Книга Одинокое место Америка - Ирина Борисова

— Разве монстр не может раздавить тебя, и не заметив? — усмехнулся мой муж.

— Да, тоже может, конечно, — ответила я, и, решив, что лучше об этом не думать, вернулась к незаконченному переводу письма американского клиента, полного романтики, мечтаний и поэзии при свечах.

Два письма

Филолог из Финляндии просил меня однажды поместить его брачное объявление в молодежную литературную газету, которую читают интеллигентные девушки Санкт-Петербурга. В этих объявлениях допускалось писать адрес только по-русски, поэтому клиент просил меня подать объявление с моим петербургским адресом, а потом переслать пришедшие ответы от девушек ему в Финляндию.

Я сделала то, что он просил: подала объявление, получила письма, сложила их все в большой конверт, но, не найдя на одном из них обратного адреса, решила вскрыть и прочитать письмо.

Оно было такое:

"Привет, незнакомец! Как найти свою вторую половинку в этом мире? Я бы хотела, чтобы меня нашли. Понимаешь, я не хочу посылать тебе фотографию, это будет, будто выбор мебели или машины. Поэтому я предлагаю: давай встретимся в пять часов вечера в субботу у входа в метро "Невский проспект" и просто посмотрим друг на друга. Пожалуйста, я прошу тебя, приходи! Заранее спасибо. Меня зовут Валентина. До нашей встречи. Что-то подсказывает мне, что у нашей истории будет счастливый конец."

Ах!... Я вообразила девушку, напрасно ожидающую ни о чем не подозревающего в своем уютном финском доме филолога, и пообещала себе никогда больше не печатать в газетах объявления с несуществующими адресами. Я отложила это письмо без адреса и очень скоро о нем забыла. Но через десять дней я получила еще одно письмо с таким же почерком на конверте. Вот что было написано в нем:

"Здравствуй!

Спасибо за то, что ты пришел. Прости, я не осмелилась подойти к тебе. Я видела твои глаза, они искали кого-то необыкновенного. В них снова светился огонь надежды, которую ты давным-давно потерял. Не спорь со мной, я знаю. Я счастлива, что мое письмо помогло вновь зажечь этот огонь в твоих глазах. Как устал ты в этой жизни... Но, пожалуйста, сохрани этот огонь! Мы живем, пока надеемся. Может быть, мы никогда не встретимся... Понимаешь, я побоялась, что не понравлюсь тебе. Я очень сильная, но... Мне показалось, ты был таким одиноким... Я видела, ты уже готов был посмеяться над собой за то, что пришел на это свидание, получив мое письмо. Но ты не можешь вообразить, сколько нерастраченной нежности в моем сердце! Я бы мечтала обнять тебя так крепко... Если ты все же захочешь со мной встретиться (в чем я сомневаюсь), пожалуйста, пиши: до востребования..."

В этот раз в письме был адрес. И хотя я уже отослала письма в Финляндию, я послала эти два письма отдельно. Я так не получила ответа от филолога из финского городка, и так и не узнала, что он сделал (и сделал ли что-то вообще), прочитав эти два письма.

Но я часто думала о человеке, стоящем у входа в метро "Невский проспект" в тот субботний вечер. Почему она решила, что это был тот самый, кому она назначила свое воображаемое свидание? Кого он ждал? Жену, чтобы вместе пойти на рынок? Бизнес-партнера, чтобы обсудить новое предприятие? Маму, возвращающуюся из гостей?

И я думала еще, что людям часто хочется творить жизнь своими руками, а легче всего сотворить мечту. Эта странная Валентина, придя к метро, превратила обычного человека в принца, о котором, может быть, будет мечтать всю жизнь.

Может быть, это очень глупо.

Может быть, это лучше, чем ничего.

Вы и мы

Прочитав некоторые из моих рассказов, один человек сказал, что он, кажется, понял, почему русские женщины уезжают на Запад: исключительно по экономическим причинам.

Да, конечно, экономические причины очень важны. Но есть и что-то еще. Русские любят Запад. Есть в нем что-то очень привлекательное для нас, особенно для тех, кто по-прежнему знаком с западной жизнью лишь по книгам и кино. Услышав английскую и немецкую речь, люди часто оборачиваются, чтобы посмотреть, кто говорит и проводить его взглядом.. Они пытаются получше разглядеть иностранца, потому что хотят понять, как живут люди, жизнь которых так отлична от нашей, каковы их мысли, намерения и желания.

Люди на улицах Санкт-Петербурга, даже не говорящие по-английски, немедленно остановятся, чтобы объяснить дорогу потерявшемуся иностранцу. Они будут жестикулировать, будут даже громко кричать, искренне желая заставить иностранца понять их лучше.

На улицах Санкт-Петербурга много рекламы на английском языке, и не только иностранные фирмы имеют здесь иностранные названия. Многие русские фирмы, стараясь придумать себе название в западном стиле, используют английские слова, и будучи едва знакомы с английским, часто называются очень смешно.

Женщина, пришедшая в мое агентство, рассказала, что была в санатории, где отдыхали также и финские туристы. Она делилась, как сильно хотела познакомиться и пообщаться с ними, поговорить, узнать об их жизни, может быть, подружиться. Ее желание было бескорыстным, оно было вызвано лишь любопытством и симпатией.

Она рассказала мне, как она пыталась заговорить с пожилой финской парой, сидя рядом с ними в холле перед грязевыми процедурами. Она приходила пораньше лишь для того, чтобы встретиться с ними. Они все ждали своей очереди, и русская женщина изо всех сил старалась завести разговор, но финская пара лишь улыбалась, соглашалась или отрицательно качала головами. Финны были очень вежливы, но немногословны, и у моей клиентки ничего не получилось. Возможно, финская пара была вполне удовлетворена общением друг с другом, и им не нужны были посторонние контакты. И, наоборот, русская женщина хотела прикоснуться к их неизвестному миру, в котором люди, кажется, вполне удовлетворены тем, что они имеют.

Другая клиентка, которая приходила ко мне в офис, симпатичная женщина тридцати восьми лет, с двумя высшими образованиями, работающая контролером в супермаркете, куда за покупками часто приходят иностранцы, рассказывала мне о своих впечатлениях о них.

— Они как дети, — говорила она с ласковой улыбкой. — Они здесь всего боятся!

Она рассказала мне об одном из покупателей, мужчине ростом под метр девяносто, который приходил в магазин исключительно засветло, потому что вечером старался вообще не выходить на улицу.

— Конечно, он прав. Им очень опасно выходить вечерами, — уверенно говорила хрупкая женщина, забывая, что сама она часто возвращается из своего супермаркета в полночь, что очень опасно и для нее.

— Они не привычны к нашим ужасам, — ответила она, смущенно улыбаясь, когда я ей об этом сказала. — Разве можно равнять их и нас?

Та же женщина, объясняя, что она сама ищет на Западе, сказала мне: "Они преуспевают материально, но многие из них так одиноки и несчастны. Им нужна простая человеческая теплота. Их жизнь слишком рациональна, они ищут эту теплоту здесь, они надеются, что мы сможем им ее подарить. И мы бы с радостью это сделали, если бы только получили такую возможность".