Книга Дьявол-южанин - Диана Уайтсайд

– Ложись на кровать и возьмись за столбики.

Он и на сей раз подчинился – улегся на самую середину кровати. При этом штаны его сползли вниз, почти до коленей.

У Джессамин перехватило дыхание; как завороженная смотрела она на его набухшую, возбужденную плоть. И ей вдруг захотелось прикоснуться к ней губами, прикоснуться…

Собравшись с духом, Джессамин медленно опустилась на кровать рядом с Морганом и потянулась к его паху. В следующее мгновение он чуть приподнялся и опрокинул ее на постель, подмял под себя и тут же прикрыл ей рот ладонью. Заглянув ей в глаза, с ухмылкой проговорил:

– А теперь, моя Джессамин, ты узнаешь, что мужчина делает со своей пленницей. Я буду терзать твои губы до тех пор, пока тебе не станет больно. Но ты все равно будешь умолять, чтобы я продолжал. Я буду мять и ласкать твою грудь, пока она не заболит, и ты будешь биться подо мной в томительном ожидании, предвкушая следующее прикосновение. – Окинув ее взглядом, он снова ухмыльнулся.

«О Боже, что со мной происходит? – спрашивала себя Джессамин. – Каким образом голос Моргана так околдовал меня?» Она чувствовала, что сейчас ей хотелось лишь одного: хотелось обнять его и прижаться к нему покрепче.

– Морган, нет! Не говори так!

– О, Джессамин, сейчас я подниму твои юбки до самой груди! Потом сорву с тебя панталоны…

– Морган, пожалуйста, не…

– И ты примешь меня с радостью, примешь с восторгом.

Туг он придавил ее к матрасу всем своим весом и пристально посмотрел ей в глаза. Джессамин чувствовала, что сердце ее бьется все быстрее. И она нисколько не сомневалась в том, что он сделает все, что обещал. Более того, она знала, что будет реагировать именно так, как он предсказывал. Даже сейчас она с трудом удерживалась от того, чтобы не заключить его в объятия.

Тут стук копыт зазвучал совсем близко. Морган вскинул голову и прислушался. Цокот копыт звучал все громче, а затем послышалось даже и звяканье упряжи – было совершенно очевидно, что к дому приближались всадники.

«Господи, неужели кто-то сообщил юнионистам, что здесь скрывается Морган?» – промелькнуло у Джессамин.

Морган вскочил с кровати, но цепь ограничивала его свободу. Громко выругавшись, он начал натягивать штаны.

Помедлив секунду-другую, Джессамин встала с кровати. Взяв с дальнего стула ключ от оков, она бросила его Моргану, затем распахнула дверь.

– Морган, беги через окно. Твоя лошадь под навесом в саду Хатчинсонов.

Глаза его сверкнули.

– Так ты не собиралась сдавать меня?

– Конечно, нет, – пробурчала Джессамин. – Одному Богу известно, что сделали бы они с моим отцом, если бы поймали тебя здесь. Уходи! Быстрее!

Тут в комнату ворвался Аристотель и начал сдирать с постели белье.

– Мы не закончили с тобой одно дело, Джессамин, – сказал Морган, натягивая сапоги, которые бросила ему Девушка. – Я все еще намерен отомстить. В один прекрасный день ты будешь лежать подо мной и молить о ласках.

Аристотель внезапно выпрямился. В его руке сверкнул длинный узкий нож.

– Я ни за что не выйду за тебя теперь! – прокричала Джессамин. – Не выйду, даже если будешь умолять на коленях!

Морган рассмеялся:

– А я разве говорил о женитьбе?

В следующее мгновение он исчез за окном, бесшумно прикрыв за собой створки.

Джессамин прикрыла лицо ладонями и мысленно приказала себе успокоиться. Она не могла последовать за Морганом в окно, хотя ей этого ужасно хотелось.

– Вы в порядке, мисс Джессамин? – спросил Аристотель. – Кассиопея задержит солдат, а Сократ, как вы знаете, уже позаботился, чтобы и следов его лошади не обнаружили. Я сию же минуту верну комнате прежний вид, так что вы будете в полной безопасности.

Она кивнула и утерла навернувшиеся па глаза слезы.

– Хорошо, Аристотель. А я пойду их встречать.

Джессамин медленно спускалась вниз. Пустота комнат терзала ее сердце, напоминая о значительности потерь. Очень многое исчезло – картины, милые безделушки, даже мебель, включая пианино матери. Осталось лишь немного золота в банке Сент-Луиса да наличность от продажи Сомерсет-Холла, чего едва ли хватит на то, чтобы продлить отцу жизнь.

И ей еще предстоит защитить отца и слуг. А если юнионисты заподозрят ее во лжи… Джессамин вздрогнула при этой мысли, но тут же взяла себя в руки – ей следовало держаться так, как будто она ни в чем не виновата.

Добравшись до нижнего этажа, она услышала громкие голоса солдат; янки требовали, чтобы Кассиопея позволила им произвести обыск. Джессамин выглянула в окно. Некоторые из солдат расхаживали по саду и по лужайкам у дома. Конечно же, они кого-то искали. Только бы Морган успел вовремя уйти…

Вскинув подбородок, Джессамин решительно вышла в холл. Среди пехотинцев в кепи, кавалеристов в широкополых шляпах она с удивлением заметила человека в цилиндре.

Джессамин невольно замедлила шаг. Цилиндр?.. Какого дьявола штатский делает в этой компании?

В этот момент мужчина в цилиндре обернулся, и она тотчас же узнала Чарли Джоунса, племянника матери, известного своей дурной репутацией. Но почему он здесь? Ведь ему запретили появляться в этом доме уже много лет назад…

Тут Чарли ухмыльнулся и сказал:

– Добрый вечер, кузина.

Джессамин нахмурилась. Появление Чарли не предвещало ничего хорошего. И он, судя по всему, состоял в приятельских отношениях с солдатами, так что не стоило ему грубить.

Заставив себя улыбнуться, Джессамин спросила:

– Как поживаешь, кузен? Не желаешь ли чая?

Джоунс отрицательно покачал головой:

– Нет, спасибо. Мне нужно поговорить с тобой, кузина. – Приблизившись к Джессамин, он схватил ее за локоть.

Она осторожно повела плечиком, стараясь освободиться.

– Чарли, отпусти!

Некоторые из офицеров с неодобрительным ворчанием потянулись к саблям.

– Мистер Джоунс, она, возможно, и мятежница, но все-таки леди, – предупредил один из них. – Так что и обращаться с ней нужно соответственно.

Чарли поморщился, однако убрал свою руку.

– Простите, кузина, – пробормотал он, опасливо покосившись на офицеров. – Я слишком рад встрече, поэтому так…

– Да-да, я все поняла, Чарли, – перебила Джессамин. – «И постараюсь никогда не оказываться с тобой наедине», – добавила она мысленно. – Не желаешь пройти в гостиную? Там мы вполне могли бы поговорить.

Гостиная была единственной комнатой на первом этаже (кроме библиотеки), где сохранилась большая часть мебели. И плотно закрыть ее массивные двустворчатые двери было не так легко, как обычные. Вероятно, она оставит их открытыми, чтобы офицеры, если понадобится, могли вовремя прийти ей на помощь.