Книга Скиппи умирает - Пол Мюррей

Барри остановился под фонарем и поджидает их там. Они подходят, и Курчавая молча смотрит на Барри, как бы говоря: “Ну?” Карл тоже смотрит на него, но Барри делает вид, будто не замечает. Леденец стоит чуть-чуть в сторонке и загадочно улыбается, как будто ей вспомнилась какая-то шутка. Время от времени она откидывает волосы назад своей белой рукой, так что они сквозят на свету.

Барри вытаскивает из кармана оранжевую трубочку. Погоди, что это?

— Таблетки для похудения, — поясняет он. — Самые лучшие. Курчавая сразу строит гримасу:

— Хочешь сказать, что нам нужно худеть?

— Может, скоро и нужно будет, если будете все время есть пончики, — отшучивается Барри, но девушка не смеется. — Ладно, расслабься, — говорит он. — Я просто пошутил. Эти таблетки придумали как раз для того, чтобы не нужно было думать о том, как похудеть. Это самые настоящие таблетки, разработанные врачами. Если принимать их по одной в день, то никогда не будет проблем с лишним весом.

Курчавая берет у него из рук трубочку и рассматривает ее.

— “Риталин”, — читает она название. — Эту штуку прописывают от СДВГ[5]. — Она поворачивается к Леденцу: — Эту штуку давали Эми Кессиди после того, как она разломала композицию с природными экспонатами.

— Это можно от разного принимать, — замечает Барри.

— А если это нюхать, можно классный кайф поймать, — говорит Карл, глядя на Барри.

Но Барри словно не слышит. Да что это он делает? Он что, хочет продать эти таблетки девчонкам? Как же так? Ведь таблетки — только для них с Карлом, они всю неделю мечтали их раздобыть! Карл начинает злиться, но пока этого не показывает. Может, у Барри что-то еще на уме — может, он хочет устроить, чтобы они трахнули этих девчонок?

— Морган Беллами, — читает Курчавая на ярлычке. — А ты вроде говорил, что тебя зовут Барри?

Она дерзко смотрит на Барри. Леденец посексапильнее, чем Курчавая, но эта тоже ничего, думает Карл, я бы и с ней перепихнулся, если та, другая, не захочет.

— Барри — это мое второе имя, — объясняет Барри. — Морганом меня никто не называет, кроме деда с бабкой.

— А откуда они у тебя?

— Мне их доктор прописал. Но теперь они мне уже не нужны.

— Вылечился, что ли?

— Ну да, — говорит Барри и улыбается девушке. Она старается не улыбаться в ответ, но не удерживается. — Ну, что думаешь? Я отдам тебе весь флакон за тридцать евро. Это только по пятнадцать на человека, — обращается он к Леденцу, пытаясь и ее завлечь. Но та упрямится и не желает с ним говорить.

— У нас нет денег, — отговаривается Курчавая.

— Ну, или я дам вам пять таблеток за пять евро, — предлагает Барри, нарочно не глядя в сторону Карла. — Очень выгодное предложение, дамы. Обычно эту штуку без рецепта не достанешь. Вот, глядите.

Он забирает трубочку у Курчавой, высыпает себе на ладонь несколько маленьких бежевых кружочков и протягивает ей. Курчавая наклоняется, как будто хочет понюхать таблетки, но от них ничем не пахнет. И вдруг откуда-то появляется вспышка света. Барри зажимает таблетки в кулак. По улице проезжает машина, и из окна на них подозрительно смотрит взрослое лицо.

Леденец дергает подругу за локоть.

— Нам пора уходить, — говорит она. Голос у нее тихий и мягкий, будто кошачья шерстка.

Курчавая кивает.

— Уже поздно, — говорит она и делает шаг назад.

— Погодите, — говорит Барри. — Может, возьмете парочку — как бесплатные образцы? Я дам вам свой телефон, и если вам понравится, я вам еще принесу.

Он протягивает таблетки. Девчонки смотрят на Барри и медленно покачиваются из стороны в сторону.

— Или ладно, лучше вы мне дайте свои телефоны, а я позвоню и узнаю, не передумали ли вы.

Он вынимает телефон. Карл тоже вынимает телефон Моргана Беллами и тоже раскрывает его. Он направляет его на девочку-Леденец, но ничего не говорит. Та смотрит на него, слегка закусив нижнюю губу.

— Ладно. — Барри захлопывает телефон, не переставая улыбаться. — Или вот что — может, мы просто завтра придем и снова с вами встретимся? Вы обе из Сент-Бриджид, да?

Девчонки глядят искоса друг на друга, а потом снова на Барри.

— Может, мы вас встретим после школы, еще поговорим? Может, придумаем что-нибудь получше. Ну, если у вас прямо сейчас нет денег, может, придумаем что-нибудь. Ну что — встретимся за пончиковой? Будем ждать вас там в четыре, ладно?

Девчонки опять переглядываются и пожимают плечами.

— Значит, встречаемся завтра? — кричит Барри им вслед, когда они разворачиваются и уходят.

— Непременно, — отвечает Курчавая, не оглядываясь. А потом они с Леденцом снова хихикают.

— Хреновы сент-бриджидские суки, — говорит Барри, когда девушки скрываются из виду.

Что ты делаешь, мать твою? Ты зачем пытаешься продать нашу дурь? — хочется закричать Карлу. Но вместо этого он говорит:

— А это все правда? Про похудение?

— Я читал об этом в интернете, — отвечает Барри.

Они идут по переулку к главной улице, и он начинает рассказывать Карлу, что в той статье, где он об этом читал, говорилось, что парни, торговавшие такими таблетками, стали зашибать большие бабки.

— Ты сам подумай, старик! Все, о чем треплются телки, — это их долбаный вес! Они просто помешались на этой фигне. — Эти штучки точно бы купили таблетки, если б тот чувак не проезжал мимо. Спорим, они завтра заявятся? А если они еще подружек приведут, то спорим, мы продадим им все эти и даже больше?

Да зачем Барри вообще хочет их продать? Почему просто не вынюхать их все вместе с Карлом? Они же это собирались сделать? Но так у Барри работают мозги — все время рождаются новые идеи, перерастающие в планы. А у Карла ни идей, ни планов: он просто плывет по течению, как кусок пластмассы по морю, следуя во всем за Барри.

— Интересно, можно ли из Моргана еще выколотить, — говорит Барри. — Ну, типа мы берем его в долю. А может, кто-нибудь другой в школе найдется — черт, или в младших классах! Спорим — найдется куча ребят с рецептами, и тогда…

Карл отключается, перестает его слушать. Он открывает телефон Моргана и жмет на кнопку. На экране появляется девочка Леденцовые Губки и смотрит на него темным, бархатным взглядом, покусывает нижнюю губу, раскачивается из стороны в сторону. Потом она замирает. А потом опять появляется — смотрит, покусывает, раскачивается.

Они уже оставили позади центр, торговые ряды с пабами и ресторанами и идут по спящей широкой улице с аккуратно подстриженными живыми изгородями и припаркованными черными внедорожниками. Карл чувствует, как ночь снова тяжелеет, и знает, что на этот раз уже ничего не поделаешь: пока он будет подбираться все ближе к дому… к своему дому, эта тяжесть будет наваливаться все сильнее и сильнее, пока не затянет его в завтрашний день.