Книга Надежду убивают первой - Марина Серова

Костин повел меня в раздевалку, где выдал обещанный костюм и тяжелые ботинки с высокими голенищами, чтобы не повредить при приземлении щиколотки.

— Вот вам, Татьяна, кассета. Пока первая группа прыгает, посмотрите фильм, ознакомьтесь с техникой приземления, первичным инструктажем, разберитесь, что и как делать в воздухе.

Усадив меня на жесткий стул в учебной комнате, он включил видеомагнитофон и ушел по своим делам.

Появилось изображение. Парашютист Михаил Геннадиевич — мастер спорта международного класса, призер Кубка России по купольной акробатике — очень доступно и интересно рассказывал все о прыжках. На экране возник схематический рисунок парашюта, потом показали ролик, где парашютист с очаровательной белозубой улыбкой благополучно приземлился на поле. Опять парашют и снова улыбающаяся физиономия спортсмена. Казалось, что вся эта братия только что закончила съемки в рекламе зубной пасты и теперь не может остановиться, вернуть выражение лица в исходное положение…

За дверью шумели и смеялись спортсмены. Потом все стихло.

Кино, конечно, вещь хорошая, только я сюда не за этим пришла. Времени до взлета оставалось все меньше и меньше, а солдатик так и не нашелся. Я безжалостно надавила на кнопку пульта, улыбающееся лицо Михаила Геннадиевича бесследно исчезло.

В вестибюле кто-то громыхнул ведром, дверь осторожно открылась. На пороге появился Сергей со шваброй в руках. По его лицу было понятно, что большую часть своей солдатской жизни он занимался тем, что натирал щеткой полы и чистил до блеска клозеты. Быстро Костин поставил выскочку на место! Теперь он за прыжки, как собачонка за сахарную косточку, будет послушно исполнять любые приказы.

— Проходи, — уступила я проход парню.

Ничего не подозревающий Сергей зашел в комнату. Я мгновенно захлопнула и забаррикадировала дверь, просунув в металлическую дугообразную ручку ножку стула.

— Ты это чего?! — забеспокоился Сергей.

— Поговорим?

— О чем? Ты что, сумасшедшая? Зачем ты дверь заперла? — пятясь к задвижке-стулу, возмущался солдатик.

— А ну стоять! — рявкнула я. — Еще один звук или шаг, и я за себя не ручаюсь!

Солдатик заткнулся, на время присмирел, только глаза его в панике метались по классу.

— Сядь, — более сдержанно приказала я и легонько подтолкнула паренька на стул.

Сергей оказался зажатым между двумя столами и стеной. Я подняла валявшуюся на полу швабру, демонстративно крутанула ее вокруг своей кисти и, ловко перехватив другой рукой, положила концами на оба стола. Импровизированный шлагбаум отрезал парню последний путь к спасению.

— Вот так-то лучше! А теперь скажи, зачем ты испортил Брянскому парашют?

— Я? Кто тебе такое сказал? Это шутка?

— Нашутились уже — человек погиб! Последний раз спрашиваю, чем он тебе мешал? Или, может, не тебе? Может, тебя кто-то заставил это сделать? Ну, отвечай!

— Не портил я никакой парашют! Даже не прикасался! Брянский не по моей вине погиб.

— Тогда по чьей? Может, хочешь рассказать мне байку о том, что произошел несчастный случай или самоубийство?

— Нет, — поникшим голосом произнес Сергей. — Я так не думаю.

— Пойми, отпираться бессмысленно. Все улики против тебя.

— Какие улики? Что тебе от меня надо?

— Думаешь, я ничего про тебя не знаю? Мне известно, что ты чуть вертолет Брянского не угробил!

Сергей молчал, испуганно озираясь по сторонам. Я поняла, что через мгновение он попробует выскочить из ловушки, и вовремя пресекла эту попытку, передвинув швабру чуть ближе к его груди. Сергей и правда дернулся, но в результате только ударился коленом о палку и громко выругался.

— Я понял!.. Это Костин тебя подослал побеседовать со мной по душам! — вдруг истерично воскликнул солдат. — Но я же все ему вчера объяснил! Не собирался я выводить из строя вертолет, просто хотел казаться нужным, незаменимым. И парашют я не портил! Зачем мне было Брянскому вредить? Он же мне прыгать разрешал!

— Не говори глупостей и успокойся. Костин меня не подсылал. Я точно так же думала про тебя. Считала, что это он заставил тебя испортить парашют Брянскому.

Сергей лихорадочно затряс головой, отрицая мои предположения:

— Да нет же! Ни Костин, ни другие парашютисты — никто не заставлял. Я же тебе уже пятнадцать минут это объясняю.

— Тогда о какой же просьбе шла речь вчера в его кабинете?

— Не понимаю, о чем это ты?

— Костин велел тебе забыть какое-то поручение, будто ничего и не было. Так что же это за поручение? Что ему очень хочется забыть?

— Ах, вот ты о чем? Это совершенно не относится к вертолету и к гибели Вениамина Николаевича тоже. Дело в том, что на аэродром довольно часто приходит одна молодая особа. Дмитрий Алексеевич вообще неравнодушен к женскому полу. А Катерина, так зовут девушку, уже почти год водит его за нос. Недавно она увлеклась чиновником из местной администрации. Костин, по-видимому, приревновал и попросил меня поговорить с Катькой, чтобы не крутила романы в клубе. Поручил пригрозить от его имени, что не будет ее пускать на аэродром. И вдруг передумал. Может, остыл к ней? Сказал, чтобы я забыл о его просьбе.

— Ну, хорошо. Возможно, к этому мы вернемся позже. А пока давай-ка расскажи поподробнее обо всем, что произошло на аэродроме в прошлую пятницу, за день до происшествия, и чем в это время занимался ты.

— Чем-чем!.. — недовольно буркнул Сергей, по-мальчишески шмыгнув носом. — В пятницу Вениамин Николаевич пришел на аэродром в приподнятом настроении — смеялся, шутил. Казалось, все ему нипочем — ни забот, ни проблем, ни хлопот! Вообще-то он в последнее время сильно изменился. В хорошем смысле, конечно. Раньше был апатичным, угрюмым, и вдруг словно стимул в его жизни появился. Ну, мы, естественно, догадывались, что он встретил женщину. Вернее, знали и радовались за него. Прыжки его группы были по расписанию во вторую половину дня. Мне Вениамин Николаевич тоже разрешил участвовать. Сначала выполняли практические занятия на земле по замене серьги, тросов и клапанов, потом упражнения в воздухе на отработку раскрытия запасного парашюта. Все как обычно. Мы уже не раз выполняли такие прыжки перед соревнованием в августе. Помню, перед парашютной подготовкой Брянский рассказал анекдот:

«Летят в затяжном прыжке два парашютиста — начинающий и инструктор. Инструктор спрашивает:

— Какие меры примешь, если твой парашют не раскроется?

— У меня есть семь секунд, чтобы научиться летать! — отвечает ученик».

Все засмеялись, а Вениамин Николаевич строго сказал: «Новичков среди нас нет, поэтому все приступаем к тщательной проверке готовности парашютных систем».

Ну, проверили, прыгнули. Все прошло гладко.

— Значит, в пятницу все прыгали на запасных парашютах? — для достоверности уточнила я.