Книга Дневник соблазна - Валери Тассо

После взлета подходит стюардесса и предлагает обед, который ни я, ни Рафа не можем есть.

– Может, сделаешь несколько фотографии в самолете? – говорю я Рафе.

– Вы фотограф? – спрашивает стюардесса. Она подошла с тележкой забрать подносы, к которым мы даже не притронулись.

– Да.

Стюардесса робко улыбается.

– Ты ей нравишься, – говорю я Рафе на ушко.

– Откуда ты знаешь?

Кажется, он разволновался. Это нормально, что Рафа нравится женщинам. Он очень привлекательный мужчина и также немножко застенчивый.

– Женская интуиция.

– Тебя это не беспокоит?

Почему это должно меня беспокоить? Я не ревнивая. Наоборот. Мне приятно знать, что мужчина, который сидит рядом со мной, привлекает другую женщину. И, кроме того, как я могу просить мужчину хранить мне верность, если сама сплю со всеми, кто мне нравится? Мне очень хочется рассказать ему о том, что произошло у меня с Роберто в первый день по приезде в Лиму, но не сделаю этого, потому что не хочу его расстраивать. Как он это воспримет? Я боюсь его реакции и понимаю, что не все готовы принять мое философское отношение к жизни.

– Ничуть. Я не ревнивая, – это единственное, что я могу ему сказать.

Примерно через час мы садимся в Трухильо. Рафа и стюардесса в конце концов обменялись телефонами, потому что, по ее словам, она ищет профессионального фотографа для церемонии причащения своего племянника.

Плакаты, висящие в аэропорту, предупреждают нас о холере. Этот вирус преследует меня, куда бы я ни приехала, но, по словам одного специалиста по тропическим заболеваниям, европейцы не могут заболеть холерой, поскольку у них нет голодающих, а желудочный сок убивает бактерии холеры. Но лучше все-таки не пить воду из-под крана.

Идем прямо в офис, на деловую встречу. Она не приносит хороших результатов, как я надеялась. Чтобы я немного успокоилась, мы бродим по городу. Узнаю, что в черте города находятся спаржевые поля. Большая часть спаржи экспортируется в Испанию. Среди этих плодородных пустынных земель я чувствую ярость и печаль. После общения с директором по маркетингу Принсой я понимаю, что время моего пребывания в Перу подходит к концу. Я добилась встречи, которой хотела, и теперь оставаться здесь нет смысла. Но Рафа еще не знает об этом. Я боюсь сказать ему это. Я знаю свой недостаток: откладываю важные дела на потом. Очевидно, что я не влюблена, но я так привязалась к нему!

Вечер 21 апреля 1997 года

– Там кто-нибудь есть? Я здесь! Пожалуйста, вытащите меня отсюда! Я задыхаюсь.

В полной темноте я безнадежно ищу лучик света, чтобы сориентироваться. Болит все тело, прежде всего ноги. Не могу произнести ни звука. Челюсти разжаты и словно парализованы.

– Помогите хоть кто-нибудь!

Не могу пошевелиться. Не чувствую ни рук, ни ног. Кажется, меня похоронили и я лежу в гробу. Но я не мертва.

Возможно, это похищение и меня держат в подвале, как тех, из ЕТА.[7]Почему? Это не может быть реальностью. Я не имею никакого отношения к проблеме басков. Но что за черт! Я в Перу, а не в Испании. У меня только что была встреча с директором по маркетингу Принсой. Тогда что происходит? Это «Сендеро Люминосо»?

– Я гражданка Франции, живу в Испании.

Напрягаю память: Гусман в тюрьме, лидеры организации погибли, и какое-то время не было покушений. Так что этого не может быть. Ничего не чувствую. Наверное, это дети с холмов удерживают меня как заложницу. Но это невозможно. Если мне не изменяет память, мы уехали оттуда невредимыми. Тогда остается предположить, что это Божья кара за грехи, которые я совершила в своей жизни. Но я никому не навредила! Всего лишь искала немного удовольствия.

– Выпустите меня отсюда! Вы это сделаете, если я успокоюсь? Ответьте кто-нибудь, я больше не могу.

Не хватает воздуха, у меня начинается приступ клаустрофобии, и я чувствую себя очень плохо. Наверняка меня накачали наркотиками, поскольку кружится голова. Хочу почесать нос, но не могу и пальцем пошевелить. Пытаюсь двигать глазами, но кажусь себе старой слепой лошадью.

Послышался шум. Шаги, голоса. Чувствую себя настолько плохо, что уже не знаю: то ли мне кажется, то ли действительно кто-то приближается.

– Я здесь!

На мгновение прислушиваюсь. Кажется, на меня обращают внимание. Но что происходит? Чувствую сильный шум и резкие удары, которые не могу объяснить. Землетрясение? Вот и объяснение. Меня заваливают руины разрушенного землетрясением здания.

– На помощь!

Уверена: они знают, что есть уцелевшие. И они соберут спасательную команду с собаками, потому что в Перу землетрясение – обычное явление.

Пытаюсь успокоиться. Чувствую неожиданный страх: а если меня парализовало? Едва ощущаю свое тело. Начинаю читать молитву:

– Отче Наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наши…

Свет! Я вижу его. Он услышал мою молитву! От света больно глазам, но я ощущаю чье-то присутствие. Кто это?

Роберто, мой толстячок!

– Роберто! Я здесь! Помоги мне, пожалуйста! Как же я рада тебя видеть! Что с тобой происходит? У тебя лицо негодяя!

Роберто приближается ко мне с угрожающим видом, и я пытаюсь понять, чего он от меня хочет. Он резко хватает мою голову и наклоняет ее к своей расстегнутой ширинке. Не успеваю перевести дух.

– Бери, бери, бери, паршивая спесивая кукла! – говорит мой толстячок и сует свой сифилитический пенис мне в резиновый рот.

22 апреля 1997 года

Просыпаюсь в постели отеля «Пардо» в лихорадке и испуге, спрашивая себя: «Может, у меня проявляется стокгольмский синдром по отношению к своему похитителю?»

Этот кошмар преследует меня все утро, я также ощущаю признаки лихорадки. Но я должна сконцентрироваться, у меня сегодня еще много дел. В том числе необходимо узнать о рейсе в Испанию и купить для Мами открытку с Мачу-Пикчу, я ей обещала.

В испанской авиакомпании мне удается добиться невозможного: места на завтрашний вечерний рейс, так что у меня есть в запасе двадцать четыре часа. В центре города встречаю пожилого уличного торговца книжками и открытками. Он очень милый, и интересно наблюдать, как он курит сигарету из кукурузы, которая быстро сгорает. Она вот-вот обожжет ему губы, но, кажется, его это не беспокоит. Когда я спрашиваю его об открытках с Мачу-Пикчу, он показывает мне множество открыток с изображением знаменитой горы, цветных и черно-белых, на которых гора снята в различных ракурсах, с надписями на всех языках мира. Уверена, что здесь мне повезет. Кажется, он с рождения их собирает, потому что большинство из них пожелтели и имеют запах, характерный для книг, много лет хранившихся в старинных библиотеках. Решаю купить цветную открытку, плачу за нее двойную цену – мне жалко этого бедного мужчину, к тому же эта сумма в солях для меня ничтожно мала – и, довольная приобретением, после благодарностей и поклонов доброго мужчины, что больше характерно для дипломатичных японцев, возвращаюсь в отель.