Книга Две судьбы. Книга 3. Голубая кровь - Семен Малков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Они поймали нашу Мурку и мучили…
– Понятно. Ты ее защитил.. Молодец! – похвалил его Олег. – За что они ее?
– Да так. Жирдяй Колян подлый, любит мучить собак и кошек, а Суслик его «шестерка» – все делает, что тот скажет. Олег неодобрительно покачал головой.
– Хочешь сказать, что Суслик у Коляна на поводу? «Шестерка» это блатной жаргон. Так говорят воры.
Митя понурился и, поняв, что воспитывать его сейчас не стоит, Олег добавил:
Ладно, пойдем! Тебе надо умыться. А мама дома? Никуда не ушла?
Митя утвердительно кивнул головой, и они вместе пошли к дому. Оксана встретила их на пороге и, увидев – какой грязный и чумазый ее сын, огорченно всплеснула руками.
– Опять с мальчишками подрался, горе мое!
– Он не виноват. Отбил вашу Мурку у здешних хулиганов, – заступился за Митю Олег. – Хороший у тебя пацаненок, Окса! Смелый! Защитник растет.
– Ладно уж, – смягчилась Оксана. – На этого защитника чистой одежи не напасешься. Иди умойся! – приказала сыну. – Сейчас есть сядем.
Мальчик пошел умываться, но Олег успел поймать его благодарный взгляд. За ужином говорили только о предстоящей их поездке в детективное агентство к Юсупову. Мать Оксаны не вставала с постели – молча прислушивалась к их разговору.
– Если ты мне правду сказала, Ксана, то бояться нечего! – убеждал ее Олег. – Выложишь все – как на духу, и грехи тебе отпустят. Но неужто не догадывалась?
– Истинную правду! – уверяла она его. – Я догадывалась, конечно, что против этой Розановой затеяли подлянку. Но не задумывалась – так хотелось поскорее попасть в Штаты. И бабки мне надо было матери с сыном оставить. Вот почему согласилась.
– Значит, договорились, – подытожил Олег. – Я отвезу тебя к Юсупову, и ты расскажешь все, что знаешь. Тогда можешь ни о чем не беспокоиться. Я за это отвечаю!
Неожиданно с постели подала голос больная:
– Вы кто, молодой человек? Из милиции? Как можете это… гарантировать? – по ее лицу потекли слезы. – Опять мы с Митей… останемся одни…
Олег не нашел, что сказать, и ей ответила дочь:
– Нет, мама, это – мой шанс выпутаться из поганой истории, в которую я влипла по дурости. Не бойся, меня не посадят – я никого не убивала!
Митя, молча слушавший их разговор, так ничего и не понял. У него было свое на уме. Дождавшись паузы, попросил:
– Я тоже хочу с вами в Москву! Возьмите меня, дядя Олег! Пожалуйста!
– Чего это тебе приспичило? Ты нам будешь только мешать! – отказала ему мать. – Как-нибудь потом…
– Ну мам, ну пожалуйста! – продолжал упрашивать Митя. – Я уже большой, не потеряюсь. А то опять надолго уедешь…
У Олега добрая душа; ему стало жаль мальчишку.
– А что ты хотел бы посмотреть и где побывать? – поинтересовался он.
– Всюду хочется побывать. Нас возили всего один раз – всем классом. Но больше всего, – глаза у Мити заблестели, – в зоопарке!
– Ладно, Митяй, договорились: свожу тебя в зоопарк. Обещаю! Но только в другой раз.
За долгие годы жизни за границей – в качестве жены посла, а на родине – ответственного сотрудника МИД мать Олега, Лариса Егоровна привыкла всю черновую работу по дому возлагать на прислугу. Но теперь, когда стала вдовой, а сын, потеряв дипломатический статус, зарабатывал мало, ей все приходилось делать самой. Не удивительно, что моя посуду, она неловко перехватила очередную тарелку, та выскользнула у нее из рук, упала на пол и разбилась. Лариса Егоровна ужасно расстроилась и, собирая совком осколки, жалобно причитала:
– Ах, какая жалость! Ведь это – мейсенский фарфор! Без нее пропал сервиз! Наверно, теперь не склеишь…
За этим занятием застал ее Олег, пришедший домой с работы. Он заглянул в кухню и остановился на пороге.
– Есть хочу, мам, просто умираю! – нетерпеливо заявил ей, глядя на осколки. – Что на этот раз кокнула, тарелку? Похоже, мейсеновскую?
Лариса Егоровна поднялась с колен и пожаловалась сыну:
– Не привыкла я мыть посуду – вот и бью. Когда уж ты станешь прилично зарабатывать, чтобы я могла взять домработницу?
– Опять заведешь песню, что денег не хватает? – поморщился Олег.
– И заведу! Пенсия – крошечная, а ты тратишь все на себя. Мне не на что купить простую посуду.
– Ты бы кому-то это говорила, мам! – зло бросил Олег. – Я же знаю, сколько у тебя на валютном счету.
Лариса Егоровна высыпала собранные осколки в ящик стола и огрызнулась.
– Ты на него губу не раскатывай! Это у нас – на черный день. Сам научись зарабатывать – как отец!
– И не надейся! – Олег тяжело опустился на стул. – Так, как отец, не смогу, даже если бы назначили послом. Не те времена!
Лариса Егоровна уныло вздохнула.
– Да уж, бюджетникам сейчас платят сущие гроши. И практической хватки у тебя нет, сын. Хоть бы выгодно женился!
– Опять ты за свое, – сердито посмотрел на нее Олег. – Больше по расчету не женюсь! Буду жить только с той, которая меня любит. – Не понимаю! – недоуменно покачала головой Лариса Егоровна. – Ты такой красивый, утонченный… А вот Света предпочла другого, не говоря уже об этой… Наде.
Лицо ее затуманилось от горьких воспоминаний.
– Сказала бы… да нельзя плохо… о покойных. Она тебе жизнь поломала. Это – за все хорошее!
– Надя любила другого – из-за этого и погибла, – с грустью произнес Олег. – Бог ей судья, мама! И мне надо было жениться… на той, с кем было… хорошо!
– Это на ком же? – съязвила Лариса Егоровна. – Что-то не припомню – с кем у тебя был пылкий роман.
– Все-то ты помнишь! Только Джульетта – Раечка меня искренно любила, и мне с ней было… как ни с одной другой..
При напоминании о его романе с их домработницей лицо Ларисы Егоровны обрело прежнее высокомерие; она презрительно скривила губы.
– Вот-вот, женился бы на прислуге и опозорил нас всех! Думаешь, она не испортила бы тебе карьеры? Это же – нонсенс. Курам на смех!
– Ваш снобизм меня и погубил, – упрекнул ее Олег. – Ничего бы Раечка не испортила. Она поступала в театральный и уверен – уже актриса. Мы были бы счастливы!
Но у Ларисы Егоровны – несгибаемый характер; презрительно бросила:
– Ну и беги, разыщи свою актриску! Будет новый мезальянс! Хочешь жить в нищете?
Но Олег уже устал с ней препираться. С досадой махнул рукой:
– Ладно, мам, дай лучше поесть! К сожалению, ее и след простыл. А нашел бы – ни на что бы не посмотрел!
В огромном кабинете заместителя генпрокурора, сидя за совещательным столом, Алексей Георгиевич и Михаил внимательно рассматривали обвинительные материалы, собранные агентством на Бутусова. По лицу прокурора было видно, что он удовлетворен; закончив, откинулся на спинку стула и заключил:
