Книга Крылья огня - Чарлз Тодд

– Но доказательств все-таки нет, – заметил Ратлидж, хотя Хэмиш очень оживился, услышав о чутье Розамунды. Ратлидж сам едва не потерял чутье после войны, стараясь как-то обрести равновесие. Теперь он яростно спорил с голосом у себя в голове, напоминая Хэмишу, что было, когда он в последний раз доверился своему чутью – в Уорикшире. Ему бы не хотелось лишний раз вспоминать то дело. Вслух же он сказал, обращаясь к Фицхью: – То, что вы говорите, очень интересно, но, может быть, вы лжете? А может, их убил кто-то другой. Или они погибли в результате несчастного случая…

Фицхью осушил свой стакан и поставил его на каминную полку.

– Как скажете. Но, ради всего святого, старина, запомните то, что сейчас услышали. И не пытайтесь изображать героя, не вытаскивайте ни Оливию Марлоу, ни О. А. Мэннинг на суд публики. Если я прав и Николас действительно умер от рук Оливии, пусть уж лучше все считают, что он покончил с собой. Вы можете оказать нам, их родным, такую услугу?

– А что же Стивен Фицхью, ваш сводный брат?

– На войне он лишился стопы. Ему трудно было ходить. Он упал с лестницы… Но, если хотите знать правду, во всем виноват я. Когда он высунулся в окно и крикнул, что задержится всего на пять минут, я проявил нетерпение, так как хотел успеть на поезд, и велел ему поторопиться, иначе мы уедем без него. Он и поторопился… И умер. Иногда по ночам я до сих пор просыпаюсь в холодном поту, и мне хочется откусить себе язык.

– Насколько я помню, Стивен, единственный из всех родственников, был против продажи дома. Теперь Тревельян-Холл можно продать без помех.

– И скорее всего, куплю его я, – сказал Кормак Фицхью, забирая пустой стакан у Ратлиджа и ставя его рядом со своим на каминную полку. – Поэтому я сегодня сюда и приехал. Я давно вынашивал мысль купить Тревельян-Холл. Я подыскивал загородный дом, правда, рассчитывал поселиться ближе к Лондону. Теперь и из-за дома я тоже чувствую себя виноватым. Плохо, если он уйдет из семьи. И все же я не стану слушать Стивена и не превращу Тревельян-Холл в дом-музей О. А. Мэннинг… Представляю, как оживились бы литературоведы, если бы я поведал им то, что сейчас говорю вам! Оливия стала бы не просто знаменитостью. Ее окружала бы дурная слава.

Ратлидж встал.

– Из какого окна высунулся ваш брат перед тем, как упал?

Фицхью озадаченно нахмурился:

– Из какого окна? Сейчас… Он был в бывшей комнате отца. Справа от лестницы. Хотите взглянуть?

– Нет, в этом нет необходимости… во всяком случае, сегодня. Я и так отнял у вас много времени. У меня есть дела в деревне. Вы поселитесь здесь, в доме?

– Если удастся уговорить миссис Трепол прибрать в моей комнате, – ухмыльнулся Кормак Фицхью. – Сам я в смысле уборки совершенно никудышный. Неплохо разбираюсь в лошадях, в контрактах, умею призвать к порядку акционеров на собрании. Но простыни и полотенца – это выше моего разумения.

– Чем вы занимаетесь?

– У меня фирма в Сити. «Фицхью энтерпрайзиз». Нажил состояние на чугуне и стали, теперь расширяю дело… Военно-морскому флоту нужна нефть, много нефти! – Кормак улыбнулся, излучая чисто ирландское обаяние. – Завистники поговаривают, что я нажился на войне. Мол, разбогател на убийствах. Но те, кто был на фронте, когда первые танки прорвали колючую проволоку, не волновались насчет их цены; их волновало одно: что эти танки сделают с немцами. Если уж на то пошло, я спас немало жизней!

