Книга Магия первой любви - Инид Джохансон

Сон не шел. Картины прошлого совсем разбередили душу. Дейзи села в постели, включила настольную лампу и прижала к вискам пальцы. Надо остановить этот навязчивый поток воспоминаний. Необходимо взять себя в руки. Они давно стали чужими друг другу. К тому же известно, каким бессердечным мерзавцем на деле оказался Ричард. Просто она выдумала себе несуществующего мужчину и продолжала любить его все эти годы. Глупая романтическая мечта!

В два часа ночи Дейзи поняла, что не заснет. Лежать в постели и тосковать по прошлому — занятие бессмысленное, лучше встать и поработать, приблизив таким образом время отъезда. Решив поработать, Дейзи снова накинула шелковый халат, затянула пояс и достала рабочий блокнот.

Начать надо с большой столовой. Дейзи бесшумно спустилась по лестнице. Когда-то там стоял большой обеденный стол с двенадцатью стульями — гарнитур в стиле эпохи Регентства, но его давно продали. Ей было тогда пятнадцать лет, она приехала домой на рождественские каникулы. Когда она спросила, куда делся столовый гарнитур, отец язвительно ответил: «Как еще я смог бы оплатить твое пребывание в привилегированной школе? Ограбить банк?»

Бесполезно было говорить в очередной раз. что она с удовольствием училась бы в другой школе, поближе к дому и по средствам. Потому что в подобных случаях отец умел так посмотреть, что от его взгляда хотелось забиться куда-нибудь в угол. Могла услышать и такое: «Не забывай, кто ты!»

Да, кто она? Внезапно Дейзи поняла, что не знает. Раньше она считала себя сильной и уверенной в себе, преуспевающей деловой женщиной. А теперь? Потеряв почву под ногами, бродит как тень в поисках забытой любви. Оказаться здесь наедине с тем юношей, давно ею проклятым, который превратился в мужчину с тяжелым взглядом, стал владельцем всего, что окружает ее в этом доме. Ему принадлежит теперь и сам дом, и земля вокруг дома… Неправдоподобно!

Раздраженно тряхнув головой, чтобы избавиться от неприятных мыслей, Дейзи снова начала мысленно перебирать предметы, когда-то находившиеся в столовой. Вместо гарнитура отец ничего не купил, но оставался еще сервировочный стол, тоже из красного дерева, кажется, эпохи Георга III, и громоздкий буфет того же времени. Эти предметы обстановки представляли несомненную ценность, в них стоило вложить солидные деньги, все окупится.

Распахнув двустворчатую дверь столовой и тихонько закрыв за собой створки, Дейзи обнаружила, что в комнате горит свет. Она остановилась и огляделась. Со стен комнаты исчезли отвратительные обои ржавого цвета, теперь они были выкрашены розовато-кремовой эмульсией. Под ногами сверкал натертый паркет. По центру огромного помещения тянулись два узких стола со скамейками по обеим сторонам. У большого камина полукругом стояли на ковре удобные кресла. Надо было все-таки спросить у Энн о планах Ричарда относительно дома.

Услышав за спиной звук открываемой двери, Дейзи испуганно замерла. Может, Энн пришла выключить свет?

Ей не повезло, потому что в комнату вошел Ричард, одетый в черные потертые джинсы и майку, тоже черного цвета. Ноги были босыми, как и у нее.

Сердце Дейзи бешено забилось, кровь побежала быстрей, все тело ее встрепенулось. Выглядел он сказочно привлекательно: лохматые рыжие волосы, на лице щетина и сонные глаза под припухшими веками. При виде Дейзи взгляд его стал томным. Ей хорошо был знаком этот многообещающий взгляд.

— Не спится? Интересно, почему? — тихо и вкрадчиво спросил Ричард, неторопливо разглядывая ее фигуру и задерживая взгляд на соблазнительных округлостях, которые подчеркивал тонкий халат, туго перетянутый поясом. Он ясно видел, что под легкими шелковыми тряпками на ней ничего нет.

— Наверное, что-нибудь несвежее съела за ужином. Расстройство, — солгала Дейзи, отчаянно стараясь подавить реакцию тела на появление Ричарда.

Такого не должно было с ней произойти. Она давно ничего не питает к нему, кроме презрения. Но, к сожалению, ни одному из мужчин, с которыми она встречалась, не дана была такая власть над ее телом, как Ричарду Редману. Нет, она не стала мужененавистницей, она принимала ухаживания и встречалась с другими, но никогда не испытывала ничего похожего. Только Дик пробуждал в ней настоящую женщину.

Задрожавшими руками Дейзи поспешила открыть блокнот и вынула из зажима ручку.

— Вот я и подумала: раз не удается заснуть, можно и поработать. Я не собиралась беспокоить тебя.

— Хотела ты того или нет, но ты меня побеспокоила, — сухо ответил Ричард. — Но раз уж ты решила поработать, работай.

Нервно поглядывая по сторонам, Дейзи ходила по комнате, ставшей совершенно неузнаваемой.

— Здесь стоял сервировочный стол красного дерева. Возможно, отец продал его. Или ты переставил его в другое место?

— Нет, такого стола не было в доме.

Не оборачиваясь, Дейзи по голосу определила, что Ричард следует за ней по пятам. По спине пробежали мурашки.

— Остался вот этот буфет, тоже красного дерева. Старинный, представляет большую ценность на рынке антиквариата. Хорошее вложение капитала, если тебя это интересует.

— В данный момент меня интересуешь только ты.

Дейзи тихо ахнула и затаила дыхание. На сей раз она правильно поняла его. Спиной чувствуя его взгляд, она понимала, что надо немедленно выйти из комнаты, но не смогла, ноги не слушались ее. Рука Ричарда легла ей на талию, обжигая даже через шелковую ткань. Ей бы сказать: не надо, не прикасайся ко мне! Но язык словно прилип к гортани.

— Ты вся заледенела. Здесь холодно. Центральное отопление включено не полностью. Уйдем отсюда на кухню. Там теплее, а кружка горячего молока поможет тебе избавиться от… расстройства. — Он насмешливо улыбнулся.

Рука Ричарда плотно удерживала ее, она ощущала каждый его палец. Нет, пора ему ответить, что не нуждается она ни в горячем молоке, ни в его трогательной заботе, и вернуться в свою комнату. Вместо этого она почему-то безвольно пошла туда, куда он ее повел, вспомнив, что точно также шла за ним в то лето, давным-давно.

— Ты не спросила у меня, почему я не смог заснуть, — сказал он не без упрека, когда они вошли в кухню, где действительно оказалось намного теплее, чем в столовой. — Могла бы поинтересоваться, хотя бы из вежливости.

Иронический тон Ричарда раздражал Дейзи. При чем тут вежливость? Впрочем, среди сверстников из поселка он всегда выделялся хорошими манерами, что казалось странным у сына нищей вдовы, появившейся в их краях неизвестно откуда. Вряд ли она всерьез занималась воспитанием сына, он рос как сорная трава. Тем не менее Ричард умел найти подход к каждому из жителей Блэк Спрингза, кто снисходил до общения с ним. Возможно, уже тогда сказывалась врожденная хитрость, помогавшая ему приспосабливаться и выживать в любых условиях, подумала Дейзи.

Она ничего не ответила на попытку Ричарда завязать разговор. Натянутая как струна, дрожа всем своим хрупким телом, она молча смотрела, как он наливает молоко, вынутое из холодильника, в маленькую кастрюльку и разогревает на плите. Следовало бы уйти, чтобы разрушить неожиданно возникшую слишком интимную обстановку, но что-то удерживало ее.