Книга Любовь и верность - Мэгги Робинсон

Мэри не спросила об этом. Она совсем не такая прямолинейная, как тетя Мим.

– Что ж, теперь, когда мы обо всем договорились, я предлагаю встретиться после моего осмотра у доктора, чтобы вы начали воздействовать на меня своими чарами. Предлагаю назначить встречу за легким завтраком на одиннадцать часов, на веранде, – сказала она.

– До завтрашнего утра еще так долго. – Лорд Рейнберн встал, его лицо залилось краской. – Прошу вас извинить меня за мое поведение во время обеда. Я не понял…

– …Что я – уважаемая женщина? – подсказала ему Мэри. – Я на это не обиделась, милорд. Должна сказать, что это для меня неплохой урок. Постараюсь делать вид, что льстивые речи доктора Бауэра достигают своей цели. По крайней мере до воскресенья.

– Мне кажется, ничто другое не будет для вас приемлемым, мисс Арден, – проговорил лорд Рейнберн. – Доброй ночи, миссис Ивенсон. Оливер.

– Приятных сновидений, – улыбнувшись ему, промолвила тетя Мим.

Даже когда дверь за бароном закрылась, улыбка не исчезла с ее лица.

– Он мне нравится, – заявила она.

Мэри закатила глаза.

– Вы только что познакомились с ним, тетя Мим.

– Он этого не знает. Красивый дьявол. Истерзанная душа.

– Мне он тоже нравится, – высоким голосом вставил Оливер.

Еще бы. У Оливера была фатальная слабость к красивым мужчинам. Богатый отец вышвырнул его из дома, застав Оливера в объятиях элегантного французского шеф-повара, служившего в их доме. Француз по-прежнему работал у отца Оливера, потому что не мог же мистер Палмер отказаться от знаменитого террина из гусиной печенки! Зато Оливер, младший из шести сыновей, вернуться домой уже не мог.

Если бы он не был осторожен, то кончил бы как бедный мистер Уайльд[1]. Мэри этого допустить не могла и стала относиться к Оливеру как к своему младшему брату. Он был куда приветливее и преданнее Альберта и заслуживал счастья, где бы он его ни нашел.

Мэри притворилась, что зевает и потягивается.

– Я так устала! – вымолвила она. – Уверена, что засну, как только моя голова коснется подушки. Пойдем, Оливер, будь хорошим братом и проводи меня по коридору.

– Да, миссис Ивенсон. То есть я хотел сказать, Мэри.

Тетя Мим усмехнулась.

– Бедный мальчик. Иногда вещи совсем не таковы, какими кажутся, не так ли? Лучше привыкнуть к этому.

Глава 6

Пятница, 10 июня 1904 года

Мэри притворялась немой. Немее немой. Она не стала возражать, когда доктор Бауэр отпустил медсестру, и сделала вид, что не замечает, когда его пальцы соскользнули со стетоскопа и задержались на ее левой груди на несколько секунд дольше, чем это было необходимо. Она сосредоточилась на том, чтобы широко распахивать глаза, но при этом ничего не замечать, и заставляла себя краснеть.

Это было одним из ее редких умений – Мэри училась краснеть вместе с другими девочками в Академии для молодых леди мисс Эмброуз, пока Альберт не забрал ее оттуда, чтобы сделать кассиршей в своем магазине. При воспоминании об одной из нескольких определенных вещей ее щеки заливались румянцем, и теперь, когда она познакомилась с лордом Рейнберном, он тоже попал в ее систему «покраснения». Ей было совсем нетрудно формировать в голове греховные мысли о нем – более того, оказалось, что трудно как раз все время о нем не думать. Похоже, этот человек интересовал ее куда больше, чем остальные клиенты.

В ответ на каждый вопрос с ее уст слетали робкие, задыхающиеся слоги. Симптомы, которые она назвала доктору Бауэру, были абсолютно бессмысленными. Будь он добросовестным доктором, он сказал бы, что все это – всего лишь «нервы», и отправил бы ее собирать вещи. Вместо этого Бауэр сочувственно кивал и поглаживал руками все ее тело, прикрытое белым больничным халатом. Он прописал ей ароматные ванны и эликсир его собственного приготовления. Едва понюхав его, Мэри уловила сильный запах алкоголя, которого для эликсира явно не пожалели, – пожалуй, отелю следовало бы забыть о духе трезвости и позволить гостям по старинке пить спиртное.

Доктор Бауэр записал Мэри на травяную ванну и массаж на вторую половину дня. К сожалению, добавил он, ему придется осматривать в это время других пациентов, поэтому он не сможет сам провести ей процедуры. Мэри испытала облегчение: на сегодня с нее довольно прикосновений этого человека. Впрочем, ему надо было отдать должное. Он был осторожен. Нежен. Взгляд его голубых глаз был бесхитростен, а своими светлыми кудрями он напоминал херувима. Сатана принимает разные обличья, напомнила себе Мэри.

И вот теперь она сидела на подушке на плетеном стуле и ждала, когда «столкнется» с лордом Рейнберном. Перед ней стоял маленький чайник и тарелка печенья в глазури. Мэри так нервничала перед встречей с доктором Бауэром, что не смогла нормально позавтракать, поэтому она откусила кусочек печенья как раз в тот момент, когда к ней сзади подошел Алек Рейнберн и похлопал ее по плечу. От одного прикосновения кончиков его пальцев по ее телу разлилось тепло.

– Могу я составить вам компанию, мисс Арден? – спросил он.

Торопливо проглотив печенье, Мэри кивнула. А потом провела языком по зубам, чтобы слизнуть крошки. Нет ничего хуже, когда кто-то видит что-то, застрявшее у тебя между зубами.

– Д-доброе утро, милорд.

Лорд Рейнберн придвинул себе стул и взмахом руки приказал одной из официанток принести чай и ему.

– Ну и как все прошло? – спросил он, придвигая свой стул настолько близко к ней, что их колени почти соприкоснулись.

Мэри на мгновение задумалась. Доктор Бауэр был настолько вежлив, что сама эта вежливость подала ей сигнал тревоги, – этому она тоже выучилась у мисс Эмброуз.

– Не представляю, как женщина могла уступить ему, – сказала она.

– Но только не вы.

Мэри покачала головой:

– О нет! Даже если бы я не поверила тому, в чем вы обвиняете Бауэра, он – мужчина не моего типа. Не особо люблю бородачей.

Рука лорда Рейнберна взлетела к его собственному подбородку.

– Правда?

Неужели она его обидела? Но Мэри ничего не могла с собой поделать: она честна до неприличия, когда не лжет во благо.

– Это мой каприз, – пояснила она. – Я даже усов не люблю.

– Но король носит бороду. И от этого его успех у женщин не становится меньше, – обиженно проговорил лорд Рейнберн.

– Возможно, это так, но на мои чувства борода не влияет. – Эдуард пользовался дурной славой за целую вереницу любовниц. Бедная Александра – Мэри никогда не потерпела бы неверности мужа, даже если бы он был королем. Впрочем, не похоже, что у нее появится муж. Через несколько дней она вернется в Лондон, будет опять корпеть над своими делами, и приключение в отеле «Форзит пэлас» постепенно уйдет в прошлое в ее воспоминаниях. Взяв с тарелки печенье, она с некоторой яростью откусила половину.