Книга Вилла с видом на Везувий (Сиротки) - Ефим Гальперин

Синьора Чезаре бьёт дрожь. Он понимает всё. И то, что произошло, считает чудом. Он проходит в комнату Старика, обнимает безучастного отца, целует.

– Это я виноват! – становится перед ним Николай, – Ты переводи, – говорит он Марусе. – Это я оставил лом. Меня позвали… Панамка синьора Энрико… И ещё про кабель я ему должен был сказать давно! Неделю назад сказать, что, мол, непорядок. Что может в воду…и хана. Я виноват! Выгоняйте!

Маруся переводит. Синьор Чезаре смотрит, слушает. Порывисто обнимает Николая. Целует его:

– Я твой должник, украинец! – переводит Маруся.

Николай ничего не понимает. А синьор Чезаре уже звонит по мобильному телефону, орёт, мечется по веранде.

– Что он орёт? – спрашивает Николай у Маруси.

– Он говорит, что это Старика хотели ночью украсть. Он знает кто. Ругается так…

На шикарном чёрном лимузине «Майбах» (том самом – из пролога) в элегантном чёрном костюме приезжает Карло.

Тот самый, который начальник отдела безопасности мафии.

Всё сначала проистекает очень мирно. Обнимаются, целуются. Синьор Чезаре проводит для Карло экскурсию по трупам.

Маруся на террасе накрывает столик под зонтиком, выносит вино. Синьор Чезаре и Карло садятся, разговаривают.

Николай успокаивается. Как обычно, выкатывает Старика в светлом утреннем костюме, в белых нитяных перчатках. Устраивает его в кресле под зонтиком у балюстрады.

Вдруг крик! Николай оглядывается.

Он видит, как Синьор Чезаре хватает Карло за грудки, кричит ему что-то в лицо. И тут Карло вдруг быстро достаёт пистолет с глушителем и стреляет в синьора Чезаре. Тот падает.

На веранду на крик выскакивает домоправитель синьор Энрико. Карло стреляет в него. Домоправитель падает.

И экраны камер слежения хладнокровно, каждая со своего угла фиксируют происшедшее. Хладнокровно в пикселях и «фрэймах» выводится на записывающий блок всё происходящее. Убивают не банкира, не генерала полиции, и даже не премьер – министра страны. Убивают Дона! Ну, может быть не самого главного Дона, но Дона!

В шоке Николай. В окне кухни перекошенное лицо Маруси. Невозмутимое лицо Старика. Пустой взгляд.

Карло звонит по мобильному телефону. Нервно бегает по площадке, и кому-то всё докладывает.

Натыкается на Николая. Показывает ему, чтобы увёз Старика с террасы и переодел. Николай в ступоре, смотрит на мотающийся перед ним ствол пистолета.

Тогда Карло толкает кресло – каталку со Стариком в комнату и тащит за шиворот туда Николая. Вытаскивает чёрный парадный костюм Старика. Из кухни выталкивает Марусю в помощь.

Вдвоём, ребята начинают переодевать Старика.

Карло мечется на веранде, продолжает говорить по телефону.

– «Иль тистимоне», – улавливает слово Маруся и замирает. До неё, наконец, всё доходит.

– Чего? – шёпотом спрашивает Николай.

– Этот… Хозяин его Карло называл… Он говорит, что свидетелей он зачистит. «Иль тистимоне»! Это же мы с тобой!

Ребята смотрят друг на друга.

А убийца Карло пока носится по вилле. Вынимает диски из блока записи системы видео наблюдения и кладёт их в пакет. Выбегает на террасу. Зовёт телохранителей.

Те по очереди – сначала из кустов, потом от бассейна – приносят на террасу трупы незадачливых похитителей. Каждого укладывают в чёрный мешок. Подвязывают камень и сбрасывают через балюстраду с обрыва. Следом в такой же упаковке сбрасывается тело когда-то неуёмного, шустрого синьора Энрико.

Пакет с дисками камеры наблюдения Карло крутит в руках, а потом кладёт на столик среди бокалов с вином.

В это, казалось бы, самой судьбой отпущенное нашим ребятам время, они ничего не делают для своего спасения. Ступор. Смотрят через окно на происходящее на террасе и понимают, что чёрные мешки заготовлены и для них. А камней на вилле хватит.

Их бьёт дрожь. И глаза их так же бессмысленны, как и глаза Старика. Николай никак не может застегнуть, пуговицы тому на его белой парадной рубашке.

Первая мысль пробивается в глазах Маруси только к тому моменту, когда на веранде начинают паковать в чёрный пакет тело самого синьора Чезаре.

Маруся и Николай начинают лихорадочно оглядываться. Куда деться?! Есть выход из комнаты на террасу. Но там Карло с пистолетом. Есть ещё выход на нижнюю террасу к воротам. Но там возле машины телохранители Карло. Подвал! Нет, люк из подвала, как раз подпирает тот же автомобиль. Ловушка!

Мечутся ребята. Неловко, всё время, спотыкаясь, падая, ударяясь, выглядывая в окна, натыкаясь на углы, что-нибудь сбивая. Время для них движется скачками.

Маруся бросается в кухню. Достаёт из шкафчика свои баночки из-под кофе, где хранит настои и смеси, привезенные с Карпат. Насыпает в пустые фужеры по две ложки какого-то порошка, похожего на растворимый кофе. Наливает туда свежий апельсиновый сок, размешивает. Автоматически бросает в каждый бокал по паре кусочков льда. Ставит на поднос.

Труп синьора Чезаре телохранители не сбрасывают с обрыва, а пакуют и несут на нижнюю площадку к машине и укладывают в багажник.

Маруся накидывает свой нарядный фартучек. Пытается завязать его сзади. Не получается – руки дрожат. Николай завязывает.

Девушка втыкает в волосы задорную заколку. Вставляет ноги в туфли на шпильках. Растягивает дрожащие губы в улыбке.

– Как? – выдыхает она.

– Нормально – выдыхает Николай.

Маруся крутит головой, пытается сориентироваться. Как робот, идёт к дверям, ведущим на нижнюю террасу, на которой стоит лимузин. Туда, где телохранители Карло, переговариваясь, грузят пакет с телом Главного в машину.

У двери она останавливается, кивает Николаю «открой».

Тот открывает и Маруся, как сомнамбула, делает улыбку и выплывает на площадку.

Цокает каблучками, подходит и протягивает телохранителям поднос с бокалами. Те берут. Кусочки льда в бокалах сверкают, обещая прохладу в этот жаркий день.

Девушка игриво поворачивается и уходит, цокая каблучками. Внутри за закрываемой дверью она вжимается в стенку, боясь оглянуться.

– Пьют? – выдыхает она вопрос Николаю, выглядывающему на площадку через стекло двери.

– Выпили! – выдыхает Николай – Залпом. А сработает? Может, надо было по два стакана? Или больше сыпать?

– Пошёл на хуй! – ни жива, ни мертва, отвечает Маруся – теперь этого надо… Нервного. Главное, чтобы быстро сработало – говорит она, «заряжая» фужер с соком для Карло. – До того, как они нас сработают. И мешочки наденут.

А нервный Карло уже кричит с порога комнаты Старика. Подгоняет.

Николай успевает вылететь из кухни, сажает Старика в рубашке, галстуке и пиджаке голым задом на стульчак. Вбегающему Карло он разводит руками, показывает, что вот приспичило деду, какает.