Книга Блицкриг Берии. СССР наносит ответный удар - Анатолий Логинов

Интерлюдия

В эту ночь самураи решили… Нет, отнюдь не перейти границу у известной всем реки, а решили они, что русские вот-вот нападут. Непонятные явления, случившиеся днем, очень подозрительно напоминали описания из русских же книг о будущей войне. Поэтому все войска Квантунской армии вдоль границы Маньчжоу-Го были подняты по тревоге и приведены в состояние боевой готовности. Еще больше японцев удивила попытка русских связаться с пограничным постом в районе Хасана и обратиться с просьбой пропустить делегата связи к советским войскам в Порт-Артуре. Впрочем, последнее было принято за попытку оскорбительно подшутить над армией Ямато. Свежие воспоминания о том же Хасане и Халхин-Голе заставили молча стерпеть обиду и запомнить это оскорбление на будущее. Аналогично пришлось поступить и по отношению к транспортному самолету, нагло пытавшемуся приземлиться на аэродроме около Порт-Артура. Его всего-навсего отогнали зенитным огнем, не сбивая и не препятствуя обратному возвращению во Владивосток.

Но самое непонятное творилось на Курилах и Сахалине – связи с ними не было. Попытка отправить делегатов закончилась неудачей – они просто не возвратились. Повторные и более осторожные попытки закончились возвращением посланного катера с известием о столкновении с русским пограничным кораблем.

Претензии к русским росли, и только невозможность связаться с посольством в Москве не давала Токио предъявить их русскому правительству, несмотря на ропот сторонников конфронтации с СССР, а также немедленного завершения разработки и ввода в действие плана «Кан Току Эн». Впрочем, по мере поступления новостей из Европы этот ропот сменился задумчивостью, поскольку становилось ясно, что хваленый вермахт, в пару недель захватывающий любую европейскую страну, завяз и его хребет трещит в лапах русского медведя.

Берлин. Запись переговоров фельдмаршала фон Бломберга, оберста фон Трескова и нескольких неустановленных лиц

(Архив Штази[11][гестапо]. Обозначения: Т. – фон Тресков, Б. – фон Бломберг, А., Ц. и Г. – неустановленные лица.)

«Т. – Итак, англичане согласны вступить с нами в союз только при аресте Гитлера, Геринга и Гиммлера. Геббельс, естественно, будет держаться за Гитлера до последнего. Поэтому предлагаю устранить этих господ и немедленно объявить о союзе с Великобританией.

Б. – Конечно, я за союз с англичанами, но в данной ситуации не вижу от него никакой пользы. Как союзники, они ничем не смогут нам помочь в борьбе с большевиками.

А. – Я тоже не склонен высоко оценивать возможности англичан как союзников. Но приходится признать, что других вариантов я пока не вижу. Вчерашняя бомбардировка Берлина показала наличие у русских таких самолетов, бороться с которыми наши противовоздушные войска просто не в состоянии. Население начинает паниковать. А тут еще эти нехорошие вести с фронта.

Ц. – Да, нас пока спасает мобилизация русских. При их огромных расстояниях они не могут быстро мобилизоваться. Но я считаю, что решение необходимо принимать немедленно. Каждый день задержки может привести к катастрофе. Гитлер не способен осознать данный факт, он вообще не слушает нас, военных профессионалов. Считаю, что его надо отстранить от власти. И немедленно решить вопрос о прекращении конфликта с русскими.

Т. – Но все же, раз уж мы согласны в данном вопросе, надо решиться и на следующий шаг – на союз с англичанами. В принципе, я бы согласился и на переговоры с русскими, но считаю, что в настоящее время это бессмысленно. Они не простят нам разрыва договора, к тому же, если верить имеющимся сведениям, они переживают это уже второй раз.

Г. – Я считаю, что наилучшим решением будут все же переговоры с русскими. Уход из жизни Сталина, который, конечно же, не простил бы нам разрыва договора, дает шанс договориться с его преемниками. Исходя из анализа русских радиопередач, на вершине власти у них сейчас находится триумвират из Маленкова, Берии и Хрущева. Первые два, по мнению наших дипломатов, были одними из сторонников договора с Германией, о позиции третьего серьезных данных нет.

Б. – Договариваться с большевиками? Нет уж, увольте.

Г. – А они уже и не большевики. По последним сведениям, их партия теперь называется КПСС – Коммунистическая партия Советского Союза, вместо наркоматов у них министерства, а самое интересное – вроде бы недавно расследовалось антиеврейское «дело врачей» и шла активная борьба с «космополитами»-евреями.

А. – То есть вы хотите сказать, что они сближаются с нашей позицией в этом вопросе?

Г. – Не уверен. Сведения очень противоречивы и добыты в основном из захваченных подшивок газет и допросов немногочисленных пленных. Но все же я считаю, что с русскими договориться будет надежнее, чем с англичанами.

Б. – Если все, что вы сказали, правда, то, возможно, ваша позиция может привести к успеху. Но я сделал бы ставку на англичан.

Т. – Господа, я считаю, что этот спор все же второстепенен. Если удастся захватить власть, мы можем пытаться договориться и с русскими, и с англичанами или даже с американцами. Без устранения клики Гитлера от власти ничего не может быть решено.

Б. – Согласен.

А. – Согласен.

Ц. – Согласен. Но все же я – за переговоры с русскими.

Г. – Согласен.

Т. – Тогда я предлагаю приступить к конкретным действиям…»

Лондон. Посольство СССР

После речи Черчилля в поддержку СССР полпред (посол) Майский ожидал оживления в отношениях с британским МИДом. Но вместо этого уже несколько дней посольство существовало в каком-то вакууме, англичане как будто забыли о существовании представительства СССР. Хуже всего, что, похоже, и на родине стало не до посла и его забот, потому что Наркомат иностранных дел тоже хранил загадочное молчание. А передачи советского радио, ловившиеся в посольстве, вообще были необъяснимы: в них присутствовало множество незнакомых имен, фактов и названий. Встречи на приемах в других посольствах тоже не прибавляли оптимизма. Почти все дипломаты расспрашивали о причинах прекращения связи между СССР и остальным миром. Приходилось все сводить к шутке или отмалчиваться. Особенно неприятным был разговор в японском посольстве, куда Майский был приглашен лично. Японский посол встретил его холодно, а в разговоре упомянул, что Япония недовольна несоблюдением СССР договора о взаимном ненападении и враждебными действиями со стороны Союза. Пришлось отговариваться отсутствием каких-либо инструкций и новостей из Москвы.

Поэтому посол был даже рад, когда из Министерства иностранных дел пришел запрос на встречу с неким Робертом Блейком. Судя по тому, что посол не слышал о нем ранее, это был чиновник не очень крупного ранга, но даже такая встреча все же лучше, чем ничего. Прибывший Блейк удивил Майского своей молодостью, незначительностью должности и непривычно прямолинейной манерой разговора. Вместо обычных протокольных вежливостей он сразу заявил протест в отношении действий советского правительства, нарушившего все нормы международного права прекращением связи с посольством Его Величества в Москве.