Книга Феномен Собянина. Кто делает президентов - Алексей Кунгуров

Так вот, я хочу, чтобы читатель увидел то же, что вижу я, — не отдельных коррупционеров — раздражителей общественного мнения, а коррупционную систему как организм, как явление повседневной жизни. Всякая система имеет цель, достижению этой цели подчинена вся логика ее организации, ее жизненный цикл. Прежде чем уничтожить коррупционную систему, надо для начала выяснить цель, которую она преследует. Только уяснив смысл ее существования, мы можем понять, как ее убить.

Вот, скажем, какие задачи сегодня у министерства внутренних дел РФ? Думаете, бороться с преступностью, охранять мирный сон граждан, поддерживать общественный порядок? Нет, эти цели лишь декларируются, но не преследуются. Истинное предназначение органов внутренних дел — охранять власть от народа, держать быдло в повиновении, то есть сугубо карательная функция. Карательные органы справляются с этой задачей и получают в качестве вознаграждения право безнаказанно совершать преступления — кормиться за счет быдла — крышевать коммерсантов, брать взятки с водителей, выполнять заказные убийства, доить наркоторговцев и прочая, и прочая, и прочая. Получение индульгенции на беспредел — это стимул для добросовестного выполнения МВД своей главной задачи — защиты существующего государственного строя.

Все решаемые министерством задачи подчинены достижению главной цели. Скажем, поддержание на улицах общественного порядка, удержание под контролем преступности необходимо потому, что если уличную преступность не контролировать, то начнется анархия — государством невозможно будет управлять, власть имущим не получится эффективно выдаивать общество. То есть с криминалом милиция борется не из чувства долга перед обществом, а как с конкурентом — кормовая база-то у преступников в кепках и преступников в фуражках одна, и вторые хотят доминировать.

Почему же тогда преступники в фуражках не уничтожат поголовно всех преступников в кепках? А потому, что мы имеем дело с тем, что в живой природе именуется симбиозом, когда различные биосистемы вступают в сложные и взаимовыгодные отношения. Преступность, та же наркомафия, — это не только конкурент ментов, но и источник их дохода. А кто же будет уничтожать базу своего существования? Один бывший мент рассказывал, как тюменский ОБНОН праздновал в 90-е годы свой профессиональный праздник: сотрудники нажирались водки и ехали в цыганскую слободу собирать праздничную дань. Продолжали отмечать наркоторговцы и борцы с наркоторговлей уже вместе. Не знаю, как сейчас, когда на смену милицейскому ОБНОНу пришел Госнаркоконтроль, но вряд ли ситуация принципиально изменилась.

В чем отличие коррумпированной карательной системы от некоррумпированной: у нормально функционирующей системы МВД не может быть иного источника доходов, кроме государственной казны. Отдельный мент может ссучиться и брать взятки, но тогда он сам попадет в жернова репрессивной машины. Система в целом же не должна вступать в симбиоз с преступностью. Если мы видим этот симбиоз, а мы его видим, то значит лечить МВД уже бесполезно. Чуму не лечат горчичниками, ее выжигают.

Из вышесказанного следует, что борьба персонально с коррупционерами бессмысленна. Скажу больше, борьба с коррупцией в том же МВД невозможна в принципе. Сколько вы ни будете убивать вражеского пулеметчика, на его место будут вставать новые и новые. А то и сразу два вместо одного убитого. Сколько ни сажай «грязных копов», система будет воспроизводить все новых и новых. Что же делать? На войне надо разгромить армию противника. При этом надо понимать, что физически всех солдат противника еще никому перебить не удалось. Стремиться надо не к физическому уничтожению вражеских солдат, а к уничтожению армии противника как функционирующей системы.

Представьте себе, что враг высадил сильный десант на ваше побережье. Чтобы разгромить его, не обязательно проливать реки крови — достаточно прервать снабжение противника по морю или по воздуху, чтобы вражеское соединение перестало существовать как боевая единица. У противника сядут аккумуляторы в радиостанциях и связь будет нарушена, кончится горючее, запасы продовольствия, питьевой воды… Даже без боев деморализованный враг будет вынужден сдаться дней через 5–10. При этом не важно, что у пулеметчиков все магазины туго набиты патронами, воли к бою у них не будет, будет лишь стремление сохранить свою жизнь — это происходит при разрушении армии как системы, как организма. Когда структура, объединяющая людей, разрушается, их поступки начинают определяться интересами индивида, а не предназначением структуры.

* * *

Сегодня в РФ идет тлеющая гражданская война — власть, полицаи, преступность атакуют общество, убивают, грабят, обращают в рабство, ограничивают в правах и возможностях, навязывают чуждые моральные и идеологические ценности, дабы удержать в повиновении. Да, это не классическая «горячая» война, когда противоборствующие стороны разделены по политическому (национальному, религиозному, классовому) принципу. Но это тоже война, когда власть и общество имеют диаметрально противоположные, взаимоисключающие интересы — власть желает паразитировать на обществе, а общество хочет иметь власть, обеспечивающую его, общества, потребности, из которых первая потребность — защита жизни и имущества.

Единственная причина, по которой война не переходит в горячую фазу, — это то, что общество не в состоянии пока осознать угрозу, исходящую от «собственной» государственной власти. Это является следствием тяжелого поражения сознания, потому что противник применяет против нас не только грубую физическую силу, но и оружие информационное, пропагандистское, идеологическое, направленное на поражение сознания, подавление воли общества к борьбе с нею, властью. Думаю, не стоит сильно распространяться о роли масс-медиа в современной системе политического господства.

Да, да, чувствую, кто-то уже начал догадываться, к чему я клоню. Совершенно верно: коррупция — не болезнь, поразившая государство; коррупция — есть суть государства под названием Российская Федерация. Уничтожив это государство, мы уничтожим коррупцию. Только в этом случае общество победит в гражданской войне, развязанной против него, и получит шанс создать государство, отвечающее своим потребностям. Только таким образом возможна эффективная борьба с коррупцией, и никак иначе.

Кто-то желает поспорить? Ну хорошо, объясните мне, как организационно будет происходить борьба с коррупцией. Думаете, государство создаст министерство по борьбе с коррупцией (МБК) и начнет сажать всех, кто использует служебное положение с целью наживы и совершения преступлений? Допустим такую фантастическую ситуацию, что государство таким способом будет бороться с самим собой, причем по-настоящему. Допустим, что в результате деятельности МБК будут разгромлены много локальных коррупционных сообществ и ежегодно будут отправляться за решетку 100 тысяч коррупционеров в год. Но ведь, как показано выше, коррупция воспроизводится институционально, более того, коррупционная система самосовершенствуется, приспосабливается к неблагоприятным условиям, находит способы эффективно противостоять тому, кто с ней борется.

Следует принять в расчет и то, что МБК само быстро станет частью коррупционной системы и не сможет выполнять свою функцию. Более того, оно станет выполнять задачу прямо противоположную заявленной — то есть укреплять государственную систему коррупции, в том числе путем зачистки госаппарата от коррупционеров, которые наносят системе прямой или опосредованный вред. Например, один коррумпированный чиновник начнет обворовывать своих не менее коррумпированных начальников — вот его и покарает МБК. Наивным простофилям следует понять одну простую вещь — коррумпированное государство не стремится бороться с коррупцией, оно стремится лишь усовершенствовать коррупционно-паразитическую систему, сделать ее более эффективной.