Книга Ричард III и битва при Босворте - Питер Хэммонд

После того как король и королева услышали скорбную весть о смерти сына, они задержались в Ноттингеме примерно на две недели. Ричард покинул этот город 27 апреля, вероятно, вместе с супругой. Первого мая он прибыл в Йорк и задержался там на три дня. Хотя королевский визит не был отмечен в официальных записях городского совета, кажется вероятным, что Ричард приехал в Йорк, чтобы присутствовать на похоронах принца. Нет никаких записей о том, где был погребен Эдуард Миддлхемский. Однако весьма возможно, что похороны состоялись в кафедральном Йоркском соборе — достаточно почетном месте для гробницы принца Уэльского. Позднее, в том же году, Ричард распорядился построить там большую часовню для поминальных служб[83].

Примерно в то же время король заново учредил систему курьерской службы, введенную его братом в ходе военной кампании против Шотландии 1482 года. По этой системе каждый гонец должен был скакать 20 миль, а затем передавать послание следующему гонцу. Благодаря этому вести могли за два дня доставляться на расстояние 200 миль, что примерно равнялось дистанции от Лондона до Ньюкасла[84]. Слухи о враждебных планах Генриха Тюдора снова ходили по стране, и Ричард наладил систему срочного оповещения именно на случай какого-либо вторжения с континента. Что касается других мер по обороне королевства, Ричард снова издал указы о воинском наборе в большинстве графств Англии. Имя Эдуарда, принца Уэльского, с горечью упоминалось в указах, изданных для северных графств[85].

Из Йорка Ричард направился в Миддлхем, где умер его сын, а затем провел лето, путешествуя по северным областям и заезжая в Понтефракт, Скарборо, Йорк и Дарем. Он не вернулся назад в Ноттингем до конца июля. Все это время он старался усилить обороноспособность страны. На севере было несколько угроз, и не в последнюю очередь со стороны французских кораблей, которые активно действовали в Северном море. Хотя Ричард снарядил морские команды в Скарборо, чтобы противостоять их нападениям, французы все равно смогли захватить несколько английских кораблей. Капитаном одного из них был Джон Несфилд, королевский эсквайр, который следил за Елизаветой Вудвиль, пока она находилась в святилище. Он и его товарищ по плену, сэр Томас Эверингем, были выкуплены Ричардом. Военные действия также шли и на шотландской границе, хотя и без особого успеха для обеих сторон, несмотря на решение Ричарда отправить с экспедиционными силами герцога Олбани, брата короля Шотландии, и графа Дугласа (оба уже долгое время получали от англичан пенсион). Кроме того, шотландцы пытались активно действовать на море, но там они были наголову разбиты заново снаряженным английским флотом[86].

После этих не очень эффективных шагов, направленных против Шотландии, Ричард принял другое трудное решение. После смерти его единственного законнорожденного сына у него не осталось никаких очевидных наследников, и теперь политическая необходимость требовала ясно определиться с преемником. Высказывалось предположение, что вскоре после смерти принца Уэльского он назвал в качестве своего наследника Эдуарда, графа Уорика, сына своего старшего брата, герцога Кларенса. Это основано на прямом утверждении Джона Рауса о том, что «вскоре после смерти принца… молодой граф Уорик… был провозглашен бесспорным наследником при королевском дворе»[87]. Согласно Раусу, Уорик был впоследствии арестован, и предпочтение было отдано графу Линкольну. Как бы то ни было, очень маловероятно, что Ричард мог выбрать Эдуарда Уорика себе в наследники, и в пользу этого нет никаких свидетельств, помимо слов Рауса. Когда отец Уорика, герцог Кларенс, был признан государственным изменником «с испорченной кровью» («corrupted in blood»), его отпрыски лишились возможности наследовать какие-либо права на английский престол. Конечно, приговор о поражении в правах, как это часто случалось, мог быть пересмотрен, но в данном случае такой пересмотр судебного постановления дал бы юному графу более весомые права на престол, чем были у самого Ричарда. По этой причине кажется маловероятным, что Ричард мог провозгласить Уорика своим наследником. В июле он выбрал себе в преемники своего племянника Джона де ла Поля, графа Линкольна, сына своей старшей сестры, еще живой к тому времени, Елизаветы, герцогини Саффолк. То, что Линкольн был уже совершеннолетним, служило ему дополнительным преимуществом. Никаких формальных заявлений о новом статусе Линкольна сделано не было, но он был назначен председателем Совета Севера, нового учреждения, которое по изначальному замыслу, кажется, должно было контролироваться принцем Уэльским. Кроме того, в августе Линкольн был назначен наместником Ирландии, — звание, ранее принадлежавшее покойному принцу Уэльскому и прежним наследным принцам Йоркской династии[88].

С начала августа Ричард провел примерно три недели в Лондоне, вероятно, отчасти для того, чтобы 12 августа присутствовать на церемонии перезахоронения тела Генриха VI из аббатства Чертси в Виндзор. Ричард также, несомненно, остановился в Виндзоре неделей позже, по пути назад в Ноттингем[89]. Находясь в Лондоне, король предпринял еще один шаг для обеспечения безопасности своих границ. Он послал охранную грамоту шотландским представителям, чтобы они могли приехать в Ноттингем для обсуждения условий перемирия. Еще ранее король Шотландии, Яков III, некоторое время настойчиво пытался завязать переговоры с Ричардом, несмотря на враждебные действия на границе и на непопулярность мирной политики в Шотландии. Должно быть, в этот момент Ричарду показалось, что благодаря перемирию с Шотландией у него станет одной проблемой меньше. Действительно, он был не в том положении, чтобы развернуть полномасштабную военную кампанию против шотландцев, учитывая необходимость охранять юг Англии от возможного вторжения с континента. Шестнадцатого сентября шотландские послы прибыли в Ноттингем и представили верительные грамоты королю, который восседал на престоле под балдахином в большом зале замка, окруженный своими сановниками. При этом присутствовали архиепископ Йоркский, канцлер, епископ Линкольский и другие епископы, Джон Ганторп, хранитель личной печати, герцог Норфолк, граф Нортумберленд, а также другие видные лорды и сановники, многие из которых приняли участие в последующих переговорах. Круг полномочных представителей, назначенных королем для выполнения этой задачи, также включал в себя Томаса Бароу, начальника свитков (Master of the Rolls), и сэра Уильяма Хасси, верховного судью королевской скамьи — для придания переговорам дополнительного юридического веса. Среди шотландских представителей были граф Аргайл, канцлер Шотландии, епископ Абердинский и два советника Якова III, лорды Лайл и Олифант. Таким образом, люди с обеих сторон были высокого ранга и, что особенно важно в рамках дипломатии, примерно одного статуса. После представления верительных грамот Арчибальд Уайтло, секретарь Якова III, произнес очень яркую речь, превознося способности, внешность и намерения короля Ричарда. По-видимому, переговоры прошли хорошо, поскольку 21 сентября между двумя странами было заключено трехгодичное перемирие. В тот же день была достигнута договоренность о браке между Джеймсом, герцогом Ротсейским, наследником Якова III, и Анной де ла Поль, сестрой графа Линкольна, наследника Ричарда[90]. Однако этот брак никогда не был заключен. Анна де ла Поль осталась незамужней и позднее ушла в монастырь, тогда как герцог Ротсейский (уже как Яков IV) женился на Маргарите Тюдор, старшей дочери Генриха VII.