Книга Заблудшая душа - Вера и Марина Воробей

Вероника опустила смущенный взгляд. В эту секунду она снова ощутила почти непреодолимое желание нарисовать его портрет. Безотчетно девушка сунула руку в задний карман джинсов: листок был на месте. Понимая, что в ближайшие часы ей вряд ли представится возможность осуществить задуманное, Вероника тяжело вздохнула.

– Значит, и правда поссорились? – неверно истолковал ее вздох Кирилл.

– Ну, вроде того, – печально улыбнулась Вероника. – Я сама во всем виновата. Понимаешь, Катя меня пригласила… Мы ведь с ней только вчера познакомились… Она мне доверяла, а я повела себя как последняя сволочь.

– Может, сходим куда-нибудь? – робко предложил Кирилл, когда понял, что Вероника не собирается продолжать. По крайней мере, сейчас. Девушка, казалось, надолго замкнулась в себе. – Чего тут торчать?

– У меня нет денег. Совсем, – призналась Вероника и виновато покосилась на своего спутника.

– Подумаешь! – беззаботно махнул рукой Кирилл. – У меня есть. Я знаю тут недалеко одну кафешку… Там такую вкусную солянку готовят, объедение. Ты любишь солянку?

– Это первое или второе? – подняла на Кирилла свои васильковые глаза Вероника.

– Первое, – ответил он. – А что, бывает солянка и на второе?

– Конечно. Капуста тушеная с томатами и колбасой.

Какое-то время они шагали молча. Кирилл то и дело поглядывал на Веронику, не решаясь заговорить первым. Наконец, вздохнув, девушка нарушила молчание:

– Ты хочешь, наверное, узнать, что это за история с журналом?

– Не скажу, что умираю от любопытства, но, если бы ты рассказала, уши бы затыкать не стал. Я вообще хочу о тебе побольше узнать. Мне кажется, ты очень интересный человек.

– Ошибаешься, – нервно дернула плечом Вероника и, чтобы только перевести разговор на другую тему, заговорила быстро и оживленно: – С журналом этим очень глупо получилось. Дело в том, что я, как бы это выразиться помягче… стесняюсь профессии своей матери… Вернее, не то что даже стесняюсь, а просто ненавижу то, чем она занимается. Нет, и это неправильно! – Девушка энергично замотала головой. Кирилл молчал, предоставив ей возможность подбирать нужные слова столько времени, сколько на это потребуется. Он вообще никогда никого не торопил и не любил, когда подгоняли его. – Правильнее всего будет выразиться так: окружающие меня люди, вернее окружавшие раньше, ненавидели и презирали меня за то, чем занимается моя мама, – вывела определение Вероника и вздохнула так, будто сбросила с плеч тяжелый груз.

– А она у тебя что, проститутка? – борясь с неловкостью, спросил Кирилл, глядя куда-то поверх Вероникиной головы.

– Да ты что?! – замахала на него руками Вероника и засмеялась. – Она у меня актриса, очень известная… Вернее, совсем недавно известной стала. Да ты наверняка видел ее в каком-нибудь фильме. Ты сериалы российские смотришь хоть иногда?

– Не-а, – покрутил головой Кирилл, изобразив на лице подобие сожаления. – Мне некогда, – в свое оправдание добавил он.

– Вот и молодец, что не смотришь, – поддержала его Вероника и неожиданно надолго замолчала.

Какое-то время Кирилл ждал, что она заговорит снова, но когда понял, что в ближайшее время это вряд ли случится, решил, что девушка, должно быть, обиделась на него из-за того, что он не смотрит сериалы, в которых снимается ее мама. Хотя причина ее обиды могла крыться и в другом: предположение, что мама Вероники – проститутка и вправду прозвучало нелепо и ужасно грубо.

«Вот кретин! Идиот! Недоумок! – ругал себя на чем свет стоит Кирилл. – Лучше бы уж молчал в тряпочку! Это ж надо было ляпнуть такое!»

– Ну… ты назови фамилию, – предпринял он робкую попытку исправить положение. – Я наверняка вспомню.

– Чью фамилию? – подняла на него непонимающий взгляд Вероника, а Кирилл в этот миг подумал: «Все-таки она ужасно странная».

– Ну, мамы твоей, – сказал он вслух.

– А… – махнула рукой Вероника. Она-то и правда уже успела подумать о другом: на нее внезапно накатил новый приступ угрызений совести. – Ее зовут Прасковья Крик, можно просто Паша.

– Прасковья Крик! – обрадовался Кирилл. – Конечно, знаю! На вскидку, конечно, не смогу назвать фильмы, в которых она снималась, но лицо прекрасно помню… Разве такое лицо забудешь! – восхищенно протянул он и заметил как бы вскользь: – Кстати, вы с мамой очень похожи. То-то Артем никак не мог вспомнить, где он тебя видел…

– Ну да, – горестно кивнула Вероника. – С этого как раз все и началось. Но потом-то он вспомнил. Ты же сам рассказывал, как он вскочил и закричал: «Вспомнил!»

– Ну да, – подтвердил Кирилл. – Так оно и было. Только не понимаю, почему ты из-за этого должна была убегать.

– Потому что Артем в доказательство журнал притащил, «7 дней», а в нем наша с Пашей фотка напечатана.

– Ну и что? – никак не мог взять в толк Кирилл.

– А то, что я Каркуше весь вечер лапшу на уши вешала, что Паша моя нейрохирургом работает.

– А зачем? – Глаза Кирилла от удивления округлились.

– Ну я же объясняла тебе, – с некоторым раздражением заметила Вероника.

– Не помню, – развел руками Кирилл. Этот жест сделал его похожим на большого, добродушного медвежонка. – Ты мне ничего такого не говорила.

– Я боялась, что, если Катя узнает, что я дочка Прасковьи Крик, она тоже начнет меня ненавидеть, – с ноткой обреченности в голосе произнесла Вероника. – Меня все начинают презирать, когда узнают про Пашу. Все.

– Глупость какая! – в сердцах воскликнул Кирилл. – Просто бред! Что это ты себе в голову вбила? С какой стати тебя должны из-за этого ненавидеть? Наоборот… Это же клево!

– Побыл бы ты хоть день в моей шкуре, – глухо отозвалась Вероника, – узнал бы тогда, как это клево, когда одноклассники на тебя смотрят как на пустое место, а учителя с такой презрительной ухмылочкой твою фамилию произносят, будто она – матерное слово.

– А твоя фамилия тоже Крик?

Вероника обреченно кивнула.

– Я думал, это псевдоним такой. Актеры же часто придумывают себе звучные фамилии…

– Нет, – сказала Вероника. – Это наша настоящая фамилия.

– И все равно, – упрямо возразил Кирилл, – не бывает такого, чтобы человека презирали только из-за того, что его мама – известная актриса.

– Вообще-то ты, наверное, прав, – неожиданно сдала позиции Вероника. – Потому что раньше, когда я еще в старой школе училась, а Паша без работы сидела и никто ее на улице не узнавал, дети даже тогда ко мне настороженно относились и не принимали в свой коллектив… Ты прав, – снова повторила девушка, и Кирилл услышал, что ее голос задрожал от слез. – Все дело во мне самой. Просто, когда Паша стала знаменитой, мои собственные изъяны, я имею в виду изъяны души, стали более очевидны, что ли…

– Какие такие изъяны? – возмутился Кирилл. – Ты нормальная девчонка, только забила голову всякой ерундой… Кто тебе сказал такую глупость?