Книга Загадка лондонского Мясника - Тони Парсонс

Мы со щенком посмотрели друг на друга.

Выбирая собаку, я бы никогда не подумал о спаниеле. Ни в первую очередь, ни в пятую, ни в шестую. Я предпочел бы кого-то побольше. Лабрадора, золотого ретривера, немецкую овчарку. Пока я убирал, Стэн рассеянно грыз шнур телевизора, следя за мной выпуклыми глазами. Да, кого-то побольше и поумнее, думал я.

Однако Скаут провела собственное исследование и выяснила, что хочет. Стэн был ее собакой. И даже если бы он спалил квартиру, я не смог бы на него злиться. Только не сегодня. Ведь без Стэна белая пустота проглотила бы нас живьем.

* * *

После школы, по-прежнему ранним утром, я пошел гулять с собакой. Возвращаясь домой, мы со Стэном шли через площадь Чартерхаус-сквер. В это время в кабинете Первого отдела инспектор Мэллори пил чай, а мы еще немного могли побыть вдвоем, прежде чем я оставлю пса на попечение миссис Мерфи и поеду на работу.

Щенок присел помочиться, и тут я заметил незнакомцев, сидевших на скамейке. Они явно всю ночь не спали. У нас в округе часто ошиваются пьяницы, потому что рядом со Смитфилдским рынком есть круглосуточные пабы. Мужчин было трое: два парня с землистого цвета лицами, одетых в дешевые спортивные костюмы, и азиат постарше и покрепче – в футболке, несмотря на утренний холод. Он причмокнул, увидев моего пса.

Я улыбнулся. Все трое пристально смотрели на меня. Момент был не из приятных.

И вдруг Стэн потянул меня за собой. Он бросился к ним, обезумев от восторга, будто не смел поверить в чудесное совпадение: надо же, эти люди оказались тут одновременно с ним!

Я спустил собаку с поводка, но быстро пожалел об этом.

Качок поднял Стэна и поднял совсем неправильно – схватил руками за грудь, вместо того чтобы поддерживать под зад. Пес хотел лизнуть его в щеку, и громила брезгливо отшатнулся.

Его бледные дружки захохотали, и он бросил Стэна. Падая, тот извернулся, ударился о землю, взвизгнул. Все признаки собачьего ужаса были налицо: щенок скулил, поджав хвостик.

Стэн прибежал обратно. Я взял его на руки, обнял и почувствовал, как сильно колотится сердечко.

Он впервые в жизни испугался.

– Не собака, – сказал качок, – а крыса какая-то.

– Он просто расстроился, что ты не захотел целоваться! – заметил один из дружков.

– Собака, собака! – отозвался другой. – Просто для гомиков.

Все трое захохотали.

Я опустил Стэна, и тот распластался на земле. В его больших глазах был испуг. Я погладил щенка, чувствуя под шелковистой шерстью хрупкие ребрышки. Сердце у него до сих пор билось как сумасшедшее.

Трое на скамейке по-прежнему хохотали. Крутые ребята, подумал я, крутые ребята, которым просто весело.

Пока они смеялись и разговаривали друг с другом, я хотел уйти, но Стэн остановился обнюхать урну. Потом он присел, застенчиво глядя на меня, и опорожнил кишечник. Я собрал три маленьких шарика в пакет, завязал и бросил его в мусорку. Тут молодчики снова переключились на моего пса. Они показывали на него пальцами и скалились. Решили, что Стэн здесь для их развлечения.

И напрасно.

– Вперед, – сказал я.

Стэн поднял на меня грустные глаза, однако с места не сдвинулся. Парни схватились за бока от смеха.

– Вперед! – крикнул качок. – Что, не слышишь? Вперед, тебе сказано!.. Эй, дружище, он кусается? Или только отсасывает?

Я смотрел на Стэна. Щенок не сводил с меня глаз и, казалось, вжался в землю еще сильнее. Он положил голову между передними лапами, его хвостик дрожал, уши, точно длинные волосы, лежали на бетонной дорожке.

Случилось неизбежное. Рано или поздно он все равно узнал бы, что такое страх. Всем нам приходится пройти через это.

Но мне было ужасно стыдно, что все произошло именно сегодня, когда Скаут его нарисовала и когда я был так ему благодарен.

– Вперед, – сказал я.

Стэн лежал.

– Непослушный, да? – спросил качок.

Какие только города не смешались в его акценте: Лондон, Лос-Анджелес, Исламабад. И не просто города, а худшие их районы.

Нетуго привязав поводок к ножке пустой скамейки, я развернулся к парням.

– Я не к собаке обращался, – ответил я и направился к ним.

Качок встал, улыбка сползла с его лица. Он хотел мне что-то сказать, и тут я врезал кулаком ему в сердце.

Всего один раз. Правой. Со всего маху.

В кино так не делают. Однако сердце – самое уязвимое место, и в драке лучше его беречь.

Мой удар начался в стопе опорной левой ноги, поднялся по мышцам, набрал полную силу при повороте торса, а затем пролетел по правой руке в костяшки кулака. Проделав весь этот путь меньше чем за секунду, он с невероятной силой попал в грудину, плоскую кость прямо напротив сердца, где хрящами соединяются друг с другом верхние ребра. Я никогда не понимал, почему никто не бьет в сердце.

Ни пьяницам, дерущимся в баре, ни уличным бойцам, ни обычным негодяям, как эти трое, в голову не приходит так ударить противника. Но я-то знал, что сердце – самое главное.

Здоровяк отшатнулся, прижав к груди руки, и закачался, получив компрессионную травму.

Он рухнул на скамью между онемевшими дружками, потеряв всякое желание драться. Удар сместил грудину примерно на дюйм, не больше, но и этого было достаточно.

Я взглянул на двух других парней. Те сидели с застывшими лицами, не зная, что предпринять. Я и не ждал от них ничего. Качок все хватался за грудь и вставать явно не хотел. Причина тут была не только в самом ударе, а еще и в тахикардии, которую он вызвал, – внезапном и ужасающем повышении сердечного ритма.

Он чувствовал себя так, будто сердце вот-вот взорвется. Будто он умирает.

Я почесал собаке шейку.

– Его зовут Стэн, – сказал я. – Стэн – кавалер-кинг-чарльз-спаниель. Самая миролюбивая порода в мире. Они знамениты своим кротким нравом и вежливостью. Королевские династии Тюдоров и Стюартов любили этих собак за мягкий характер – тот самый, который вы можете наблюдать у Стэна.

– Все в порядке, – сказал один из них.

Я пристально посмотрел на него:

– Ты видишь, что у Стэна мягкий характер?

– Да.

Мне нужно было немедленно выпить кофе. Тройной эспрессо, чтобы ложка стояла. Стэн взирал на меня с застенчивым обожанием. Обычно мы устраивались за столиком на улице, щенок сидел у меня на коленях, а я пил черный кофе и кормил его маленькими куриными галетами для собак.

Парни наконец поняли, что к чему, и я удовлетворенно кивнул:

– Кстати, Стэн не кусается.

* * *

– Давайте навестим мертвых, – сказал Мэллори на утреннем заседании.