Книга Посох Заката - Сергей Раткевич

Тогда лучше молчите. Потому что сказать вам нечего. А не убить было нельзя… и дело даже не в спасении собственной жизни. То безумие, в котором постоянно барахтается практикующий черный маг, быстро отучает его ценить собственную жизнь. Просто то, чем стали эти люди, нельзя, невозможно было оставить в живых.

"А этот, быть может, убьет меня, " — глядя на Тенгере почти с нежностью, думал Зикер. — «Этот сможет. И не струсит.»

От осознания последнего факта ему вдруг стало легко и чисто, как давно уже не было. Он улыбнулся Тенгере, взял его за руку и повел за собой. Прочь из башни Архимага. Домой.

Стараясь поспеть за удивительным стариком, Тенгере, тем не менее, прилежно глазел по сторонам. Ну, еще бы! Он ведь ни разу еще не видел магического ордена. Думал, Орден — это что-то вроде Храма Всех Богов, в соседнем городке. А он… он… да где там этому Храму! Орден-то этот побольше иного города будет. И не такого задрипанного, как их городишки, а настоящего, большого города. С крепостными стенами, часовыми, стражей, базаром, ярмаркой, живыми акробатами, настоящими скоморохами, взаправдашними менестрелями, с настоящим морским портом и огромным замком в самой середке. Тенгере такие только на картинках видел. А тут — въяве! И куда больше. Ведь как ни крути, а замок в любом городе только один. И самый главный человек, кто бы он ни был — король, градоначальник, князь — тоже только один. А тут у каждого мага — Башня побольше тех замков, своя стража, ученики, слуги и прочее разное. И каждый маг ну не меньше чем на князя тянет! А некоторые — куда там твои короли!

Тенгере казалось, что кто-то нарочно — ну, в шутку, что ли — стащил много-много разных городов в одну кучу. Стащил, чтоб позабавится, а потом бросил, да так и осталось. Тенгере честно попытался представить себе этого невероятного великана — и честно не смог. Воображения не хватило…

Внезапно он натолкнулся на чей-то взгляд. На миг ему показалось, что кто-то с размаху проткнул его глаза ледяными беспощадными иглами. Он весь застыл от едва переносимого ужаса. Хотел вдохнуть воздуху, чтоб заорать, но понял, что больше не умеет дышать — а тот, кто не умеет дышать, тот и заорать не сможет.

Рука Зикера легла на плечо. Миг — и наваждение рассеялось. Тенгере судорожно вдохнул и обнаружил что смотрит на статую, стоящую в центре небольшой площади. Глаза у статуи были живые и лютые.

— Запомни это место и никогда не ходи сюда, — негромко сказал Зикер. — Это… оно только кажется статуей. Иногда оно убивает.

— У… у нее… глаза… они живые… — выдохнул Тенгере.

— У него, — поправил Зикер. — Это маг. Смысл его жизни в том, чтобы нести смерть. Осознав это, он убил себя, но задержался на Пороге, чтоб нести смерть другим. Обычно он уничтожает врагов нашего Ордена, но… видишь ли, он получает удовольствие, убивая… и если враги долго не попадаются… словом, не обладая должной силой, лучше не ходить сюда. Даже обладая — лучше не ходить. Есть много других дорог. Даже в нашем Ордене.

— А… а… зачем… — умоляюще глядя на Зикера вопросил Тенгере.

— Ты хочешь спросить, зачем мы сейчас сюда приперлись? — вздохнул Зикер.

Тенгере судорожно сглотнул и кивнул.

— Так ведь затем и приперлись, чтоб ты знал о том куда именно ходить не стоит. Куда в первую очередь ходить не стоит, — сказал Зикер. — В Ордене немало поганых мест, но едва ли есть более опасное, чем это. Так что — запомни. Кто бы тебя сюда ни звал, что бы ни сулил. Найди любой предлог, чтоб отказаться. Даже… если я позову — не ходи. Понял?

