Книга Звезда в хвосте Льва - Наталья Андреева

– Очуметь! – прокомментировала Лена. – Ромашов, ты урод, каких мало! Вызови мне такси.

Он сжал кулаки, готовый ее ударить. Еле сдержался.

– Разумеется, я никому ничего не скажу, – насмешливо улыбнулась Лена. – Мне нужен пиар. Да и тебе нужно прикрытие твоих странных отношений с этой… – она взглядом указала на дверь. – Давай сделаем вид, что мы приехали сюда пьяные и трахнулись. А потом разбежались, из-за психологической несовместимости. Как-то так. Идет?

– Идет, – сдавленно сказал он.

– А вообще все это дурдом, – высказалась Лена и пошла одеваться.

– Я сам тебя отвезу, – сказал Ромашов, когда она спустилась вниз.

– Понимаю, – кивнула Лена. – Хреново тебе, да? Поедем в клуб, надеремся.

– А нам не хватит?

– Тебе точно нет.

Дальнейшее он помнил смутно. Кажется, домой его привезли на такси, в стельку пьяного. Его машина осталась у клуба. Там же осталась Лена, которой он пытался исповедаться, пока у нее не кончилось терпение.

– Тебе, определенно, к психиатру, – сказала Лена и уехала с каким-то смазливым мальчишкой, сказав, что он-то, по крайней мере, нормальный.

Утром их фотографиями пестрел Инет, хорошенькой Лены и брутального Андрея Ромашова. Когда они с Рарой встретились в обед, за столом, Ромашов не мог смотреть ей в глаза.

– Давай забудем, Андрей, – мягко сказала она. – Забудем и вместе подумаем, что делать?

Вот так все это и началось. То, из-за чего Ромашов теперь сидел перед следователем и отвечал на вопросы, которые были ему неприятны. А еще выслушивал обвинения в том, чего на самом деле не было. Какие бабы? Пара глупейших эпизодов и, как итог, помолвка с Настей? То бишь, со Стейси Стюарт.

А теперь Настя мертва…

«…лицо осознавало общественную опасность своих действий»

Журавушкин читал постановление и не верил своим глазам. Ничего из того, на чем он мысленно построил линию защиты, там не было. А было совсем другое. Обвинение в предумышленном убийстве. Причем, с прямым умыслом!

После истерики Ромашова следователь предложил тому выйти из кабинета и подождать в коридоре. Ромашов заупрямился, и в этот момент привели Рару.

Первое впечатление о подзащитной у Журавушкина оказалось негативное, хотя он и убеждал себя быть объективным и смотреть на вещи непредвзято. Но он ожидал увидеть эффектную женщину, роковую соблазнительницу, как-никак, она была любовницей главного секс-символа отечественного мыла, и даже после помолвки с ослепительной Стейси Стюарт Ромашов продолжал интимные отношения со своей прежней пассией. В чем откровенно признавался.

Журавушкин его понять, убей, не мог. Он видел Настю, хоть и по телевизору, но в том, что она была красавицей, никаких сомнений не оставалось. Рара ничем ее не напоминала. Да никакого сравнения! Любой мужчина, находящийся в здравом уме и твердой памяти, предпочел бы двадцатилетнюю девушку модельной внешности зрелой даме, мягко скажем, красотой не блещущей. Что-то здесь было не то. Журавушкин сразу почувствовал, что дело со странностями. Теперь эти странности стояли перед ним во плоти и вопросов было еще больше, чем ответов.

«Я должен узнать, в чем тут дело», – подумал он, глядя на Рару.

Возможно, что виновата в этом была тюрьма. В том, как сейчас выглядела Раиса Гавриловна Раевич. Ее темно-русые волосы сделались сальными, по обеим сторонам маленького лица с удивительно мелкими чертами болтались слипшиеся пряди. Оно, это лицо, напомнило Журавушкину нераспустившийся бутон. Цветок, не успев раскрыться, начал увядать. Особенно пострадал лоб, весь изрезанный тонкими горизонтальными морщинками, нижняя часть лица еще сохраняла свежесть, но шея была похожа на срезанный стебель: вялая и бледная. Небольшие, какого-то неопределенного цвета тусклые глаза Рары щурились на яркую лампу и слезились. Нос был красным, а губы серыми, почти пепельными. Мысленно Журавушкин обозвал стоящую перед ним женщину «мышью». А потом даже «молью».

– Вот ваш адвокат, – кивнул следователь на Журавушкина.

Рара на него даже не посмотрела. Она видела только Ромашова и не отрывала глаз от его лица. «Что тымне скажешь?» – словно бы вопрошала она.

– Его нанял ваш работодатель, – продолжал говорить следователь за всех четверых. – Андрей Георгиевич, выйдите, пожалуйста, из кабинета. Вы нам сейчас мешаете.

– Значит, ты нанял мне адвоката? – сказала, наконец, Рара. – Вот спасибо, Лёвушка!

– Так будет лучше, – выдавил из себя Ромашов. – Аркадий Валентинович тебе поможет. Делай, как он скажет, и все будет хорошо.

– Разговоры прекратить! – разозлился следователь. – Хватит мне тут договариваться! Ромашов, выйдите из кабинета! Вы не имеете права здесь находиться!

– Андрей Георгиевич, выйдите, – тихо попросил Журавушкин.

Тот сгорбился, словно старик, и, шаркая ногами, послушно направился к двери. Они остались втроем.

– Прежде чем вы объяснитесь со своей подзащитной, позвольте дать вам совет, – с иронией сказал Журавушкину следователь. – Уговорите ее признать свою вину. Суд это учтет. Я не хочу, Аркадий Валентинович, чтобы постановление, которое вы будете читать на официальном допросе вашей клиентки, стало бы для вас сюрпризом. Сейчас же я вас просто предупреждаю. По-дружески. Хоть вы и сказали, что защита и обвинение дружить не могут. Но честное слово, вы мне симпатичны.

После этих слов следователь тоже вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

– Садитесь, – Журавушкин отодвинул стул, чтобы Рара села. Та медленно опустилась на холодное пластиковое сиденье и невольно поежилась. – Вы курите?

– Да.

– Тогда курите.

– У меня нет сигарет.

Журавушкин увидел на столе у следователя начатую пачку и зажигалку и, вынув одну сигарету, протянул ее Раре.

– А что скажет хозяин? – насмешливо спросила она.

– Он бы вам сам предложил, если бы был здесь.

Журавушкин сел напротив нее и чиркнул зажигалкой.

– Маленькая взятка, – с улыбкой сказала Рара, затягиваясь. – За то, чтобы я не очень упрямилась. Ну-с. Я вас внимательно слушаю.

Ее маленькое лицо неуловимо изменилось. Журавушкин невольно ловил каждый акцент этой удивительно живой мимики.

– Спрошу прямо: это вы ее убили?

– Аркадий Валентинович? Я не ошиблась?

– Именно так, – слегка нагнул голову он.

– Что бы я сейчас не сказала вам, Аркадий Валентинович, это не имеет абсолютно никакого значения, – сказала Рара после глубокой затяжки и не менее глубокой паузы.

– Но почему? Если вы невиновны, мы будем отстаивать это, и с моим опытом и при помощи показаний Андрея Георгиевича, который искренне хочет вам помочь, вы вскоре выйдете на свободу.