Книга Завещание Сомервилля - Хелен Диксон

— Да она могла вас сбросить!

— Могла, но не сбросила. Отправляйтесь-ка вы на свою шахту, мистер Фицалан. Там уже удивляются, куда вы запропастились. Еще пойдут вас искать и найдут нас здесь вдвоем наедине. Представляю, какие пойдут разговоры, — заключила Ева с нескрываемым сарказмом.

— А это было бы вам неприятно?

— Ничуть. Вы же, по-видимому, решили второй раз запятнать мою репутацию. Один скандал уже был, так что мне не привыкать. Или вы полагаете, что таким образом вам удастся склонить меня к замужеству? Заставив уговорами забыть, как вы заманили меня в лес?

Маркус лукаво улыбнулся. Он-то хорошо помнит, как она ответила на его поцелуй — с такой страстью, с такой нежностью! Даже вспомнить — и то приятно.

— Если уж быть точным, я вас не заманивал. Вы пошли по собственной воле. А запятнанной оказалась моя репутация — я не воспользовался подвернувшимся случаем, то есть опозорился.

— У вас слишком хорошая память, — процедила Ева.

— Да-да, помню — вы горели желанием.

— Была молодая и глупая.

— А сейчас вы поумнели?

— Да, не такая я теперь дурочка, чтобы увлечься вами.

— Вы уверены? А в последний раз, когда мы виделись, говорили что-то иное. Припоминаете? — Глаза его сверкали, на губах играла легкая улыбка. Он сделал шаг в ее сторону.

Кипя от гнева, Ева отступила назад.

— Не смейте приближаться ко мне! Вы, Маркус Фицалан, форменное чудовище!

— Как приятно, что вы называете меня по имени! После «мистера Фицалана» «Маркус Фицалан» прямо-таки ласкает слух.

Ева не обратила внимания на его иронию.

— Вы ничуть не лучше тех корыстолюбцев, что гоняются за богатыми невестами. Только вас интересуют не деньги, а шахта «Этвуд».

— Половина шахты «Этвуд», — поправил он, улыбаясь еще шире.

— Да если бы на кон была поставлена не половина, а целая сотня шахт, я бы и то не смирилась с уготованной мне участью. И поверьте мне, мистер Фицалан, женитьба на мне не такой уж подарок!

— Возможно, вы и правы! Но, чтобы судить об этом, надо сначала снять пробу!

И он дюйм за дюймом стал медленно приближаться к ней, пока не прижал к стволу дерева так, что она не могла и пошевелиться.

Глава шестая

Ева стояла совершенно неподвижно, боясь шевельнуться — так велика была опасность подпасть под обаяние, исходившее от этого высокого, сильного тела и склонившегося над ней красивого лица.

— Не такой я дурак, чтобы считать наш брак лишь средством получения шахты, — пробормотал он, встретив ее взгляд.

Заметив в нем удивление и страх, он слегка отстранился.

— Считайте, мисс Сомервилль, что я как бы щупаю ногой воду, перед тем как войти в реку.

— Мой вам совет — не заходите слишком далеко, а то, не ровен час утонете.

Маркус насмешливо поднял брови.

— О, это меня не страшит. Я хорошо плаваю. Но вот что: если разрешите, я часть пути в Бернтвуд-Холл проеду с вами.

Ева поймала себя на том, что говорит не то, что думает.

— О нет! В этом нет нужды. Я и сама прекрасно доберусь.

— Не сомневаюсь.

Он приблизился к ее лошади и ощупал ее — достаточно ли она остыла.

— На шахте какое-то время обойдутся без меня, а мне будет приятно проводить вас.

Видно, его не отговорить. Ева протяжно вздохнула.

— Ну, если вы настаиваете.

— Настаиваю. — Нахмурившись, он смотрел, как она ловко перекинула свою длинную красивую ногу через седло и уселась в нем. — Мисс Сомервилль… Ева, — начал он серьезным тоном, — зачем нам быть врагами? Почему вы склонны видеть у меня лишь дурные намерения? Не заключить ли нам лучше перемирие и начать беседовать так, как полагается взрослым людям?

Ева невольно взглянула на него. Доброта в его глазах была для нее намного опаснее, чем гнев, — считать его врагом становилось крайне трудно.

Она вздохнула, смягчаясь и чувствуя, как напряженность спадает с нее.

— Вы, пожалуй, правы, — ответила она. — И прежде всего, конечно, мне следует поблагодарить вас за то, что вы поспешили мне на помощь. Лошадь и в самом деле могла меня сбросить.

— Да дело не только в этом, — продолжал Маркус. — Ездить одной вообще не стоит. В лесах вокруг Этвуда полно всякого сброда.

— Вы меня поражаете, мистер Фицалан. Выходит, вы провожаете меня, чтобы в случае чего защитить?

— Да.

Она улыбнулась ему.

— Как любезно с вашей стороны.

— То-то же, — в свою очередь улыбнулся он. — Теперь, когда вы знаете, что я не такой уж отпетый злодей, может, станете относиться ко мне получше?

— Ну, пока рано об этом говорить. Я еще так плохо знаю вас. Но мне кажется, что вы по натуре захватчик.

— Если вы хотите этим сказать, что я не упускаю встречающихся на моем пути возможностей, то вы правы. Но при этом я не забываю о своих принципах и вероятных последствиях.

— А шахта «Этвуд»? Она для нас важнее личных отношений?

— Да, сказал бы я до смерти вашего отца. Мне всегда казалось, что романтическая любовь — удел мечтателей и дураков.

— А сейчас? Что заставляет вас думать иначе?

— Вы!

— Я вас уже предупреждала, мистер Фицалан, лестью меня не возьмешь. Не так я наивна. И хорошо знаю цену шахте «Этвуд». А вам так хочется ее заполучить, что вы не брезгуете никакими средствами, лишь бы склонить меня к замужеству.

— Да пропади она пропадом, эта шахта! — нахмурился Маркус. — Из-за нее любое мое чувство к вам вызывает у вас подозрение. Как бы мне хотелось ухаживать за вами, не опасаясь услышать обвинения в низменных мотивах!

От изумления Ева смотрела на Маркуса во все глаза, не зная, что ответить на его слова.

— Надеюсь… надеюсь, вы подумали по поводу столь серьезного для нас «обоих шага? — нарушил молчание Маркус.

— Да, разумеется, но вы придаете ему гораздо больше значения, чем я, мистер Фицалан, — ответила Ева, кривя душой. На самом деле шахта «Этвуд» — огромная ценность и для нее, но ему-то зачем это знать?

Но не так-то просто провести Маркуса! По ее реакции на завещание отца он прекрасно понял, как ей необходима шахта.

— Постарайтесь войти в мое положение, оно далеко не из легких, — продолжала Ева.

— Знаю, — твердо заявил Маркус, отметив про себя, что, несмотря на заключенное перемирие, Ева по-прежнему держится отчужденно. — Рано или поздно к этому вопросу придется вернуться, и я не стану делать вид, что шахта «Этвуд» меня совсем не интересует.