Книга Чем черт не шутит - Марина Серова

— Вы Олега хорошо знали?

Надо же, сочла меня достойной его и своего внимания.

— Совсем не знала.

— А-а-а. Странно, — девица помолчала, но ее, видно, тянуло с кем-нибудь пообщаться. — Пойдемте ко мне?

Я обрадовалась возможности покинуть изрядно надоевшее мне общество крикливых соседок.

— Пошли. — Надо постараться завоевать ее доверие и допросить.

Вместо обоев Маришкина комната была обклеена фотографиями, плакатами, афишами, вырезками из журналов и рекламных проспектов. Получились не стены, а сплошной иконостас. Со всех сторон на меня смотрели тысячи лиц. Все красивые. Некоторые я знала, многие нет. Актеры, фотомодели, ведущие телевидения, певцы, мисс и миссис красоты всех калибров — от Вселенной до родного города, политические деятели пристально наблюдали за мной. Мне стало неудобно, и я с уважением глянула на Маришку. Это какие железные нервы надо иметь, чтобы добровольно обречь себя на жизнь обезьянки в клетке. Мне бы по ночам кошмары снились с побочными эффектами в виде воплей, тряски и энуреза.

Маришка понаслаждалась моим ошарашенным видом и невинно спросила:

— Нравится, да? Вы садитесь… можно на кровать. — Сама она устроилась на корточках рядом, пристально заглядывая мне в лицо. Мелькнула мысль, что она меня проверяет. Я сглотнула.

— Зачем ты их собираешь?

Она отвела глаза куда-то в сторону и доверительным тоном выпалила хорошо затверженную фразу:

— Постоянное лицезрение прекрасного способствует очищению ауры и просветлению кармы.

У меня начало сводить скулы и свербить в носу. Что поделаешь? Если у более удачливых моих соотечественников аллергия на кошек, клубнику и цветущую брюкву, то у меня ее симптомы проявляются при непрофессиональных разглагольствованиях о карме, реинкарнации и ауре. При продолжительном воздействии возможны кома и летальный исход. Почему люди любят говорить о том, чего не знают и не понимают?

Маришка чутко отреагировала на мои остекленевшие глаза.

— Не верите, да?

— А ты сама?

Она почесала кончик носа и задумалась.

— Наверное, нет. Но Олежка же смог подняться над собой. Он всегда говорил, что общение с прекрасным облагораживает.

Я очень подозревала, что ее непутевый брат подразумевал под прекрасным, но сочла благоразумным не высказываться на этот счет и перевести разговор на иную тему:

— Куда будешь клеить, когда стены закончатся?

— На потолок. Хотите, приносите свою фотографию. У меня вот тут, в уголке, место осталось.

Издевки в ее голосе не слышалось, но мне опять показалось, что она меня исподтишка изучает и проверяет.

— Всю жизнь мечтала висеть в уголке.

— Значит, не хотите. А жаль. Вы красивая.

И Маришка уставилась на меня, наверное, с целью отбеливания ауры. Почему-то польщенной я себя не чувствовала.

— Помогает?

— Не очень, — честно призналась она. — Как бы мне стать, как вы? Что бы вы мне посоветовали?

Я отмела первые пришедшие на ум фразы, которые вряд ли бы способствовали дальнейшей беседе, и с видом специалиста осмотрела Маришку. Настырная девица прилежно ждала.

— Прическу сменить и глаза подкрасить.

Маришка разочарованно вздохнула.

— Брат так же говорил. Но ему-то все равно было, что у него на голове. Помню, он в школе еще учился, подстригся наголо и синячище у него был — глаза не видно. Это они с Витькой загуляли. А из-за него Анька из второго подъезда травилась.

Маринка опять вздохнула. Мысли о брате, наверное, плохо отражались на ее карме. Поэтому она снова уставилась на меня.

Меня разобрало любопытство, как же выглядел этот уездный Казанова. На пароходе я его хорошенько не разглядела. Темно было, огни мелькали, шок. К тому же, на мой взгляд, трупы красивыми не бывают. Целый день только и слышу: «Олег то, Олег се». Как Виктор вызывает у женщин размягчение мозгов, я видела, но он говорит, Олег всегда первым был. Охотно верю. Я его в жизни не знала, а вторые сутки сама не своя ношусь, сломя голову.

— У тебя здесь есть фотография брата? — Я сгорала от нетерпения. Ну, точно, разжижение мозгов.

— Не-а. Пойдем в его комнату, там есть фотка.

Комната Олега находилась рядом с сестринской. Кровать, шкаф, маленький телевизор «Sony» на тумбочке, видик. Никаких лишних вещей.

Маришка проследила за моим взглядом — в наблюдательности ей не откажешь — и резковато объяснила:

— Он еще квартиру снимал. Жил с нами, когда постоянной бабы не было, чтобы самому не готовить.

Она некоторое время занималась самолечением кармы, а я про себя тихо повторяла: «Доверие — прежде всего, а потом — допрос».

— Вот, смотрите, — Маришка вышла из транса, сняла с полки фотографию в рамке. По краю портрета уже прикрепили черную ленту.

Я как стояла, так и села, благо кровать рядом. Лицо длинное, челюсть вперед, уши оттопыренные, черные волосы дыбом. Это и есть образчик мужского очарования? Караул! Но чем дольше я вглядывалась, тем меньше удивлялась. Через минуту я уже не видела ничего, кроме глаз. Цыганские, веселые, лучистые и шальные. Опасные глаза. Встречала я похожих людей. Они привлекают с первой встречи, особенно если обратят на тебя внимание. При наличии постоянного мужчины, чувство долга, совесть и порядочность пересиливают влечение. Зато при второй встрече отказывают тормоза, и ты готова сдаться.

Маришка забрала фотографию.

— Ну как?

— Не уверена насчет кармы, но в ауру можешь верить, — бухнула я. Всегда считала, что смазливая внешность — дело десятое, а сейчас получила наглядное доказательство.

— Я тоже считаю, что внутреннее содержание важнее. — Девица благосклонно улыбнулась и даже слегка похорошела. Я поняла: доверие есть, остался допрос.

В этот момент я почувствовала, что сижу на чем-то жестком, неудобном и угловатом.

— Это что такое? — Я вытащила из-под зада пластиковый чемоданчик, похожий на автомобильную аптечку.

— Это Олежкин грим. — Девица уселась рядом. — Братик позавчера пришел домой, я ему дверь открывала, швырнул чемодан на кровать и пошел звонить.

— Кому? — насторожилась я.

— Витьке. Родители телик смотрели, а я к экзаменам готовилась и слышала, как они разговаривали, — Маришку прорвало: — Он потом сумку спортивную собрал, крикнул: «Меня не ждите» — и ушел. — Маришка впервые слегка всхлипнула. — Навсегда.

— Куда он направился?

— А я откуда знаю? — Маришка пожала плечами.

— Может, на свою квартиру? — подсказала я.

— Не-а. Он в конце того месяца разругался с хозяйкой, рассчитался и новую искал.