Тенгере кивнул изо всех сил.

Зикер ободряюще улыбнулся, и они двинулись в обход площади.

Неподвижная статуя мага дрогнула, повернула голову и посмотрела им вслед. Уголки губ Мага Смерти дернулись, словно бы в попытке улыбнуться — но он явно не умел этого делать или разучился за ненадобностью. Поэтому он просто моргнул, после чего принял прежнюю позу.

Яркое солнце играло драгоценными камнями на рукояти его меча, воткнутого в самое сердце.

Когда дорога и ночь, когда огромные звезды, а большие деревья по обочинам о чем-то шепчут — далеко можно ушагать. Особенно если за спиной остался первый маленький подвиг, самая настоящая, твоя собственная победа, и ты вдруг понял, что все те большие и сильные люди, которых ты всю жизнь боялся — вот они… толкни и нету… особенно если сид наконец разбит на мелкие кусочки-щепочки, и ты понимаешь, что больше никогда … и нет никакой вины — только свобода. Подвиги — легкая ноша, с ними хорошо шагать. Курт и сам не заметил, как лесистая равнина сменилась холмистой возвышенностью, а когда грянул рассвет, он увидел перед собой горы, о которых только слышал, но никогда до них не добирался.

— Горы! — восхищенно сообщил он окружающему мирозданью так, словно давал им это имя.

Курт немного постоял, любуясь, а потом, отыскав тропку, двинулся вверх. Ну, настроение настроением, а пока он залез на перевал, устал изрядно, есть захотелось до одури… да и сумерки опять засобирались, солнышко уже краем зачерпнуло землю, и в долинах вовсю клубился вечерний туман. Видимо, от усталости он и не заметил, на что сел. А когда заметил — заорал и вскочил. Потому что это был труп.

На краю тропы, подмяв под себя жесткие кустики горного вереска, раскинув руки, ничком лежал воин в тяжелой даже с виду вороненой броне. Вот словно хотелось ему взлететь, и он даже руки, как крылья, распахнул, а силы взлететь не хватило… да так и умер от усилий.

Кто знает, что случилось бы с тем, прежним Куртом, окажись он в подобной ситуации. Он просто не мог в ней оказаться. А этот новый Курт быстро огляделся по сторонам и обнаружил, что его угораздило устроиться отдохнуть на окраине недавно отгремевшей жестокой сечи. То здесь, то там валялись страшно изрубленные тела воинов, сломанные мечи и копья, трупы лошадей, продырявленные щиты, втоптанные в грязь плащи, кое-где из убитых хищно торчали длинноперые стрелы, местами земля была выжжена магическим огнем, и мрачный дух смерти витал над этим местом. И еще одно понял Курт — схватка была совсем недавно. Даже еще живой кто-то остался. Совсем недалеко, за новым поворотом горной тропки, протяжно пели и плакали два голоса.

— Быть может, там нужна моя помощь! — тряхнув головой, сказал теперешний Курт и шагнул вперед.

На открывшейся поляне в окружении груды трупов сидел высокий седой воин с большими белыми усами. В груди его торчала невероятная, мерцающая голубоватым светом стрела. Казалось, она вся состояла из этого света, но рана тем не менее была реальной, и… Курт был уверен — с такими ранами не живут. Ну просто кошмарная дырка!

Незнакомый воин тем не менее жил, да еще и пел, причем двумя голосами сразу.

«Наверно, это от раны», — решил Курт. — «Что-нибудь с дыхалкой, вот и возник такой странный эффект. Но почему он вообще жив?»

— Потому что я маг, мальчик мой, — пояснил поющий и заплакал.

— А… ты… чего плачешь-то? — тупо спросил Курт и тут же мысленно выругал себя ослом: «Тебе бы такую хреновину в грудь воткнуть, еще и не так заплакал бы, идиот!»