Книга Поцелуй под омелой - Эллен Сандерс

– Камилла, ты сама не захотела его удерживать.

– Удерживать? Что я в сравнении с честолюбивыми замыслами его отца? Ребенок для двадцатичетырехлетнего молодого юриста, подающего большие надежды, – лишь обуза. Что бы изменилось, расскажи я о своей беременности? Знаешь, милый, у нас будет бэби. Так что возвращайся из дурацкого Лондона – и побежали венчаться. Так, по-твоему, я должна была поступить?

– Камилла, перестань себе рвать нервы. Прошло слишком много лет. Грейс уже выросла.

– Ты сказала это таким тоном, Джозефина, словно осуждаешь меня за то, что она выросла без отца.

– Не передергивай, – с угрозой предупредила старшая сестра. – Не забывай, что я тоже Бойл. И при желании могу выпустить коготки. Не менее острые, чем твои. А если хочешь знать мое мнение, так знай. Я и в самом деле надеялась, что ты забудешь своего… – Тяжелый, исподлобья, взгляд Камиллы вынудил Джозефину обойтись без имен. – Я думала, что пройдет год-другой, ты встретишь достойного мужчину, который полюбит Грейс как собственную дочь… Ты ведь такая красавица. Могла выбрать себе в мужья любого.

– Мне ни к чему мужчины, – холодно бросила Камилла.

– Все? Или тебе все-таки нужен лишь один…

Камилла отстранилась и, опустив глаза, ответила:

– Все.

– А как же поцелуй под омелой? – язвительно напомнила Джозефина.

Она осознавала, что поступает жестоко, напоминая сестре о прошлом. Но Камилла сама затеяла этот разговор. Впрочем, этот разговор превратился в своеобразный ритуал, исполняемый ежегодно под звон рождественских колокольчиков. Кто-то празднует годовщину со дня знакомства с любимым человеком, а Камилла отмечала годовщину со дня расставания. Вместо торжественного ужина, цветов и подарков у Камиллы были слезы, тоска и воспоминания.

– Поцелуй, соединяющий влюбленных навеки? – Камилла скептично ухмыльнулась. – Забавно получилось. Нас он навсегда разъединил.

– Зато у тебя осталась Грейс. Разве она не живое напоминание о любимом мужчине? В каком-то смысле вы с ним действительно так никогда и не разлучались.

– Я сильно скучаю по ней, – призналась Камилла плаксивым голосом.

– Я тоже.

– Правда?

– Ну конечно правда. Я люблю ее не меньше, чем ты.

– Думаешь, с ней все хорошо?

– Плохие новости доходят быстро, следовательно, отсутствие новостей – уже хорошая новость.

– Грейс могла бы и позвонить.

– Она звонила тебе раз пять сегодня. Неужели этого мало?

– Но… я так хочу услышать ее голос! Узнать о ее первых впечатлениях…

– Кого ты пытаешься обмануть, Камилла?

– В каком смысле? – ощетинилась та.

– Скажи честно и откровенно: ты хочешь, чтобы Грейс сказала, что жутко соскучилась по тебе. Что уже пожалела о том, что уехала с Нэнси в Лондон, а не с тобой в Париж. Ведь так?

Камилла кивнула.

– Так вот, дорогая, настоятельно советую не надеяться на это. Грейс сейчас наверняка веселится в каком-нибудь клубе вместе с Нэнси. Не хочу тебя расстраивать, но… вряд ли она сейчас думает о тебе.

Джозефина наверняка очень сильно удивилась бы, услышав, о чем в это самое время говорит ее обожаемая племянница.

– Мама? О, моя мама – самый замечательный человек из всех, кого я знаю. – Глаза Грейс горели таким огнем, что ни у кого из сидевших за большим столом не возникло сомнений в искренности ее слов.

– А чем она занимается? – спросила Элизабет с той самой английской любезностью, которую иностранцы предпочитают называть холодностью, чопорностью и нескрываемым снобизмом.

Ответь Грейс, что ее мать обыкновенная продавщица или парикмахерша – то есть женщина благородного, но прозаического труда, от любезности миссис Стоун наверняка не осталось бы и следа. Однако сейчас Грейс торжествовала. Не без гордости она ответила:

– Моя мать владеет сетью магазинов стильной одежды для полных дам. Мама сама разработала несколько линий, хотя в основном она занимается организационно-административной работой. Для чего, по-моему, нужно обладать огромным талантом. Ведь в ее подчинении работают несколько тысяч человек! К каждому нужен особый подход…

– А вы, Грейс? – бесцеремонно перебила ее Элизабет. Видимо, перечисление достижений другой женщины пагубно сказывалось на процессе ее пищеварения.

– Я учусь в Калифорнийском университете на юридическом факультете. – Грейс расплылась в широкой улыбке.

– Вот как? – Ричард улыбнулся ей в ответ, на секунду отложив в сторону вилку. – И какая же отрасль права вас наиболее интересует?

– Международное.

– Вы не ищете легких путей, юная леди. – В голосе Ричарда прозвучала смесь похвалы, изумления и уважения. – А вы, Нэнси?

Девушка пожала плечами, не забыв, тем не менее, интенсивно работать челюстями. У нее во рту был кусочек восхитительно приготовленной жареной говядины.

– Нэнси собирается провести этот год в Лондонском университете, – ответила за подругу Грейс.

– Пока не определилась, – наконец справившись с мясом, ответила Нэнси. – Скорее всего займусь гражданским судопроизводством. Конечно, скукотища неимоверная… зато никогда не останусь без доходной работы.

– На удивление трезвый взгляд на мир, – усмехнулся Александр.

– А вы? Тоже учитесь? – спросила у него Грейс, надеясь, что Александр перестанет в конце концов так на нее смотреть.

– В консерватории.

– На дирижерском факультете? – спросила Нэнси.

– Как вы догадались? – Александр явно опешил от проницательности американской студентки. – У меня это что, на лбу написано?

Нэнси рассмеялась.

– Нет. Просто у вас такие руки… – Она смущенно улыбнулась, заметив на лице Элизабет гримасу недовольства. – Руки дирижера.

Смех Ричарда окончательно смутил Нэнси, и она зареклась произнести еще хоть слово. Впрочем, через минуту ей пришлось нарушить данное себе обещание, чтобы попросить Грейс подать ей солонку.

– А почему же вы не остаетесь в Лондоне? При Лондонском университете работает одна из лучших в мире школ международного права, – произнес Ричард.

Грейс заметно погрустнела.

– Мама со скрипом отпустила меня и на десять дней.

– Неужели вы маменькина дочка? – удивился Александр. – Или ваша мать так беспокоится о вашем нравственном облике?

– Кстати, вы ничего не рассказали о своем отце, – встряла в разговор Элизабет. – Чем занимается он? Тоже крупный бизнес?

– У меня нет отца.

– Простите, – ядовито-скорбным тоном извинилась Элизабет.

– Вам не за что извиняться, – ровным голосом ответила Грейс. Никто в целом мире никогда бы не догадался о ее истинных чувствах. – Я его не знала. Он оставил маму еще до моего рождения.