Книга Без жалости - Лоис Гилберт

Когда он это говорил, бабушкина двустволка по-прежнему находилась у него в руках, а выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Я вдруг подумала, что он может выстрелить в Фарнсуорта, и испугалась.

— Прекратите базар — вы оба! — неожиданно гаркнул Ноа. Дэн мгновенно крутанулся на месте, чтобы взглянуть на него, а Фарнсуорт, бросив на Дэна недобрый взгляд, воспользовавшись неожиданной паузой, ретировался в дальний угол комнаты.

— Ты не петушись, Дэн, — сказал Фарнсуорт, но уже не столь агрессивно. — Я все это затеваю только для того, чтобы защитить твою семью. К тому же твои домочадцы, я уверен, не будут против осмотра дома. Так что не усугубляй.

Мы с Райаном обменялись взглядами. Он, так же как и я, затаил дыхание, дожидаясь развязки.

— Пошел отсюда к черту, — сказал Дэн.

Фарнсуорт некоторое время смотрел на него в упор, потом покачал головой.

— Я сюда еще вернусь, Дэн. Придется, сам понимаешь.

— Ошибаешься, — сказал Дэн. — Не придется.

Фарнсуорт вышел из комнаты и с силой захлопнул за собой дверь.

— Какой наглец! — прошипела, как змея, бабушка. — Больше я присутствия этого хулигана у себя дома не потерплю. Никогда.

— Извините меня за этот инцидент, Эмили, — сказал Дэн. Он снова отправился на кухню, и я слышала, как он выливал там предназначавшийся Фарнсуорту кофе в раковину.

Когда Дэн вернулся, его лицо все еще хранило яркий румянец из-за стычки. Грустно улыбнувшись бабушке в знак того, что ему самому крайне неприятно происшествие с Фарнсуортом, Дэн направился к выходу, поманив за собой Райана.

— Хочешь взглянуть на этого парня? Возможно, ты его знаешь. Ребята принесут его с минуты на минуту.

Райан, Ноа, бабушка и я вышли вслед за Дэном из дома и, стоя на крыльце, стали наблюдать за тем, как ассистенты судмедэксперта шагали с носилками от леса в сторону фермы. Тело убитого было запаковано в черный пластиковый мешок, слегка припорошенный. Тучи, которые принесли с собой снег, висели в небе так низко, что их, казалось, можно было потрогать рукой.

— Хочешь взглянуть на него, ба? — спросила я.

— О Господи, — произнесла бабушка уже далеко не таким звонким, как прежде, голосом. — Думаешь, это необходимо?

— Нет такой необходимости, — вмешался Ноа. — Уж больно зрелище неаппетитное.

Райан и Фарнсуорт вышли вперед, чтобы встретить людей с носилками. Когда труп уложили на землю и расстегнули молнию, Райан наклонился, чтобы взглянуть на мертвеца. Остекленевшие глаза напугали его, и он, отпрянув от тела, сделал два или три шага назад. Потом он покачал головой. Ассистенты судмедэксперта, одетые в черные куртки с капюшонами, выглядели мрачно — как вороны или подручные средневекового палача. Сам процесс опознания тоже был окрашен в мрачные тона, поскольку тучи на небе сгустились еще больше и все вокруг потемнело.

— Ведь это всего лишь начало, не правда ли? — прошептала я, обращаясь к Ноа. — Они вернутся, обязательно вернутся…

— Да, они вернутся, — сказал Ноа.

Вскоре после того, как увезли тело и полиция уехала, Райана вызвали на близлежащую ферму осмотреть жеребую кобылу, а бабушка, сославшись на головную боль, удалилась к себе в комнату. Во второй половине дня во двор на кобыле по кличке Каледония въехала Эми. Я была вне себя от ярости, но одновременно радовалась, что с ней ничего не случилось: она отсутствовала уже несколько часов, и никто не знал, куда она подевалась. Между тем следовало иметь в виду, что в нашей округе, возможно, скрывается убийца.

На Эми не было ни перчаток, ни шапки, а ее алый свитерок был тонковат для такой погоды.

Я подошла, чтобы задать ей взбучку.

— Где ты была? Я чуть с ума не сошла от беспокойства! Ты ведь никого не предупредила!

Эми промолчала, и это ее молчание снова напомнило мне, что мы с дочерью в сущности чужие друг другу люди.

Натянув поводья, Эми ловко соскочила на землю. Глаза у нее блестели, на ее пышных волосах лежал снег, а на длинных, загнутых вверх ресницах виднелись крохотные капельки воды. В эту минуту она показалась мне такой красивой, что у меня перехватило горло.

— Эми, — сказала я, беря ее за руку и стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно, — скажи, куда ты все-таки ездила?

— Да так… Покаталась по окрестностям, — ответила она, разжимая мне пальцы и избавляясь таким образом от моей руки и опеки.

Я глубоко вздохнула. В конце концов, моя дочь была жива и здорова и теперь за нее можно было не волноваться. Опасность миновала. Хотя бы на время.

Искоса бросив на меня взгляд, Эми сказала:

— Мама, мне нужно кое-что тебе сообщить.

Я пристально на нее посмотрела.

— Что случилось?

Эми смахнула с волос снег и, старательно избегая моего взгляда, произнесла:

— В понедельник в школу я не пойду.

— Это почему же? — спросила я. Признаться, заявление дочери до крайности меня удивило.

— Меня отстранили от занятий. На две недели.

Кровь бросилась мне в лицо — можно было подумать, будто наказали не мою дочь, а меня.

— И что же ты натворила?

— Ничего! Кэнди Уитакер положила что-то в мой шкафчик, а потом обвинила меня в краже. Мой шкафчик открыли, нашли пропажу и поверили Кэнди, а не мне.

Сердце у меня упало.

— Прибегать к таким мерам администрация не вправе. Я с ними поговорю.

— Не надо. Пусть все идет своим чередом. Что же касается учебы, то я нагоню, обещаю. Если ты скажешь бабушке…

— Эми, позволь мне урегулировать это дело…

— Нет, — сказала Эми злым голосом. — Я не хочу, чтобы ты во что-нибудь вмешивалась. Я сама с этим разберусь.

— Но почему ты думаешь, что эта девочка тебя подставила? — спросила я, стараясь говорить спокойно и ровно.

Эми пожала плечами.

— Это все из ревности. Я лучше учусь и более популярна в классе.

На лице у меня, должно быть, проступило недоверие, поскольку Эми сразу же сказала:

— Не важно, веришь ты в это или нет. Меня, в общем, это мало волнует. — При этом она улыбнулась, и ее улыбка показалась мне насквозь фальшивой. — Отец уже уехал?

— Час назад. Райана тоже нет дома.

Когда бы я ни смотрела на дочь, мысль о том, что она похожа на Дэна, не давала мне покоя. Так же как Дэн, она умела напускать на лицо непроницаемое выражение, которое я была не в силах расшифровать. Дэн начал мне лгать давно, еще в те годы, когда я нянчила малышку Эми. Лицемерной улыбкой и ложью он прикрывал свои намерения и поступки, которые — он знал — я бы не одобрила. Интересно только, когда научилась врать Эми? Мне очень хотелось спросить у нее о рулончике банкнот, спрятанном в бельевом шкафу, но для этого требовалось время, терпение и доброжелательность, а сейчас на ферме сложилась такая нервозная обстановка, что разговаривать с дочерью по душам не было никакой возможности.