Книга Семейные трагедии Романовых. Трудный выбор - Людмила Сукина

Но Петр II в сознание так и не пришел. Две недели его молодой организм сопротивлялся болезни, но 18 января Петру стало значительно хуже, началась агония. В бреду он все звал к себе Андрея Ивановича Остермана, будто хотел сказать ему что-то важное. Во втором часу ночи с 18 на 19 января он произнес поразившие и испугавшие всех присутствовавших слова: «Запрягайте сани, хочу ехать к сестре», — и дыхание его оборвалось. Император Петр Алексеевич умер в возрасте 14 лет и трех месяцев, не оставив после себя прямых наследников.

Самую жесткую характеристику Петру II и его царствованию дал известный историк Н. И. Костомаров:

«Петр II не достиг того возраста, когда определяется вполне личность человека, и едва ли история вправе произнести о нем какой-нибудь приговор. Хотя современники хвалили его способности, природный ум и доброе сердце — все, что могло подавать надежду увидать хорошего государя, но таким восхвалениям нельзя давать большой цены, потому что то были одни надежды на хорошее будущее. В сущности, поведение и наклонности царственного отрока, занимавшего русский престол под именем Петра Второго, не давали права ожидать от него со временем талантливого, умного и дельного правителя государства. <…> Конечно, нельзя утверждать, что было бы так наверное, а не иначе, потому что случаются неожиданные события, изменяющие ход вещей. Таким случайным неожиданным событием и явилась на самом деле рановременная кончина Петра Второго, которую можно, по соображениям, считать величайшим счастием, посланным свыше для России: смерть юноши-государя все-таки была поводом к тому, что Россия снова была двинута по пути, проложенному Великим Петром, хотя с несравненно меньшею быстротою, энергиею и ясностию взглядов и целей».

Сразу же после смерти Петра в Лефортовском дворце собрались вельможи. Стали толковать об избрании преемника.

Прямая мужская линия семьи Романовых оборвалась, и на первый план выступили претендентки-дамы. Требование Алексея Долгорукого престола для своей дочери было отвергнуто с пренебрежением, так же как и чье-то предложение вернуть трон первой жене Петра Великого, царице-монахине Евдокии Лопухиной. И тут Дмитрий Михайлович Голицын заявил, что поскольку дом Петра Великого пресекся со смертью его внука — Петра II, то среди женщин первенство по справедливости принадлежит старшей ветви рода Романовых — дочерям царя Ивана Алексеевича, до самой своей кончины бывшего соправителем Петра I. Царевна Екатерина Ивановна была в то время замужем за герцогом мекленбургским. И выбирать ее нельзя, так как престол тогда достанется ее супругу — иноземцу. А вот герцогиня курляндская Анна Ивановна — вдова, поэтому могла бы стать русской государыней. Все вельможи поддержали эту кандидатуру. Анна считалась женщиной умной и рассудительной, отличалась степенностью поведения, обладала величественной, солидной наружностью. Во время приездов в гости к своему племяннику-императору была подчеркнуто вежлива и ласкова с его придворными и сумела создать о себе хорошее впечатление.

19 января Анне в Митаву было отправлено известие об избрании ее императрицей. В случае согласия она должна была подписать особые условия («Кондиции») своего восхождения на престол, по которым императрица делила власть с восемью знатнейшими вельможами империи, в том числе канцлером Головкиным, князьями Михаилом и Дмитрием Голицыными, князьями Василием и Алексеем Долгорукими и бароном Андреем Остерманом.

Анна оказалась умнее и хитрее избравших ее сановников, надеявшихся править за ее спиной. Приехав в Россию, она демонстративно в присутствии министров и двора разорвала «Кондиции» и объявила себя единоличной государыней. 25 февраля 1730 года гвардия, военные и гражданские чины столицы присягнули императрице Анне Иоанновне (так на торжественный манер стало произноситься ее отчество). Вечером того же дня горизонт над Петербургом окрасился в багровые тона необычного северного сияния. Многие петербуржцы были напуганы, пошли слухи о страшном предзнаменовании грядущего царствования.

