Книга Бой песочных часов - Ольга Юнязова

Лис присел и присмотрелся к хитросплетению веток.

– Как ты можешь что-то здесь видеть?

– Не знаю. Мне, наоборот, удивительно: как вы все ничего не видите. – И мальчишка вновь вернулся к своему занятию.

– Мне вообще-то шаман нужен. Вопрос есть, – сказал Лис.

– Ааа... ну подожди. Дедушка скоро придет.

Пока ждали, разговорились и подружились. Лучик имел удивительную способность. Он мог видеть изображение любого зверя где угодно: в облаках, в траве, на коре сосны. «Надо только убрать все лишнее», – говорил он.

Вскоре вернулся шаман. Услышав вопрос, он почесал в затылке, сел и задумался.

– Ну, слушай, – очнулся он, вспомнив какуюто историю. – Жил когда-то давно Он...

– Кто «он»?

– У Него тогда еще не было ни одного имени, поэтому я не могу назвать Его иначе, чем просто ОН. Сейчас Он имеет множество имен, и поскольку в этой сказке Он проявится в роли Мастера, то давай назовем Его Мастер.

– А что такое мастер? – перебил рассказчика Лис.

– Мастер? Это человек, который может из камня сделать топорик, из шкуры – одежду, из ветвей может сплести корзину, из травы – веревку. Мастер всегда может придумать, как сделать что-нибудь нужное из того, что уже есть. Понимаешь?

– Ага, – улыбнулся Лис. – Значит, сказка про моего отца?

– Нет, – засмеялся Камень. – Тот Мастер жил так давно, что еще ничего не было, и ему пришлось делать все из ничего.

– Как это? – узкие глаза Лисенка округлились.

Лучик опустил свой скребок и тоже прислушался.

– Это трудно представить, – продолжил шаман, – но когда-то не было ни травы, ни ветвей... не из чего было делать веревки и корзины. Сначала надо было сделать землю, чтобы на ней росли деревья.

– Разве даже земли не было? – удивился Лучик. – А что же тогда было?

– Что было, что было... – возмутился Камень. – Вы будете сказку слушать или приставать ко мне с вопросами, на которые я не знаю ответов?!

– Но как же?! – рыжие бровки Лисенка выстроились грустным домиком. – Как может не быть деревьев и травы я могу представить, но как могло не быть земли? На чем же тогда этот Мастер стоял?

– Наверное, он висел в воздухе, – пожал плечами Камень. – Об этом в сказке не уточняется.

– Как птица?

– Скорее, как облако, – на ходу придумал Камень, чтобы дети смогли это представить. – Так вот: однажды надоело Мастеру просто так висеть, и захотел Он что-нибудь создать.

– Землю?

– Э, нет! Зачем ему нужна земля, если он и без нее прекрасно обходился? Будет ли твой отец делать корзину, если в нее нечего собирать?

– Нет, – согласился Лисенок, – не будет. Но Лучик же для чего-то делает зверей из коряг. Зачем?

Шаман крякнул и снова почесал в затылке.

– И то верно. Луч! Зачем ты это делаешь?

– Хочется, – задумчиво ответил новый друг.

– Вот и Мастер захотел. И желание это стало просто невыносимым. Но была проблема.

– Какая?

– У него было Все, и это Все был Он сам, и больше ничего сделать было невозможно.

– Странно! – нахмурился Лисенок. – Сначала ты сказал, что еще ничего не было, а теперь говоришь, что все уже было. Как же так?

– А вот смотри, – шаман поднял с земли небольшой плоский булыжник. – Что ты видишь на этом камне?

– Ничего... точечки, царапинки, – ответил Лисенок.

– А ты? – спросил Камень у внука.

Лучик усмехнулся:

– Что захочу, то и увижу.

Камень взял уголек и нарисовал круг, под ним провел черту и на ней изобразил нечто, похожее на дерево.

– Дерево, солнышко, земля, – обрадовался Лисенок.

– Но можно ли сказать, что до этого на камне не было ни дерева, ни солнца?

– Не было...

– Просто их не было видно, – улыбнулся Лучик, – потому что они были того же цвета, что и сам камень.

– А-а-а... – понял Лисенок. – Ну да. И что?

– Но, кроме того, здесь есть и грибы, и травы, и горы, и реки, и вообще, все, что ты только можешь себе представить. И если мы сейчас все это здесь нарисуем... – Старик рисовал все, что приходило ему в голову, накладывая рисунки один на другой. – Что ты видишь сейчас?

– Черточки и царапинки, – засмеялся Лисенок.

– Вот видишь, – улыбнулся Камень. – Выходит, что здесь есть все, но при этом ничего нет.

– Ясно. И что было дальше?

– И тогда Он отделил от Себя маленькую Частичку и сказал: «Это – не Я».

Шаман взял белый камешек и нарисовал в середине черного от угля булыжника белую точку.

– И как только Мастер принял это решение, маленькая частичка вдруг обнаружила, что Она есть, но у Нее ничего нет. Это было страшное чувство, когда совсем ничего нет. Понимаете?

Лисенок и Лучик кивнули. Представить себе страх от «ничего нет» было проще, чем неприятности от «все есть».

– А поскольку вокруг Нее было абсолютно Все, – продолжал Камень, – то Ей оставалось лишь увидеть в окружающем хаосе то, что нужно, выделить это и взять Себе.

Камень подал Лисенку рисунок и спросил:

– Сможешь ли ты найти здесь солнце, землю и дерево?

Лис пригляделся и без труда нашел кружок и деревце, хотя не знай он, что они там есть, не увидел бы. Он обвел их белой чертой.

– Вот и ответ на твой вопрос, – сказал Камень. – Когда ищешь грибы или что-то другое, ты сначала представляешь их себе, чтобы выделить из хаотических пятен листвы и травы. Ты вечером ложишься спать, а Часть великого Мастера, которая живет в каждом из нас, продолжает показывать тебе картинки.

– Но зачем?!

– Потому что не может сразу остановиться. Все в этом мире так устроено. Чтобы что-то сдвинуть, надо приложить усилие, но зато потом оно будет двигаться само. Вот, гляди! – он взял шишку и кинул ее в Лисенка.

– Ой! – Лисенок потер плечо. – Но почему?!

– Давай договоримся, – улыбнулся Камень. – По одной сказке в день.

Лис улыбнулся воспоминанию. Как бы ему хотелось снова испытать то чувство, которое он смутно помнит из детства, когда просыпался полный новых вопросов, ожиданий, надежд и планов. Но чем больше он узнавал, тем сложнее было формулировать новые вопросы, а без них Камень не рассказывал новых сказок.

«Интересно, – подумал Лис, – а что бы я хотел увидеть, открыв глаза?» И вдруг по телу побежали теплые мурашки. Лис вздрогнул и прислушался к себе. Но мимолетное чувство растворилось. Что же разбудило в нем эту забытую энергию? Лис вернулся на минуту в прошлое, но не нашел там никаких событий, которые могли бы вызвать радость, кроме самого вопроса. И тогда он еще раз, но уже осознанно спросил: «Чего я хочу?»