Книга Жизнь вдребезги - Михаил Март

Но мне моя идея нравилась, К ночи я вернулся в Майями. Город только еще начинал жить. Я отправился в тот отель, в котором остановился Тибс. Отель находился рядом с аэропортом и неподалеку от ресторана, где должна произойти встреча с человеком, которому Тибс должен был отдать деньги.

Портье вспомнил его по фотографии потому, что Тибс не один раз у него останавливался. Он даже знал гараж и машину, которую Тибс берет напрокат, приезжая в Майями.

Пять долларов, зажатые у меня между пальцами, развязали ему язык.

– Да. В тот вечер ему кто-то звонилперед самым уходом. Он сказал, что выезжает, и положил трубку.

– В котором часу ему звонили?

– В шесть тридцать.

– Уникальная память.

– Я заступил на смену, и через минуту позвонили. Мистер Тибс был первым, кого я увидел. Зазвонил телефон, я снял трубку, и меня попросили соединить с его номером, но он стоял возле меня, и я передал ему трубку. Он выслушал все, что ему сказали, и ответил, что он готов к выходу в любую минуту.

– При нем был желтый портфель?

– Да. Из свиной кожи.

– Какая у него была машина?

– Прокатный голубой «шевроле». Но уехал он на другой машине.

– Что вы имеете в виду? – растерялся я.

– Мистера Тибса ждал внизу молодой человек. Он сидел здесь в холле в одном из кресел.

– Как он выглядел?

– Я не видел его лица. Он загородился газетой. Но их с Тибсом объединяло одно. Они были в белых плащах и шляпах. Одежда не по климату, мягко говоря. – И что же произошло?

– Мистер Тибс подошел к нему и передал портфель и две связки ключей. Почему две, я не знаю. Одна связка была от машины.

– А вторая от квартиры, но это не важно– Что происходило дальше?

– Молодой человек вышел, сел в голубой «шевроле» Тибса и уехал. Мистер Тибс наблюдал за этой картиной сквозь занавеску. Через десять минут за ним приехала девушка. Та, которая изображена на фотографии, и они уехали вместе. На синем двухместном «порше». Полуспортивная молодежная модель, стоящая целое состояние.

– Как вы могли увидеть машину из-за стойки?

– В этот момент приехала группа туристов, и я вышел открыть им дверь. Я видел, как они садились в машину, развернулись и поехали к океану.

– Я бы хотел взглянуть на подпись Тибса. Он оставил вам свой росчерк?

– Конечно.

Портье достал журнал и прошелся по старым записям. – Вот, пожалуйста. Номер 97. Он всегда в нем останавливался, и вот его подпись.

Ничего общего с закорючкой на векселях эта подпись не имела общего. Я вновь достал фотографию и показал портье.

– Вы уверены, что мы говорим об этом человеке?

– Я очень хорошо знаю мистера Тибса, сэр.

Я разжал пальцы, и сложенная вчетверо пятерка упала на стойку.

Цепь событий привела меня к месту убийства, где началась моя история с злополучным портфелем. Я мог многое понять и приложить к данной ситуации несколько вариантов интересных заключений, но меня смущал только один факт. Зачем Тибс подложил свои документы в портфель? Чтобы мертвеца приняли за него? Но он догадался, что портфель украдут, и в полицию попадет человек без документов. Или когда наемник принесет портфель заказчику, тот найдет в портфеле документы Тибса и будет уверен, что убили того, кого надо! Но тогда зачем он поехал кататься по стране в поисках Тибса и наткнулся на меня? Стоп. Но портфель не попал к нему в руки. Он не знал, что в нем находится. Он искал Тибса и нашел его, а Тибс оказался другим Тибсом. Вот почему он месяц наблюдал за мной, пока для него собирали справки и вели расследование. Но так ли это? Я в большей степени верил в подлог! Если он послал курьера для передачи денег, то нет смысла вместе с деньгами класть свидетельство о рождении, карточку социального страхования. Значит он знал о покушении и подставил парня вместо себя. И если в убийстве замешан отец девушки, то она могла узнать об этом и предупредить возлюбленного. Они смогли бы жить, а ее отец считал бы Тибса покойником. Но это примитив! На самом деле такой волк, как папаша Сибилы, опознал бы труп и распознал бы подставку. В этом случае Тибс терял деньги, оставаясь на мушке у гангстеров. Папаша ищет беглецов и нарывается на меня. За то, что я увел их по ложному следу, с меня требуют неустойку. Справедливо требуют, надо признаться, но мне нечем отдать. Придется выкручиваться.

На месте преступления я переговорил с патрулем, дремавшим в машине у рассадника проституток, которые не давали прохода. В тот вечер, когда произошло убийство, улица опустела в секунду. У каждой ночной бабочки здесь имелась своя щель. Почему такой не имел убийца? Наняли чужака? Глупо!

Полицейские объяснили мне, что по тому убийству вел дело лейтенант Клеменс из окружного управления.

Мне повезло, и я застал Клеменса на месте, в эту ночь он дежурил по округу. Лейтенант относился к той категории офицеров, которые ждут не дождутся отставки и сносной пенсии, на которую можно прожить, если успел скопить кое-что на черный день. Загорелый, поджарый, седовласый, с холодными, умными глазами, он был почтителен, вежлив, но сразу дал понять, что не посвятит мне всего дежурства без остатка. Когда он сидел в кресле, в нем светилась некоторая зрелая снисходительная ленивость и неподвижность. Этот человек давно уже не рыщет, как ищейка, а учит, как это делать.

– И что же вы хотите?

– Я понимаю, что труп кремировали, но, возможно, что остались вещи, фотографии экспертов. Я не теряю надежды напомощь со стороны властей. Я пролистал все подшивки газет трехмесячной давности и выписал все несчастные случаи. Мой брат вышел из дома три месяца назад, и его никто больше не видел. Я вынужден цепляться за каждую соломинку. В трех местах я уже был, но безуспешно.

– Садитесь.

Я осторожно сел на край стула и скромно перебирал в руках шляпу.

– У вас есть фотография брата? Такому парню, как лейтенант, палец в рот не клади. Я пожал плечами.

– В доме есть снимки, когда был жив отец и он фотографировал нас. Отец умер пятнадцать лет назад и я решил, что в старых отпечатках нет смысла.

– А был ли он под следствием, отбывал ли срок?

– Боже, упаси.

– Мне трудно вам помочь. Я покажу вам его вещи; фотографии, сделанные в морге.

Лейтенант нажал кнопку звонка, встроенную в столе.

Появился человек в штатском, положил на стол несколько снимков и высыпал из пластикового пакета ключи от машины, нож и немного мелочи. Я осмотрел нож. Он был очень большим. Я нажал на кнопку, и из рукоятки выпрыгнуло очень острое лезвие.

– Это нож убийцы? – спросил я.

– Утверждать я это не могу. Но убит он был этим ножом.

Второй связки ключей не было. Ее взяли те, кто проник в квартиру Тибса. Но я же видел это убийство, и никто по карманам трупа не лазил. Убийца бросил нож или обронил его, потому что его интересовал портфель, который отлетел в сторону.