Книга Побег из преисподней - Юлия Галанина

— Пока вы спали, мой господин, на земле прошло три дня, — хохотнул советник и уселся в кресло рядом с ложем. — И скажу вам, вы совершенно напрасно отказываетесь от прислуги.

— Они меня бесят, — отчеканил герцог. — В их же интересах держаться от меня подальше. Так что там произошло?

— Даже и не знаю, с чего начать.

— Не знаешь, с чего начинать, начинай с бокала имперского вина, — хмуро пошутил герцог.

И это, видимо, была старая любимая шутка наравне с имперским пегасом.

Потому что советник весело захихикал и оборотился человеком.

Рету было видно в щелочку, что на кресло наброшена белая медвежья шкура. Советник в фиолетовом бархатном костюме поерзал по ней, устраиваясь удобнее. В человеческом облике он не доставал толстыми ногами до пола, пухлые ступни, одетые в смешные тапочки, похожие на медвежьи лапы, болтались в воздухе.

— Во-первых, Бетрезен рвет и мечет, мой господин! Давненько такого не было, — с удовольствием сообщил советник. — Потому что мальчишка сбежал! Только это страшная тайна, никто еще не знает.

— А что знают? — осведомился холодно герцог.

— Знают, что аватара Бетрезена, его новое воплощение и чаяние всех его надежд, отправился высвобождать из соляного плена нашего дорогого Астарота.

— Ну и?

— Наш дорогой Астарот, видимо, за время заточения в соляной шахте много чего передумал. И, видимо, объяснил мальчику всю двусмысленность его положения.

— Астарот всегда отличался решимостью, но никогда не славился острым умом, — заметил Адский герцог.

— А здесь и самый тупой ум сойдет за острый. Если просидеть взаперти столько времени, хочешь, не хочешь, а начнешь соображать, делать-то все равно нечего, — с удовольствием сказал советник.

— Хорошо, я понял, что Астарот повел какую-то свою игру. Но, извини, не могу пока просчитать какую.

— Это же так просто, мой герцог! — неосторожно (на взгляд Рету) воскликнул советник. — Астарот объяснил мальчику, что Бетрезен не остановится на достигнутом. Все эти десять лет он таскался с мальчишкой, как с родным сыном. Но отнюдь не потому, что хотел сделать его наследником преисподней и все такое. Нет, он выращивал себе новую шкурку, в которой можно появиться на земле. Ему нужен был ягненочек, в которого он бы вселился.

— Ты так красиво рассказываешь, что создается определенное впечатление…

— Какое, мой герцог?

— А такое, друг мой и советник, что не только эту историю слышал, но еще и всячески принимал в ней участие.

Советник поперхнулся вином и закашлялся.

— Не в то горло попало? — ласково спросил Адский герцог.

— Ну и шуточки у вас, мой господин, — прохрипел советник. — До печенок пробирают…

— Дальше, — властно приказал герцог.

— В общем, освободив Астарота, Утер объявил демонам своей свиты, что не собирается возвращаться к престолу преисподней. Тех, кто возмутился или хотя бы удивился, он убил. И исчез вместе с верными в горах. Где он сейчас — ни одна прорицательница не скажет, даже Эрхог Темная. Надежды Бетрезена на воскрешение накрылись медным куполом с крестом. Бетрезен в ярости.

— Эрхог Темная, говорят, уже ничего не скажет… Попытка отравить императора Демосфена не удалась, и колдунье пришлось поплатиться за неудачу, — равнодушно сказал Адский герцог. — Я думал, ты знаешь.

— Я ничего не знаю об этом, мой герцог!

— Эрхог, говорят, не сиделось в своем лесу, и она захватила земли баронов Аменирских. Что не могло понравиться Империи. И то, что ее поддерживал Юбер де Лали, запросы колдуньи (на мой скромный взгляд) совсем не оправдывает. А у красавца Юбера совсем не так много сторонников, как он нам говорит. Нашлись верные Императору дворяне, которые снарядили небольшое войско и разобрались с волшебницей.

— Ведьмой! — поддакнул угодливо советник.

— Ведьмой, и еще какой. Храм ее рассыпался в труху, и сама она бесславно сгинула в его развалинах. И хваленое привидение ей не помогло. Ведь, по слухам, умные люди набрали одних лучников в свой отряд… Стрелам же все едино, привидение ты или не привидение.

— А в преисподней шепчутся, — мрачно сказал советник, — мол, вы, мой герцог, только делаете вид, что спите, а на самом деле дух ваш царит под землей и на земле… И ничто не может укрыться от вашего взора.

— А летучей мышкой я не парю, об этом не шепчутся? — спросил Адский герцог.

— Но откуда тогда вы все знаете? — уперся толстяк.

— Во-первых, не все. Про бегство Утера я не знал. А Эрхог Темная пыталась торговаться с Бетрезеном через меня, должен же я быть в курсе судьбы своей, так сказать, протеже. Хотя даже я не знаю, чем дело кончилось, — может быть, теперь наша очаровательная Эрхог красуется в стане Нежити. Учитывая ее горячий, искренний интерес к некромантии и, не побоюсь этого слова, к некрофилии, можно сказать, что осуществилась ее заветная мечта.

Толстяк загоготал.

— Говорят, она была страстной женщиной…

— Была, — равнодушно подтвердил Адский герцог. — Возвращаясь к твоим новостям: это так и останется тайной, или на совете мы все ж таки узнаем о бегстве Утера?

— Говорят, Бетрезен колеблется, — стал серьезным советник. — Это сильный удар по его планам Он боится углубить раскол. Боится, что часть когорт уйдет к Утеру.

— Даже так?

— Нет, ну мы же, мой герцог, понимаем, что они уйдут не к Утеру, а к Астароту. Его многие знают, его сила известна. Как ни крути, а он победил — и оставаться под началом потерпевшего поражение? Некоторые задумаются.

— Но мы останемся верными Падшему ангелу, — мур- лыкнул Адский герцог.

— О да, мой господин, — тихо подтвердил советник. — Мы останемся.

— А почему мы это сделаем?

— Не знаю, — честно сказал советник.

— Потому что Астарот твой дураком был, дураком и остался, а Утер — мальчишка, вообразивший невесть что.

— Нет, ну вы так говорите, — обиделся неизвестно почему советник, — будто они совсем безнадежны. А парень почти как Бетрезен в молодости, восстал ведь?

— Друг мой упитанный, — поднялся наконец со своего великолепного ложа Адский герцог и принялся расхаживать по покою взад и вперед. — Астарот так с рогами на башке и родился. И кроме преисподней, ничего и не видел в жизни своей занюханой. Он хороший вояка, я не спорю. А сопляка этого принесли Бетрезену, когда он, Утер, слюни по слюнявчику размазывал, а козявки из носа пальцем выколупывал и жевал. И он тоже, как Астарот, другой жизни, кроме как в преисподней, и не знает. А Бетрезен, не забывай, создал наш мир. Он видел то, что другим неведомо. Он был ангелом, первым ангелом, лучшим ангелом. И получил все причитающиеся за выдающее деяние благодарности. Включая вырванные с корнем ангельские крылья. Я видел, как два потока крови текли по его спине, делая белое одеяние бурым. Я помню, как он кричал тогда от боли. Я помню, какое долгое было падение… Я знаю, как медленно они отрастали вновь. Уже в преисподней.