– Вы сами воевали или только наживались на войне?

Улыбка на лице Кормака увяла.

– Да, инспектор, представьте себе, воевал. Почему-то многие удивляются, узнав об этом. Я был дешифровальщиком. У меня способности к математике, о чем прекрасно помнил кое-кто в Кембридже. Не думаю, что меня отправили бы на передовую – я был полезнее там, где находился. Скучная работа. Никогда не знаешь, был ли шифр, который ты разгадал, важной тайной или обычным пустяком. Я просто делал все что мог… Как и все остальные.

Закрыв за собой дверь Тревельян-Холла, Ратлидж вышел в аллею. Солнце светило ослепительно, туман рассеялся, море было таким синим, что больно смотреть. Он прошел по аллее и повернул в сторону узкого пляжа. Во время прилива его заливала вода, но сейчас на гальке деловито копошились чайки, клушицы и пара воронов. Птицы ссорились из-за добычи, выброшенной на берег волной. Утесы загораживали мыс от ветра; у воды было не по сезону тепло и тихо. Ратлидж невольно вспомнил Францию перед тем, как начинался артобстрел. Он посмотрел вдаль. У берегов Уэльса шел какой-то корабль. Скоро он скрылся; лишь струйка дыма поднималась к небу. Здесь было мирно, но справа от него из воды торчали острые обломки скал – скользкие, зазубренные, мокрые. Может быть, в прошлом здесь стояли мародеры с фонарями и заманивали к берегу корабли? Корнуолл издавна жил морем – так или иначе.

Слева глубина была больше – вода темнее, разглядеть ее можно только по барашкам на волнах. Обернувшись, Ратлидж не увидел Тревельян-Холл; над возвышенностью поднималась только крыша.

У него за спиной послышался шум шагов; обернувшись, Ратлидж увидел, что к нему приближается Рейчел Ашфорд. Ратлидж дождался, пока она подойдет.

– Он ушел? – спросила она.

– Кто, Кормак Фицхью? Нет, я оставил его в доме.

Рейчел задумчиво прикусила губу и сказала:

– Что ж, значит, с кораблями придется подождать до завтра… – Она посмотрела на него, приложив ладонь козырьком ко лбу. – Ну да, я все понимаю… – Она словно отвечала на его безмолвный вопрос. – Все равно я еще не готова их забрать. Просто… – Подумав, она другим тоном продолжала: – Вот вы там побывали. Что вы почувствовали?

Она имела в виду кабинет на втором этаже. И Ратлидж не мог притвориться, будто не понял ее.

Глядя на море, он честно признался:

– Не знаю.

Хэмиш очень отчетливо произнес: «Девица не просит ей лгать!»

Потрясенный, Ратлидж повернулся к ней и спросил:

– Почему вы решили, что там что-то чувствуешь?

Настал ее черед уклониться от прямого ответа.

– Я… когда человек принимает такое важное решение, он не рассчитывает на то, что в конце концов останется жив. Понимаете, с фантазией у меня все в порядке. Я не истеричка. Но, когда я вошла в дом, услышалатишину. Не поняла, что именно она мне шептала. Но мне стало страшно.

– Хотите, я вам помогу? Вынесу корабли в коридор, а вы упакуете их, не заходя в кабинет… – Потом Ратлидж и сам не мог бы сказать, почему вызвался помочь ей. Разве что почувствовал ее боль. А что такое боль, он понимал прекрасно.

Удивившись, Рейчел ответила:

– Если вам нетрудно… Не хочется просить миссис Трепол или других – они только посмеются надо мной. Но если бы вы могли… когда Кормак уедет? Я… была бы вам очень признательна.

Следующий вопрос сорвался с губ Ратлиджа словно сам по себе. Неожиданно он прозвучал довольно грубо – Ратлидж принял рассказ Кормака гораздо ближе к сердцу, чем ему бы хотелось.