Книга Ануш для искушения - Виталий Вир

В связи с этим манускрипт подтверждал, что человек наделен телом Света и телом тьмы. Каждому человеку к последнему дню пребывания на земле необходимо активизировать какое-то одно из них. На сегодняшний день мало кто истинно воплощал и воплощает в себе сознание Христа и активизирует тело Света. К концу земных дней пребывания человека на земле тело тьмы чаще достигает полной активизации. Не хватало силам тьмы малого – они не просто хотят править после Восхождения, а на фоне победоносного шествия им захотелось достичь абсолютного большинства, чтобы уже никогда не возвращался человек к телу Света.

Задуманное должно произойти до завершения всех трех космических циклов. Для успешного Восхождения всего человечества исключительно в теле тьмы необходимо, чтобы не менее 333 000 человек на Земле стали абсолютными обладателями активизированных тел тьмы. Эти люди станут армией тьмы, которая подчинит себе и тех, кто еще пребывает в теле Света. Для армии сатана копит здесь, в подземной пирамиде, энергию ненависти – Чувство Сгущенной Вражды. И теперь настает время выпустить ее наружу: пока покоились останки человека, продавшего душу сатане, энергия набирала силу, после того, как его не стало, путь открывался. Вырваться она должна по спиралевидному колодцу, по которому во время серии жертвоприношений умерщвленные тела скатывались к каменным саркофагам. Выходя наружу по спирали, Чувство Сгущенной Вражды пустится по земле в поисках озлобленных людей, благодаря ему уже подготовленных к армии тьмы.

То, о чем начал рассказывать Ллойд, содержалось в предсказании и полностью соответствовало нашей с ним ситуации. Открыть путь Чувству Сгущенной Вражды предстояло молодой паре, девушке и юноше. При этом девушка должна быть воспитана исключительно в вере во Христа, но силы тьмы обязаны будут склонить ее на свою сторону – это и продемонстрирует абсолютную победоносность сил тьмы на земле.

Те же, кто выпустят наружу Чувство Сгущенной Вражды, навечно возглавят армию тьмы из 333 000 человек. Им останется только дождаться своего часа, когда численность достигнет заданного количества. Даже после смерти на последующем Небесном Суде никто не сможет лишить их главенства над армией тьмы. Так как у их тела Света не найдется более весомых поступков, чтобы затмить то, что они совершили: позволили выйти наружу Чувству Сгущенной Вражды. И тем, кто это сделает, уже никогда до самой смерти не совершить тех шагов, которые будут способны перечеркнуть их вину перед силами Света.

Ллойд посмотрел мне в глаза и заговорил настолько серьезным тоном, что мне показалось, его речью кто-то управлял:

– В нынешнее время каждый человек живет последнюю жизнь на земле. И нам с тобой надо выбирать – либо мы останемся здесь и уже навсегда, но сюда все равно придут другие, либо мы выйдем отсюда и возглавим армию тьмы.

Закончив говорить, Ллойд потерял сознание и упал на спину. Испугавшись, я кинулась к нему, аккуратно приподняла его голову, из фляжки набрала полный рот воды и окропила ему лицо. После чего он немного пришел в себя. Желая его окончательного пробуждения, я ладонью похлопала по его щекам.

– Что это? – первое, о чем спросил Ло.

Он был бледен, выглядел очень растерянно и, по-моему, ничего не понимал.

– Я так неудачно спрыгнул, что потерял сознание?

Его вопрос, мягко говоря, насторожил меня.

– Ллойд, ты как себя чувствуешь?

– Все в порядке, вроде ничего не подвернул и не сломал.

– Ло, я не об этом.

Он продолжал приходить в себя, и, видимо, ему не понравился мой праздный интерес к его здоровью, как посчитал он.

– Ллойд ты помнишь, что ты говорил до этого? До того, как потерял сознание.

– «У воина справа нет копья в руке», – дословно повторил он последнюю фразу, когда еще стоял на каменном саркофаге, и начал раздражаться: – Не принимай меня за идиота! Со мной все в полном порядке, и с головой тоже!

Ллойд откинул с себя мою руку, с трудом поднялся на четвереньки и тяжело сел на платформу. Ладонью он потер себе затылок, а область виска принялся массировать углом фонаря, который после падения остался в его руке.

Теперь уже и я, пребывая в полном замешательстве, опустилась на пол. Села напротив него. Сейчас мне казалось, что мои глаза вылезут из орбит. Сказать о том, что я удивлялась – это ровным счетом не сказать ничего. Потому как невозможно удивляться, например, и произносить: «Ой, мне отрубили голову и вон она катится».

– Ануш, что, теперь твоя очередь так сильно удивляться копью на саркофаге?

– Что? – переспросила я, будучи растеряна – от этого совершенно не поняла его.

– Я говорю, копье по-прежнему там?

– А? Не знаю.

Как зомби, слепо подчиняясь своей воле, я с трудом попыталась встать. Выпрямившись, поясницей я оперлась о каменный саркофаг.

– Да, на месте.

От того, что я увидела копье на месте, чего-то вразумительного со мной все равно не произошло.

– Мне уже без разницы, как копье оказалось там, – говорил Ло, поднимаясь на ноги, – но теперь у меня есть то, чем я стану долбить эту гребаную стену, куда приходится луч.

– Стой, Ллойд! Надо разобраться.

– В чем?

– Ну…

Не зная, с чего начать, чтобы сразу получилось вразумительно, я решила взять в руки манускрипт и для этого быстро развернулась. На поверхности массивной плиты каменного саркофага ничего не было!

– А где манускрипт?! – выкрикнула я в недоумении, заполняя словами пространство пирамиды.

– Не пугай меня, Ануш… – раздался спокойный голос Ло за моей спиной. – Ты вообще-то сейчас о чем?

Со страхом я перевела взгляд на нижнюю часть плиты каменного саркофага. Поверхность выглядела так, словно ничего не происходило после того, как мы очистили ее: все 9 выпуклых изображений саркофага находились на своих местах! Девятый отличался тем, что был начищен мною до блеска.

– Нет-нет… – чуть ли не бредя, выплюнула я два слова и попыталась поднять фрагмент девятого саркофага с рисунка. – Этого не может быть!

С остервенением пальцами я пыталась сорвать с плиты саркофага центральный амулет.

Ло подскочил ко мне сзади, сильными руками взял меня в охапку и вместе со мной отошел от каменного саркофага. Я закрыла лицо руками и расплакалась. Пирамида подхватила мой плач своим звучанием, отражая каждую частичку моего звука.

– Как мне тут все надоело, – возмутился Ло. – Скоро мы оба сойдем с ума.

Он взял меня на руки, сделал пару шагов к каменному саркофагу, рядом с ним поставил меня на ноги и в мою руку вложил фонарь.

– Свети, чтобы я видел лучик на гребаной стене, – строго наказал мне Ллойд.

– Ло, Ло, – запричитала я, продолжая лить слезы, – но мы можем сейчас такое натворить!

– Что? Что? – он наклонился ко мне и говорил у моего лица. – Что мы можем натворить? Повредить памятник архитектуры? Ну да, пусть и нас с тобой когда-нибудь найдет Джэй в этом долбаном памятнике архитектуры с цельно сохранившимися стенами.