Книга Побег из ада - Марина Серова

Калитин присвистнул, на мгновение забыв о своей респектабельности.

— Это как же вам удалось?

— Невероятное стечение обстоятельств. Вы, конечно, слышали о ночном взрыве у ресторана «Королевская кобра»?

— Да, разумеется, — подтвердил он. — Мне докладывали, что Салихов спасся только чудом.

— Вот именно, чудом. И это чудо стоит сейчас перед вами.

— Простите… то есть как?

— А так. Я видела, как какой-то человек прикрепил мину к днищу салиховской машины. И успела оттолкнуть Рината Ильдаровича, когда произошел взрыв.

Калитин поднял брови и посмотрел на меня с неприкрытым изумлением.

— Так это… ты? — Он даже перешел на «ты», настолько сильны были эмоции, охватившие этого человека. — Как же это получилось?

— Я же сказала: невероятное стечение обстоятельств. А в общем, у вас свои профессиональные тайны, у меня свои.

Калитин покачал головой, а потом, быстро справившись с волнением, полез в стол.

— Вот здесь то, чем вам предстоит заниматься далее, — проговорил он. — Взгляните.

…Это было несколько фотографий, на которых изображена группа одних и тех же людей, но под разным ракурсом. В центре фото везде находились двое: высокий чернобородый человек с гладко выбритым черепом, в камуфляжной форме, и второй — русоволосый или седой (цветоустановка, судя по всему, была отвратительной, равно как и общее качество фото), плотный, с широким круглым лицом. Вот они разговаривают, повернувшись друг к другу. Вот бородатый вполоборота к беловолосому. Вот они входят в дом, находясь спинами к объективу.

— Не видишь никого из знакомых? — настороженно спросил Антон Павлович.

— Н-нет. Хотя погодите… Базаев?

— Вот именно. Руслан Базаев. Кровавый чеченский пес, которого вот уже долгие годы ловят и не могут поймать наши доблестные спецслужбы, — угрюмо сказал Калитин.

— Да… теперь узнала.

— А второго? Второго не узнала?

— Второго? Вот этого толстого?

— Да, этого толстого.

Я внимательно всмотрелась в расплывчатые черты круглого лица. В самом деле… как будто я видела этого человека. Причем совсем недавно.

И тут я вспомнила. И, вероятно, это отразилось на моем лице, потому что вице-мэр Тарасова глубоко вздохнул и произнес через силу, словно превозмогая неодолимое отвращение:

— Вижу… узнала. Жалко, что этот человек умер. И что мы уже не сможем припереть его к стенке и задать вопрос, на который он обязан был бы дать вразумительный ответ.

— Неужели это он? — выдавила я. — Ну… не может быть. Что ему делать там… среди этих зверей?

— Я вижу, вы хорошо с ним познакомились, — жестко проговорил Калитин. — И, несмотря на ваш высокий профессионализм, большой опыт и отнюдь не женскую закалку, он произвел на вас впечатление, какое обычно производил на всех, с кем общался. Но теперь это все побоку. В сторону. А на первом плане вопрос: что начальник охраны фирмы «Ратмир» господин Шкапенко, ныне покойный, делал на базе террористов в горах Ичкерии? Может, у него там родственники? Или знакомые? Или просто подельники — по бизнесу, замешенному, естественно, на крови?

— Так, значит, вот что… — начала было я и тут же оборвала себя: — Продолжайте, Антон Павлович. Мне кажется, эти фото — не все, что вы хотели мне показать.

— Вы правы, Юлия Сергеевна. Дело не только в том, что Шкапенко обнаружен среди этих бандитов. Дело в другом: какого рода отношения их связывают? И какое отношение имеет ко всему этому президент ЗАО «Ратмир» Ринат Салихов? Я просто не верю в то, что он не знал о делишках своего главного телохранителя. Ключевой фигуры в секьюрити всей фирмы.

Я покачала головой: такого оборота событий я не ожидала. Шкапенко, этот милейший человек, — сообщник едва ли не самого страшного террориста в России?

— Кто это снял? — спросила я.

— Этого человека больше нет в живых. Очевидно, его подстрелили те, кого он так удачно заснял. Потом нашли его изуродованный труп, а в нем при вскрытии обнаружили микровидеокассету с записью. Вероятно, он проглотил ее, чтобы был хоть какой — то шанс, что его труд дойдет до российских властей.

— И эти фотографии сделаны с кадров той видеозаписи?

— Да.

— И вы располагаете копией этой записи?

— Почему копией? — холодно переспросил Калитин. — В моем сейфе лежит оригинал. Я временно позаимствовал его у начальника областного управления ФСБ. Генерал-майора Трубникова.

Калитин встал из-за стола и энергично прошелся по кабинету.

— Я думаю, Юлия Сергеевна, вы имеете представление о том, чем занимается фирма, на работу в которую вы сегодня так счастливо поступили?

— Они много чем занимаются.

— Вас главным образом должна интересовать торговля нефтепродуктами, — сказал Калитин с упором на слово «нефтепродукты». — Потому что это имеет прямое отношение к Кавказу. Еще точнее — к Чечне.

— Что вы хотите этим сказать, Антон Павлович?

— Я хочу сказать, что фирма «Ратмир», очевидно, очень дружит с нефтяными и водочными — да-да, водочными — королями и корольками с гор. А еще… еще прочитайте вот это, Юлия Сергеевна.

Я взяла протянутую мне бумагу и прочитала: Шкапенко Андрей Богданович… такого-то года рождения. Родился в Николаеве… так… а вот это уже интереснее. С 1991 года является активным членом украинской националистской ультраправой организации УНА УНСО. Той самой, чьи боевики устраивали теракты на Украине.

Той самой, на фоне которой российский аналог — партия Баркашова РНЕ (Русское национальное единство) — казался невинным пацифистским объединением.

Той самой, чьи боевики участвовали в первой чеченской войне на стороне сепаратистов из Ичкерии.

В этой войне принимал участие и Андрей Богданович Шкапенко. Санкция на его арест вот-вот должна была быть выдана прокуратурой, для этого достаточно было команды из правительства Тарасовской области, чьи спецслужбы плотно занимались Шкапом последние два года. С того момента, как он поступил на работу в фирму «Ратмир».

Его уже арестовывали. В Волгограде три года назад. Но отпустили через двое суток за отсутствием состава преступления. Вероятно, это позорное решение было вынесено в полном соответствии с печальным и отчаянно веселым анекдотом:

— Подсудимый, вы признаете свою вину?

— Нэт.

— Последний раз спрашиваю: подсудимый, вы признаете свою вину?

Подсудимый:

— Нэт. (Сует судье пачку долларов.)

Судья, бодрым голосом:

— Самый последний раз спрашиваю: подсудимый, вы признаетесь в совершении инкриминируемого вам преступления?

— Нэт.