Книга Тайна похищенной башни - Александр Рудазов

– Это чё за хрень была?.. – сдавленно прохрипел Колобков, по-прежнему таращась на небо.

– Поезд, – пожала плечами Стефания.

– Понял, что поезд. Какого хрена он тут?.. там… был…

– Эйкр – огромный мир. Бесконечно огромный. Тут есть самые разные цивилизации. В том числе и технически развитые. Одна из них этот монорельс и протянула. И нет, я не знаю, какая именно. И на своей лоханке вы до них вряд ли доберетесь. Сами видели, какие они используют скорости. Тут многие тысячи миль…

– Песец… А местные папуасы как на такую байду реагируют?

– Да никак. Местные тут привычные. Они таких чудес насмотрелись, что вам и не снилось. Насколько мне известно, юберийцы называют этот монорельс Паутиной Небесного Паука и относятся к нему… ну, как к радуге. Виднеется что-то такое в небе – ну и пусть себе виднеется.

– А те, что в поезде ехали?

– А что с ними?

– У них какие с местными папуасами отношения?

– Да никаких. У них сверхзвуковые небесные поезда. Думаете, их чем-то могут заинтересовать голые дикари, пляшущие где-то в джунглях? Вас самих-то сильно интересуют… ну, скажем, африканские бушмены?

– Если у них вдруг нефть отыщется, так они весь мир сразу заинтересуют… – пробурчал Колобков. – А так… так, нафиг они мне, конечно, не сдались…

– У юберийцев нефти нет, – отрезала Стефания. – И не нужна она этим с их монорельсами – их поезда работают на гелии-3. Зато в архипелаге Кромаку есть остров, где растут цетановые деревья.

– Какие-какие?..

– Цетановые. У них вместо сока течет цетан. Жидкий. И очень качественный.

– А что это?

– Углеводород.

– Не понял.

– Да топливо это, Иваныч! – вмешался Угрюмченко. – Дизельное топливо! Слышь, девчурка, это, что, прям-таки в дереве горючка течет?! Вроде березового сока, что ли?!

– А я вам о чем говорю? – презрительно фыркнула Стефания.

– Такое разве бывает? – не поверила Света.

– А почему бы нет? Ты же не удивляешься каучуковому дереву? Почему бы не быть и цетановому? Здесь есть остров, на котором целый лес таких деревьев.

– Нехило… – задумался Колобков, уже что-то подсчитывая в уме. – Гюнтер, как думаешь?..

– Петер, нам необходимо туда заглядывать, – твердо сказал немец. – Семена и саженец такой дерево могут весьма помочь экономика наших стран и кошелек наших с тобой.

– Ага, ага, – закивал Колобков. – Фанька, этот остров отсюда далеко?

– В паре сотен миль от Порт-Вариуса. Даже курс менять не придется.

– Значит, обязательно заглянем, – жадно потер руки Колобков. – Кто за?.. Кто против?.. Против нет, единогласно.

Глава 5

Ложка звякнула о тарелку. Света чинно промокнула губы салфеткой и отставила салат в сторону.

– Светочка, почему не доела? – тут же забеспокоилась мама. – Тебе что, не понравился салат?

– Нет, мама, все было очень вкусно. Просто я больше не хочу.

– Но тут осталось-то на донышке. Доешь. Салат вкусный. И масло отличное, без холестерина.

– Конечно, без холестерина. Оно же растительное.

Зинаида Михайловна недоуменно моргнула. Света вздохнула и терпеливо объяснила:

– Мама, растения не образуют холестерин. Только картошка, и то совсем чуть-чуть. А в подсолнечном, оливковом или кукурузном масле холестерина нет и быть не может. Так что и писать это на этикетках совсем не нужно. Просто обычный рекламный ход, базирующийся на обывательской неграмотности.

– Но все равно… – смутилась мать. – Без холестерина… полезное, значит…

– Ничего подобного. Холестерин – это не токсин. Наоборот, это одно из важнейших для жизни веществ. Человеческий организм ежедневно производит холестерин – он нужен для правильного функционирования организма. Конечно, если холестерина слишком много, то это может вызвать сердечно-сосудистые заболевания…

– А я что говорю!

– Ну мама! Так ведь и кислород становится вредным, если его переизбыток! Все хорошо только когда в меру! Нехватка холестерина тоже очень вредна – это вызывает депрессии и просто плохое самочувствие.

Зинаида Михайловна поджала губы, кладя в чай еще кусочек сахара. Иногда ей хотелось, чтобы старшая дочь вела себя попроще. Хорошо, что Светочка такая эрудированная, но она могла бы и не тыкать этим в глаза при каждом удобном случае.

– Кстати, особенно много холестерина как раз в сахаре, – как бы между делом заметила Света. – А ты, мама, в каждую чашку кладешь по пять кусков.

Зинаида Михайловна, как раз отхлебнувшая из чашки, едва не поперхнулась. Сидящий напротив отец семейства радостно загыгыкал, брызгая томатным соусом.

– А что ты ешь, капитан? – сунул розовый нос в соседнюю тарелку Лайан Кграшан.

– Вермишель с фрикадельками, – отодвинул стул Колобков. – Тебе не дам.

Зинаида Михайловна молча подала хумаху миску вермишели. Тот вежливо поблагодарил и начал есть, втягивая вермишелинки по одной.

– Чего ты вообще за стол уселся? – пробурчал Колобков. – Хуймяки должны есть из кормушки. И крутить колесо.

– Да он вообще ничего полезного не делает, – пожаловалась Зинаида Михайловна. – Только спит и ест… и иногда ходит в туалет.

– Да, и я считаю, что это правильно, – мягко согласился Лайан. – Свод Тарэшатт учит нас, что после сна нужно обязательно поесть. А после еды – поспать.

– Но это же замкнутый круг получается, – почесал в затылке Колобков.

– Да. В этом и есть смысл жизни хумаха. Все повторяется в этом мире, каждое событие однажды было и снова будет. Мы едим, а потом спим. Мы спим, а потом едим. И так вечно, до скончания времен.

– Хорошо вы устроились… – завистливо надул губы Колобков.

– Тебе ничто не мешает вести аналогичный образ жизни, капитан.

Колобков только вздохнул.

– Кому еще добавки? – поднялась из-за стола Зинаида Михайловна. – Герр Грюнлау?.. Василий Васильевич?.. Оля, хочешь еще что-нибудь?..

– Подойди сюда, добрая женщина! – послышался дребезжащий голос.

Мадам Колобкова горестно вздохнула. Опять у этих троих что-то случилось. У них все время что-то случается. Они даже поесть нормально не могут – непременно продемонстрируют себя во всей красе.

А едят мудрецы на редкость много. Тот же Лайан Кграшан, например, съел одну только тарелочку вермишели, а сейчас деликатно обтачивает персик. От фрикаделек он вежливо отказался – будучи существами растительноядными, хумахи не употребляют мяса.

Зато Каспар, Бальтазар и Мельхиор наворачивают за обе щеки. Перемазались, как хрюшки. Каспар вообще вытирает с лица соус собственной бородой.