Книга Проклятия по контракту - Александр Каневский

— Сейчас гляну, сколько стоит выступление каждой.

Она стала перелистывать тетрадку, лежащую рядом, на столе.

— Да у вас целый каталог! — удивился Борис.

— А як же! Двадцать перший век!.. Реклама, пиар, маркетинг!.. Мне племянник з интернету переписал.

— Нельзя ли побыстрей? — попросила Тина.

— Вы думаете, шо я — спутник?

Борис рассмеялся.

— Вы одесситка?

— Или!.. — Она, наконец, нашла то, что искала. — Вот. У меня несколько пород, на трезвую голову не запомнишь, чтоб они сказились. — Заглядывая в тетрадку, как конферансье артисток, стала представлять разложенных на столе кур. — Вот… Плимутрок… Хорошая курка, до трёх килограмм тянет… Вот Леггорн, английская порода, английцы плохого кушать не станут… А это Ломан Браун Классик, немцы вывели… Очень рекомендую. Всего триста рублей.

— Почему так дорого? — возмутилась Тина.

— Гляньте, какие у неё длинные ноги!

— Простите, — вмешался Борис, — мы вас не предупредили: нам нужна курица, а не манекенщица.

Продавщица оценила его реплику:

— Ой, шоб я так жила, вы, наверное, тоже из Одессы?

— Не совсем. Но я там часто бывал.

— Тогда я вам ещё потрошки добавлю: вот пупочек… печёночка… А это сердце, смотрите, какое крепенькое, здоровенькое, работало, как насос, и…

— Нам нужно сердце для бульона, а не для пересадки! — прервал её Борис.

— Ой, вы, таки да, бывали в Одессе!.. За это я вам для бульона головку чесночка добавлю, совсем бесплатно.

— Спасибо. А чеснок злой?

— Такой злой, шо я собаку продала!

Они докупили ещё лук, морковь, сельдерей, но довезти продукты до дома им не удалось: позвонил врач и сообщил, что Кононов ещё без сознания, но его жена уже в нормальном состоянии и с ней можно поговорить. Борис развернул машину, и они помчались в больницу.

— Это я виновата, я! — продолжала настаивать Антонина, но уже спокойно, даже чуть замедленно: результат успокоительных уколов. — Я его прокляла, вот он и попал под машину.

— Когда вы его прокляли?

— Позавчера.

— За что?

— Чтоб не шлялся.

— Вы его и раньше проклинали?

— Да.

— Как часто?

— Почти каждую ночь, когда дома не ночевал.

— Как вы думаете, почему предыдущие проклятия были безрезультатны, а последнее подействовало?

— Так тогда я сама проклинала, а это — вместе с колдуном.

Борис и Тина переглянулись: не бредит ли? Но взгляд Антонины был вполне осмысленным. Борис пару секунд помолчал, потом осторожно спросил:

— Простите, вы сказали: с колдуном?

— Да. Мерлин его зовут. Мерлин. Хороший колдун, мощный. Мне соседка посоветовала. У неё муж сильно пил, круглосуточно… Бил и её, и детей… Так она к Мерлину пришла, при нём своего мужика прокляла и тот через сутки в больницу попал, сразу после пьянки, чуть не умер — язва у него хроническая открылась, но пить завязал.

Из дальнейшей беседы выяснилось, что Колдун живёт за городом, а его офис на Фрунзенской набережной, рядом с кинотеатром «Фитиль», на первом этаже. Попасть к нему было трудно, принимает он всего по шесть человек в день, а желающих много, она месяц ждала своей очереди.

— И как же всё происходило? Если можно, поподробней.

— Хорошо. — Антонина прикрыла глаза, вспоминая. — В комнате было темно, только морды страшные светились и фотография Володи.

— Какие морды?

— На стенах у колдуна.

— А откуда появилась фотография?

— Я принесла. Колдун без фото не принимает.

— Простите, я вас прервал. И что было дальше?

— Я стояла перед его фотографией и проклинала его, проклинала…

— А что в это время делал ваш Мерлин?

— Он мои проклятия отбивал, двумя ладонями, как волейбольный мяч через сетку.

— Как долго это продолжалось?

— Точно не помню — было жутко: какие-то красные вспышки и музыка страшная, как из-под земли… — И что же вы желали вашему мужу?

— «Чтоб ты до её дома не мог дойти!.. Чтоб твои ноги к ней тебя не носили!..». Я старалась его от этой шлюхи-секретарши отвадить!.. Уж очень он к ней прилип, больше, чем ко всем предыдущим… Я испугалась, что уйдёт… Но я не думала, что так будет… Я не хотела его калечить, не хотела!..

На этот раз она не заголосила, не впала в истерику, а только снова стала раскачиваться и заунывно повторять:

— Не хотела… Не хотела… Не хотела…

Борис позвонил в Управление капитану Рябому и попросил срочно проверить все данные о неком Мерлине и его деятельности. Через пятнадцать минут ему доложили: Мерлин Владлен Лаврентьевич, шестьдесят пятого года рождения, по образованию психолог, разведённый, не судим, не привлекался. Имеет дом под Москвой и офис в городе. Занимается частной практикой.

— Что за странная фамилия — Мерлин?

— Лет десять назад принимал больных как экстрасенс, — пояснил капитан, — когда давал объявления придумал себе псевдоним — Мерлин… Очевидно, больным это внушало доверие, поэтому он сделал псевдоним своей фамилией… Записывайте координаты его офиса, товарищ майор…

Оставив Тину в больнице, чтобы не пропустить момент, когда Кононов придёт в себя и сможет что-то рассказать, Борис позвонил Мерлину, представился и попросил свидания. Тот сперва отказался наотрез, мол, сегодня суббота, приёма нет, вы меня вообще случайно застали — позвоните в понедельник. Но Борис настаивал и Мерлин нехотя согласился, «но только не откладывая, чтобы не убить мне субботу»…Консьерж приветливо распахнул дверь подъезда, «меня предупредили», и указал на офис Мерлина. Дверь открыл сам хозяин, высокий, гладко выбритый, элегантный. Длинные чёрные волосы на затылке перевязаны шнурком.

— Прошу! — он ввёл Бориса в кабинет, усадил в кресло и извинился. — Простите, кофе не предлагаю: у секретарши выходной, а сам не умею его готовить.

— Спасибо, я не большой любитель кофе. Если можно, стакан холодной воды.

— Это я могу.

Пока Мерлин доставал из холодильника бутылку воды, Борис огляделся. Офис состоял из большого кабинета и просторной прихожей. Там стоял столик с компьютером и вращающимся креслом, очевидно, это было место секретарши. Из прихожей куда-то в глубину квартиры вёл узкий коридорчик.

Стены кабинета были увешаны страшными масками, вырезанными из дерева: чёрные и темно-коричневые, с пустыми глазницами и оскаленными ртами — они внушали ужас. Увидев выражения лица Бориса, хозяин пояснил: