Книга Среда обитания приличной девушки - Галина Хованова

Мамина коллега Ира, девушка крупная, статная, красивая какой-то цыганской красотой, заняла свое место у планшета. И противогаз, как и положено, где-то рядом. А тут комиссия. И надо же было какому-то проверяющему придурку поинтересоваться:

— Скажите, пожалуйста, а какой у вас размер противогаза?

Естественно, этот садист ввел девушку вопросом в глубокий ступор. Ну кто их знает, эти противогазы, каких они бывают размеров. Может, как обувь — тогда размер как минимум двузначный, может, как американская обувь — тогда размер содержит одну циферку.

А отвечать надо быстро, потому что комиссии еще целый институт обегать нужно. И наконец Ира решилась.

— Седьмой! — с гордостью сказала она.

— Девушка, вы что, лошадь?!! — обалдела комиссия и хотела было рисовать жирный минус отделу, но спасла положение моя мама.

— А вы скажите мне вот что, — обратила она на себя внимание, — у меня зрение — минут двенадцать. Мне очки куда надевать — под противогаз или на противогаз?

Один из комиссии был, видимо, не совсем военным.

— Если у вас противогаз тоже седьмого размера, то такие мелочи уже значения не имеют!

Каждый офицер должен уметь стрелять. Не, не из кортика. Из пистолета. Поэтому в военно-спортивные игры входила также стрелковая подготовка. И даже место для ее проведения было. В подвале. И господа офицеры вместе с дамами там собрались. Выстроились в очередь — и давай по мишенькам пулять. Дамам, кстати, пулять было не обязательно — они вольнонаемные, да и пистолет тяжеловат для тонкой женской ручки. Отдача, опять же, есть.

Но это были советские дамы — и тут же нашлась желающая. Пострелять.

Ну как, как можно отказать девушке в таком невинном желании? Дали ей в руку «макаров», поставили на рубеж, сами сгрудились сзади. Девушка руку подняла, курок нажала — нет выстрела. Тогда она, не опуская руки и с периодичностью раз в секунду нажимая на курок, стала поворачиваться к толпе со словами:

— Мальчики, а чего он не стреляет?!

Смотрит — а мальчики все как есть в парадной форме на полу лежат. И остатних девушек с собой положили. На грязный пол. И чего-то головы им прикрывают, все прически помяли, изверги!

Пистолет отобрали, конечно. И больше развлечься не дали.

Глава шестнадцатая
Тройка по японскому

Кстати, одаренные военные там тоже были. Вот, например, один морской летчик с трагической судьбой. А вот почему.

Случилось что-то в Датском королевстве, и в тот полк, где служил наш герой, прибыли новые машины. Но чтобы сесть за штурвал, нужно было пройти курсы переподготовки.

Желающих испытать себя было много, поэтому для поступления на курсы нужно было сдать экзамены, а первый из этих экзаменов, конечно, отсеивающий — иностранный язык.

Ну, понятно, сорокалетний офицер с огромным количеством налетанных часов, знающий свой летательный аппарат наизусть, иностранный язык не просто забыл, а зацементировал в подкорке, потому что это была Северная морская авиация. Однако где-то зудело: «Ну как же так! Я хороший летчик, почему такая несправедливость?!», и он записался в очередь.

Наступила пора первого экзамена. Для курсантов где-то в степу построили летний лагерь. Когда нашего бедолагу спросили, какой же иностранный язык он будет сдавать, тот, немного помявшись, сказал:

— Японский!

А фигли, почему бы и нет, на тот момент его познания в японском были такими же нулевыми, как и в любом другом. Дня три ему ловили в том степу преподавателя японского. И нашли какого-то сощурившегося дедульку.

Вот и экзамен. Несчастный кандидат в курсанты в красках расписал преподавателю, какой он классный специалист, и на хрена иностранный язык в воздухе, тем более поговорить там, кроме диспетчера, все равно не с кем. Дедушка-японист сжалился и поставил ему тройку. А потом кандидат сдал остальные экзамены.

Каково же было удивление его начальства, когда в полк пришли результаты проделанной работы. У нашего героя были все двойки и только гордый трояк по японскому языку.

А летчик-то напрасно дедушку убеждал, что ему иностранный язык ни за что и никогда не понадобится. Вот, например, язык великого Дюма, про которого уж точно знают все, что он француз. Казалось бы, зачем? Расскажу, не утаю.

Глава семнадцатая
«А что ей до меня, она была в Париже…»

Было время, когда и компьютеры были большими. А мобильных телефонов вообще еще не было. Поэтому согражданам приходилось звонить со стационарных, а иногда и того хуже — из автоматов.

Я уже не говорю о таких мелочах, как вызов скорой помощи — вот человеку на твоих глазах стало плохо, а ты, вместо того чтобы уже вызвать какую-никакую карету, начинаешь нарезать вокруг него круги в поисках работающего автомата.

И ведь это не голословно — бабушка у меня была, царство небесное, инвалид-астматик с тяжелейшими ночными приступами. Так это одни из самых первых воспоминаний детства — сначала папа выбегает на улицу в тапочках, а потом свисает праздничной гроздью из открытого окна — ждет скорую.

Да и если все здоровы — тоже дело такое. Вот намылился ты в гости. Это сейчас народ может затаить злобу и обиду, если не сообщишь заранее, а тогда все было проще — понятно ведь, человек оказался в твоем районе, у всех автоматов на его пути были оборваны трубки, что ему, бедолаге, делать, если он писать очень хочет?

А я вовсе даже и не об этом хотела рассказать. А как раз о боевом офицере. Имен называть не буду — мало ли, империализм-то не дремлет, а мы воспитаны в строгости. Еще на тяжелых черных эбонитовых аппаратах в институте, где я работала, были наклейки: «Враг подслушивает!» Поэтому будет наш герой, например, Иванов. И, например, Сергей.

Так вот, выдался одному капитану второго ранга волшебный шанс — поехать в командировку во Францию. В город-побратим Марсель. Прелестное, надо заметить, местечко. Порт, опять же.

Он долго собирался, готовился, но угнетало одно — иностранного галльского языка наш капдва не знал. И английского тоже не знал, хотя французы, проклятые националисты, в те годы тоже делали вид, что такого тарабарского наречия не существует вообще. А наш клиент из иностранных знал только русский матерный без словаря. Устный. А зачем технарю еще что-то другое?

Страшно, конечно. Но добрые товарищи его утешали (хотя какое тут утешение): прямого рейса в Марсель как не было, так нет и сейчас, а пересадка в Париже в аэропорту Шарль де Голль — аттракцион для сильных духом, особенно если ты нем, как глубоководный карп.

Зато, сказало начальство, в Марселе нашего бедолагу будет встречать представитель советского по тем временам консульства. Заберет его вместе с чемоданом и там уже будет всячески обихаживать, переводить на французский его ненормативную лексику.