Первой жертвой стал инициатор избрания Анны, князь Дмитрий Голицын. Ему было велено ехать в ссылку. Уже в день присяги он сказал своим друзьям пророческие слова:

«Трапеза была уготована, но приглашенные оказались недостойными; знаю, что я буду жертвою неудачи этого дела. Так и быть: пострадаю за Отечество; мне уже немного остается, и те, которые заставляют меня плакать, будут плакать долее моего».

Но значительно больше Голицына пострадали недавние всесильные императорские фавориты Долгорукие. История их ссылки и лишения власти и всех регалий оказалась намного драматичнее даже финала карьеры светлейшего князя Меншикова.

После воцарения Анны Иоанновны Долгорукие вынуждены были ехать в тот же Березов, куда сами за несколько лет до этого отправили «полудержавного властелина». Князь Алексей Григорьевич там и умер в безвестности в 1734 году. А младшие члены семьи пережили настоящую трагедию, достойную пера драматурга. Бывшая невеста императора Екатерина Долгорукая и ее брат Иван — фаворит Петра II — были также сосланы сначала в свои дальние деревни, а потом — в Березов. Юная графиня Наталья Шереметева, несмотря на уговоры родных и не страшась опалы, вышла замуж за Ивана Долгорукого. Молодые поженились 6 апреля 1730 года, а через три дня вместе уехали в ссылку. В Березове у них родились двое сыновей.

Через некоторое время надзор со стороны властей за младшими Долгорукими был ослаблен. Они завели друзей и знакомых среди местных офицеров и чиновников. Но тут невольной причиной нового несчастья своих родных стала Екатерина Долгорукая. Красотой «разрушенной» государыни-невесты соблазнился тобольский таможенный подъячий Тишин. В сильном опьянении он стал домогаться ее любви. Оскорбленная княжна пожаловалась одному из друзей брата, поручику Овцыну. Тот крепко побил Тишина. Обиженный подъячий написал донос сибирскому губернатору, в котором приводил нелестные высказывания Ивана Долгорукого в адрес новой государыни, которые бывший императорский фаворит позволял себе в компании своих собутыльников.

В 1738 году Иван Долгорукий, его двое братьев и несколько приятелей были арестованы и увезены в Тобольск. Всех их подвергли допросу с пыткой. Иван не выдержал истязаний и впал в легкое помешательство, пребывая в котором, зачем-то рассказал не известную властям историю с поддельными завещаниями Петра II и подписал этим себе смертный приговор. 8 ноября 1739 года Ивана Долгорукого колесовали на Скудельничьем поле в одной версте от Новгорода.

Сестра и молодая супруга князя Ивана долго ничего не знали о его судьбе. В 1739 году Екатерина Долгорукая также была перевезена в Новгород и заточена в женском Воскресенском монастыре, где провела около двух лет. Ее судьбу изменили только смерть императрицы Анны и воцарение Елизаветы Петровны. Екатерина вернулась в Петербург, стала фрейлиной царицы и вышла замуж за генерала-аншефа, графа Брюса.

Наталья Долгорукая-Шереметева, дойдя в Березове до полного отчаяния от одиночества и неизвестности, написала письмо императрице Анне с просьбой разрешить ей постричься в монастырь. Из ответа государыни она узнала, что муж ее казнен, а сама она прощена и может вернуться в Петербург, к брату. По стечению обстоятельств она приехала в столицу в день смерти Анны Иоанновны. Здесь Наталья изменила свое решение о пострижении, ей надо было подумать о малолетних сыновьях. Только после того, как старший из мальчиков достиг совершеннолетия, поступил на военную службу и женился, Долгорукая-Шереметева уехала в Киев и постриглась во Фроловский монастырь под именем Нектарии. Здесь она похоронила младшего сына, который умер у нее на руках от неизлечимого нервного заболевания, приобретенного еще в Березове. Конец жизни Наталья Борисовна провела в молитвах и посте, оплакивая своих близких. Через 70 лет после смерти были обнаружены ее «Записки» — одни из лучших русских мемуаров 1-й трети XVIII века. Драматичная судьба княгини Долгорукой-Шереметевой вдохновила поэтов-романтиков Кондратия Рылеева и Ивана Козлова на создание посвященных ей произведений. Ее образ в будущем будет вдохновлять жен и невест декабристов, сохранивших верность своим возлюбленным и последовавших за ними в сибирскую ссылку.