Книга Кто и когда купил Российскую империю - Максим Кустов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я снял с себя шинель Акакия Акакиевича, чихнул и начал выть — тогда все поэты выли, даже когда читали нечто веселое. Один спекулянт сочувственно высморкался, двое других не выдержали и ушли. Я получил три тысячи.
Мне повезло: несколько дней спустя я набрел на весьма подозрительного гражданина, который предложил мне достать полушубок за семь тысяч рублей. Это было почти даром. Я продал хлебный паек за две недели и притащил полушубок в “Княжий двор”.
Полушубок был чересчур тесен и сильно вонял, но мне он казался горностаевой мантией с картины Веласкеса. Я его надел и хотел было отправиться в Дом печати, но тут пришла из Вхутемаса Люба и потребовала, чтобы я снял с себя обновку: на груди полушубка красовалась большущая печать. Гражданин недаром мне показался подозрительным: он продал краденый военный полушубок.
Мною овладела резиньяция: лучше чихать, кашлять, чем попасть в поганую историю. Но Люба недаром была конструктивисткой, училась у Родченко и говорила весь день о фактуре, о вещности, о производственной эстетике — она нашла выход.
В Москве существовали тогда “магазины ненормированных продуктов”; там продавали мороженые яблоки, химический чай “Шамо”, сахарин, швабры, сита. Я продал два фунта паечного пшена и в “магазине ненормированных продуктов” купил краску для кожи. Люба привычной рукой взялась за кисти. Полушубок с каждой минутой хорошел: он превращался в черную куртку шофера. Но, к сожалению, кожа жадно впитывала краску; один рукав так и остался незакрашенным, а больше не было ни краски, ни рублей, ни пшена.
Конечно, я мог бы ходить в черном полушубке с желтым рукавом; никто на меня не обернулся бы. Все были одеты чрезвычайно своеобразно. Модницы щеголяли в вылинявших солдатских шинелях и зеленых шляпках, сделанных из ломберного сукна. На платья шли бордовые гардины, оживляемые супрематическими квадратами или треугольниками, вырезанными из покрышек рваных кресел. Художник И.М. Рабинович прогуливался в полушубке изумрудного цвета. Есенин время от времени напяливал на голову блестящий цилиндр. Но я боялся, что желтый рукав отнесут к эксцентричности, примут не за беду, а за эстетическую программу.
Под Новый год в ТЕО всем сотрудникам выдали по банке гуталина. Это было воспринято как несчастье, тем паче что накануне в МУЗО выдавали кур. Но Люба нашла применение сапожной мази: она покрыла ею желтый рукав…
На мостовой — не было ни машин, ни лошадей, а тротуары напоминали каток. Днем многие тащили салазки дрова, керосин, пшено. Люди “прикреплялись” или “откреплялись” — это относилось к продовольственным карточкам. (Помню стихи:
Что сегодня, гражданин, на обед?
Прикреплялись, гражданин, или нет?)[22]
Между тем в ноябре 1920 г. фактически закончилась Гражданская война в европейской части России. Стране необходим был переход экономики на мирные рельсы для восстановления всего разрушенного. Впереди был нэп (новая экономическая политика). Но это уже совсем другая история…
В Сибири послереволюционные процессы развивались примерно так же, как и на других территориях Российской империи. В 1917 году, как и по всей России, практически во всех сибирских городах создавались Советы рабочих и крестьянских депутатов.
На первом съезде Сибирских Советов (16–24 октября 1917 года по старому стилю), состоявшемся в Иркутске, был избран Центральный Исполнительный комитет Советов Сибири (Центросибирь). На полноту власти претендовали Центросибирь и Сибирская областная дума. Но борьба за власть не помешала Центросибири выпустить свои деньги[23].
26 января 1918 года (по старому стилю) Центросибирь наконец приняла волевое решение распустить Сибирскую областную думу. Поскольку Дума не горела желанием распускаться добровольно, 20 депутатов Думы пришлось арестовать. Оставшиеся на свободе депутаты образовали первое Временное правительство Сибири.
Но уже в мае 1918 года началась Гражданская война в Сибири — с мятежа Чехословацкого корпуса. Состоявший из бывших военнопленных, он в связи с брест-литовскими переговорами и по соглашению с державами Антанты был объявлен 15 (28 по новому стилю) января 1918 года автономной частью французской армии. Это предопределило известную свободу действий чехословаков в Сибири.
17 мая 1918 года вспыхнуло восстание Чехословацкого корпуса. Оно было вызвано в первую очередь требованием большевиков в ходе переговоров с чехословаками разоружиться по дороге на Дальний Восток, откуда их должны были отправить во Францию. Среди военнопленных прошел слух, что их собираются выдать австро-германцам, где их ожидал военный трибунал за переход на сторону противника. Этого оказалось достаточно. Вот что говорилось в сообщении Наркомвоена от 29 мая 1918 г. о чехословацком восстании: «Чехословацкий корпус в течение месяцев стремился покинуть пределы России. Военный комиссариат принял со своей стороны необходимые меры, чтобы сделать это возможным. При этом было поставлено условие: чехословаки сдают все оружие, за вычетом небольшого количества винтовок на каждый эшелон для несения караульной службы. Продвижение эшелонов шло беспрепятственно, при полном содействии местных Советов. Японский десант во Владивостоке и выступление семеновских банд сделали дальнейшее продвижение эшелонов на Восток невозможным. Народный комиссариат приостановил движение, чтобы выяснить условия возможности путешествия чехословаков через Архангельск.
Тем временем контрреволюционеры, среди которых главную роль играли правые с.-р., вели среди чехословаков демагогически бесчестную агитацию, уверяя их, будто Советская власть питает какие-то черные замыслы против чехословаков. Часть командного состава чешских эшелонов, и в том числе русские офицеры, находилась в непосредственной организационной связи с контрреволюционерами. Обнаружилось, что эшелоны недобросовестно отнеслись к обязательству сдать оружие и сохранили значительную его часть у себя. Демагогия и провокация контрреволюционеров привели к ряду конфликтов, которые в некоторых пунктах развернулись в настоящие боевые операции.
Народный комиссариат по военным делам совершенно точно и ясно известил всех заинтересованных лиц, и в первую голову самих чехословаков, о том, что Советская власть питает самые дружественные чувства по отношению к массе рабочих и крестьян чехословаков, являющихся братьями русских рабочих и крестьян. Однако Советская власть не может потерпеть того, чтобы сбитые с толку реакционными негодяями, белогвардейцами и иностранными агентами чехословаки с оружием в руках захватили железнодорожные станции и производили насилия над Советами, как это произошло в Ново-Николаевске. Военный комиссариат издал распоряжение о немедленном и безусловном разоружении всех чехословаков и о расстреле тех из них, которые с оружием в руках будут противиться мероприятиям Советской власти. Вместе с тем Военный комиссариат от имени всего правительства снова торжественно заявляет и подтверждает, что Советская власть относится с самыми дружественными чувствами к чехословакам и, со своей стороны, сделает все необходимое для того, чтобы дать им возможность в самый короткий срок покинуть пределы России. Но условием для этого является полная и безусловная выдача всего оружия и строжайшее подчинение предписаниям Народного комиссариата по военным делам. До тех пор, пока это не выполнено, распоряжение Народного комиссариата о беспощадных действиях против мятежников останется во всей своей силе. С Урала, из центральной России и Сибири двинуто достаточное количество войска для того, чтобы сокрушить мятежников и раз навсегда отбить у контрреволюционных заговорщиков охоту вовлекать одураченных ими людей в мятеж против Советской власти.
