Книга Блюз бродячих собак - Карина Тихонова

Итак, что дальше?

Я пришла в себя и огляделась.

На заднем сидении лежал целлофановый пакет. Что в нем находилось — сказать не могу, так как содержимое было обернуто в непрозрачную бумагу и перевязано бечевкой.

«Нужно найти документы», — поторопила я себя. Так, где они могут быть?

Обычно мужчины держат права и документы на машину либо в бардачке, либо за солнцезащитным щитком.

Я подняла руку и пошарила наверху. Оттуда выпала небольшая коричневая расческа. Пусто.

Я наклонилась вправо, оперлась локтем на соседнее сиденье и открыла бардачок.

Мама!

Рот немедленно наполнился слюной, словно пасть павловской собаки при виде мозговой косточки.

Бардачок был доверху набит пачками денег. Да не какими-то российскими рублями, а замечательными новыми упаковками зеленого цвета с физиономией американского президента, достоинство которого у американцев ассоциируется с цифрой сто.

Минуту я тяжело дышала, не в силах выйти из ступора.

Сколько же здесь денег?!

Дрожащей рукой поворошила груду пачек.

Как сказано у Маяковского, «кин сав, кин сав». То есть кто знает, кто знает. Много. Очень много. Может, десять тысяч, а может, сто.

Я захлопнула бардачок, выпрямилась на своем сиденье и проглотила слюни.

В паршивую ситуацию попала ты, деточка.

Справа от меня лежала пачка сигарет «Данхилл» красного цвета. Мои любимые — ментоловые, но и красные сойдут. Тем более, что из-за режима строгой экономии я в последнее время обхожусь сигаретами «ЛМ».

Странно, но в этой роскошной машине я уже чувствовала себя почти как дома, поэтому быстро отыскала зажигалку и разобралась, как ею пользоваться. Вытряхнула из пачки элегантную длинную сигарету, прикурила и опустила створку окна.

Что делать?

Скажите мне, только честно. У вас бы не возникло искушения переложить пачку денег в свой пакетик и незаметно смыться с места происшествия? Нет? Ну, значит, вы человек — кристальной честности. А вот у меня возникло.

Минут десять я в упоении размышляла, что можно сделать, имея в своем распоряжении такую кучу денег.

Во-первых, привести в порядок себя и свой гардероб. Сходить к классному визажисту, возможно, даже в салон Сергея Зверева. Сделать хорошую прическу. Раскрасить морду так, чтоб мало не показалось. Пошляться по фирменным бутикам, в которых не была ни разу в жизни.

Потом, конечно, сделать ремонт в квартире и купить новую мебель. Если после всего вышеперечисленного останутся денежки — приобрести какую-нибудь симпатичную машинку. Нагрянуть на раскопки к археологам в город-герой Керчь. И проспонсировать отсутствие окорочков на нашем общем столе.

Я докурила сигарету, затушила окурок и бросила его в чисто вымытую пепельницу. Похоже, что перед поездкой на пляж хозяин машины побывал на мойке. В машине царил стерильный, образцовый порядок. Пахло освежителем воздуха, но не противным, едко-сладким, а дорогим, терпким и свежим, как озон. И этот запах меня отрезвил.

Помечтала? И хватит.

Оставить себе такую гору денег я не смогу. И не только потому, что это пахнет пошлым воровством. У меня просто-напросто не хватит духу.

«Большие деньги — это большие неприятности!» — поучала меня моя интеллигентная маменька, царствие ей небесное. Интересно, она-то откуда знала? Больших денег в нашей семье отродясь не водилось!

Тем не менее, тезис въелся в мое подсознание. И сейчас я запаниковала при одной мысли о незаконном присвоении чужой собственности. Правильно говорит одна моя знакомая: «Интеллигентность — это болезнь. А интеллигент — это диагноз».

Значит, так. Есть ли у вас план, мистер Фикс?

Чего-чего, а планов в моей черепушке за последние часа два перебывало множество.

Ясно, что такую машину с таким содержимым оставлять на дороге нельзя. Если мой доверитель не утонул, не умер от солнечного удара и не потерял память, то он обязательно найдет способ со мной связаться. Как? А очень просто! Подъедет к той самой библиотеке, где мы виделись, наведет справки у администрации и выйдет на американских благодетелей из фирмы «Ар Си Боу». А там имеются все мои реквизиты вплоть до адреса и номера телефона. И если из этой тачки пропадет хотя бы пепельница…

В отчаянии я шарахнулась лбом об руль, машина обиженно рявкнула.

«Прекрати, дура! — испуганно призвала я сама себя к порядку. — Не дай бог повредишь что-нибудь из оборудования!»

Мысль отрезвила, и я перестала колотиться головой о дорогостоящую оснастку салона. Действительно, не расплатишься же потом!

Итак, что в остатке?

Остается только одно. Найти документы, узнать адрес и позвонить родным. А если родных в наличии не имеется?

Тогда не останется ничего другого, как попытаться подогнать тачку к дому моего доверителя. И бросить ключ в почтовый ящик.

Водить я умею. Когда-то в далекой юности один из моих немногочисленных ухажеров учил меня рулить своей «шестеркой». Надеюсь, хоть какая-то механическая память в руках осела.

Правда, между старой «шестеркой» и новым немецким джипом существует разница, заметная даже глазу с катарактой. Но, согласитесь, лучше уж после «шестерки» пересесть на «БМВ», чем наоборот!

К тому же, я сильно надеялась на интеллект самой машины. Ну, не может такое чудо техники не обладать собственным разумом! В случае чего — выкрутимся на пару.

Окрыленная надеждой, я снова открыла бардачок и на несколько минут замерла в ослеплении. Теперь-то я точно знала, что чувствовал Эдмон Дантес, вскрыв сундучок с эмблемой древнего рода кардинала Спада.

Дрожь в коленях.

Я немного посидела, привыкая к нервному ознобу, потом протянула дрожащую руку, достала одну увесистую пачку долларов и благоговейно уложила ее на сиденье рядом с собой. Туда же перекочевали и остальные пачки денег.

Я немного полюбовалась на них. Зрелище было неотразимым. Пачек оказалось намного больше, чем мне казалось, когда они лежали в темной глубине бардачка. И вообще, новенькие доллары пахнут пленительней, чем любой парижский парфюм. Знаете почему?

Потому что имеют запах неограниченных возможностей.

Опорожнив бардачок, я пошарила внутри темной пасти маленького монстра.

Пусто.

Только теперь я заметила, что сижу в машине больше часа. За окном на город опускались поздние летние сумерки, густел воздух, скрывались грязные пляжные окрестности. Нужно было поторапливаться.

Я уже совершенно небрежно покидала пачки денег обратно в бардачок и пошарила за солнечным щитком со стороны пассажира. И правильно сделала.

На пол тяжело шмякнулась пачка документов.

Я подняла их с образцово вымытого коврика и полистала.