничем подобным и не разбирался в этом. Горное дело! Подумать только…

– А сколько я его знаю, – князь сделал язвительный упор на «я», – у него и ювелирного магазина раньше не было, и камешками он не особо интересовался, предпочитал ассигнации да серебряные монеты. А как преуспел! Все меняется, драгоценная моя. Вспомните, еще недавно я и слышать не желал ни о каком торговом деле, а нынче вот, поумнел – гору со всеми драгоценными потрохами покупаю… Да! – запальчиво прибавил он, и в его голосе послышались визгливые нотки. Князя выводило из себя кислое лицо сожительницы, не разделившей его восторгов и надежд. – Покупаю, если проверка покажет, что она того стоит!

Экономка была обескуражена и не знала, что отвечать. Ее мысли пришли в совершенное смятение. Ведь она сама в последнее время подталкивала князя к тому, чтобы он занялся делом, а не проматывал состояние за карточным столом… И вот попытки увенчались успехом – князь загорелся проектом, который предложил Летуновский. У нее не было ни одной причины отговаривать Белозерского от сделки, пусть даже рискованной, кроме смутного дурного предчувствия, которое даже конкретных очертаний не имело и никак не облекалось в слова. И для чего бы это Летуновскому, столько лет оберегавшему капиталы князя, вдруг понадобилось предлагать ему провальное предприятие? К тому же Изольда помнила, что попала в этот дом по протекции поляка, а значит, обязана ему своим благополучием и тем высоким положением, которое сумела здесь завоевать. И все же…

– И все же… Вы бы поостереглись так сразу целую гору покупать, – неуверенным голосом произнесла она, – ведь гора может встать вам в целое состояние! Может, возьмете для начала часть?

Князь расхохотался:

– Сразу видно, дорогая, как вы разбираетесь в горном деле! Кто же покупает часть горы?! Ведь жила – дело капризное, она на одном участке больше, на другом меньше, на третьем ее нет совсем… Тут, как в картах, все решает один шаг! Да! – отмахнулся он, видя ее изумленное, печальное лицо. – Что с вами толковать! Гора даст вдесятеро больше, чем я потрачу на нее! А вы, душечка, прикажите лучше взбодрить самоварчик новый. Этот что-то совсем приуныл.

И впрямь, остывающий самовар, стоявший посреди чайного стола, вдруг издал тоскливый, пронзительный писк, как мышонок, удушенный котом. Изольда перекрестилась. Она сочла этот звук дурным предзнаменованием.

С тех пор князь не желал слышать никаких возражений. Илья Романович сделался буквально одержим покупаемой горой, и никакие увещевания экономки на него не действовали. Состояние, которым он обладал на данный момент, перешло к нему по наследству от сестры. И хотя ему удалось довольно ловко избавиться от племянницы, претендовавшей по праву на состояние своих родителей, он все-таки до конца не был удовлетворен, памятуя о том, что в молодости промотал почти все, что завещали ему отец с матерью. В душе князь лелеял заветную мечту: обогатиться за счет собственной предприимчивости.

Летуновский вскоре сам пожаловал к нему в поместье и привез новые камни с Урала.

– Гора многообещающая, – серьезно констатировал он. – Надо срочно покупать и начинать геологические разработки.

– Во сколько же она мне встанет? – с трепетом поинтересовался Илья Романович.

Сумма, которую запросил купец Жевнов, оказалась настолько велика, что князь на какое-то время впал в оцепенение. Он никак не ожидал услышать подобные цифры. Зато присутствующая при этом разговоре экономка тут же взвилась.

– Нет! Вы на это не пойдете! – бросила она Белозерскому. – Это огромный риск. Где это видано, чтобы груда камней была ценой с целое поместье, со всеми его деревнями и крестьянами, полями и пашнями, лесом и рекой? Этот уральский купец хочет вас надуть! А вы, Казимир Аристархович, с вашим-то опытом, неужели не заметили подвоха?

– О чем вы говорите, милочка? – неожиданно рассмеялся поляк, и смех его показался экономке немного нервным. – Гора с изумрудной жилой принесет прибыли вдвое, а то и вдесятеро больше, чем любое поместье, даже в самые урожайные годы.