Книга Если в сердце живет любовь - Люси Бродбент

— В чем же? — не выдерживаю я.

— Тони считает, что мне необходимо воспользоваться услугами пластической хирургии.

— Пластическая хирургия? С ума сошла? Тебе ведь всего двадцать пять! О чем можно говорить?

— Не на лице, глупая. — Пытаясь спрятать ухмылку, она кусает губы.

— А где?

— Там. — Лиззи многозначительно смотрит вниз, прямо между ног, и снова восторженно взвизгивает.

— Какой кошмар!

— Только представь: дизайнерская вагина. Каково? — Она хитро подмигивает. Лиззи обожает шокировать. Думаю, исключительно по этой причине она и занимается подобными вещами. Не собираюсь поддаваться на экстравагантную провокацию и спокойно уточняю:

— А как Тони Ринальди узнает, что ты сделала все, что нужно?

Она многозначительно улыбается.

— Бог мой, Лиззи! Вовсе не обязательно спать с каждым режиссером! Существуют и другие способы получить работу. Так, значит, поэтому и потребовалась пластика? Уже успела поизноситься?

Лиззи хохочет.

— Ой, только не осуждай, Перл, — просит она. — Я так надеялась, что ты порадуешься. Это ведь главная роль.

— Ага, конечно. Для твоей маленькой подружки.

Лиззи грустно смотрит в бокал, словно пытается сосчитать поднимающиеся пузырьки шампанского. Трудно сказать, действительно ли она расстроена моей реакцией или притворяется. Хитрющая девчонка всегда умела играть на публику.

— Лиззи, тебе незачем сниматься в порнофильмах, а уж тем более делать эту ужасную операцию, — мягко уговариваю я. — Ты красивая и умная, да к тому же талантливая актриса. Хорошая роль совсем близко. Прошу, не порть все на свете нелепыми поступками.

Кажется, подруга искренне опечалена. Пока что актерская карьера приносит одни лишь разочарования: два рекламных ролика кокосовой газировки, один — мази от геморроя да три эпизодических роли в комедиях. Таков послужной список красивой, умной и талантливой актрисы.

— Но я устала слышать фразы типа «не совсем подходите для роли». — Лиззи строит кислую гримасу и изображает скрипучий голос привередливого ассистента режиссера — образ собирательный, так как отказов набралось множество. — Думаешь, приятно находиться в состоянии вечного несоответствия?

Слава — самый сильный наркотик на свете, и Лиззи попала в жестокую зависимость. Ей необходимо внимание. Не важно, каким образом реализуется интерес широкой публики: съемками в рекламе, участием в радио-шоу или фотосессиями для журнала «Плейбой». К двадцати пяти годам она успела перепробовать все. Слава ей нужна любой ценой. Лиззи перестала нормально питаться, не пропускает ни одного светского события, ни единого кастинга и прослушивания. И вот теперь стремление к известности толкает ее в сторону порноиндустрии. Да, наверное, такой поворот закономерен и оставался лишь делом времени.

— Знаю, что звездам порой приходится нелегко. — Я пытаюсь говорить с сочувствием. — Давай обсудим твою историю завтра. Где-нибудь посидим и спокойно поболтаем. Сейчас не время для откровений. Кстати, я приготовила тебе местечко за нашим столом, рядом с Кэмероном Валентином. Ты ведь его знаешь, правда?

Лиззи выглядит потрясенной.

— Он ведь снял «Дочерей без матери»! — Ее губы расплываются в понимающей улыбке. — Невероятно, — бормочет она.

Замечаю, что Адам кивает с противоположной стороны зала. Гости начинают рассаживаться, занимая места за столиками.

— Пора идти, — зову я.

Я не случайно посадила Лиззи рядом с Кэмероном Валентином: надеюсь, Кэмерон сможет что-нибудь для нее сделать или в профессиональном плане, или в сфере личной жизни. Он не только успешный режиссер, но и привлекательный, а главное, свободный мужчина. А еще за нашим столом должны сидеть Мартин и Дейзи Макконел — одновременно супруги и продюсерская команда. Обоим за тридцать. Главная их заслуга заключается в нескольких фильмах, снятых по сценариям Адама. Пригласила я и Джасмин Ли, которая получает неплохую зарплату только за то, что целыми днями сидит за столом и читает чужие сценарии. Сегодня место рядом с ней займет Эшли, мой дорогой, горячо любимый брат.

Эшли работает адвокатом и специализируется на авторском праве. Он — партнер юридической фирмы «Максвелл, Закер и Сэш» и настолько поглощен профессиональной деятельностью, что ни с кем не встречается. Потому-то я и посадила его рядом с Джасмин. Мне нравится сводничать, а Эшли сегодня особенно хорош в строгом черном смокинге. В последнее время он заметно похудел и обрел уверенность в себе. Мы с братом с детства очень близки — собственно, иначе и быть не могло, ведь родители приходили и уходили, как морской прибой.

Рядом с Эшли расположились Белла и Джейми Шо.

Белла называет себя «британской птичкой»; как и Лиззи, она моя близкая подруга. Когда-то работала няней трех младших детей Стивена — до тех пор, пока не встретилась с Джейми, его старшим сыном. Они убежали в Лас-Вегас и там поженились. Случился колоссальный скандал: больше года Стивен не разговаривал с обоими. Дело в том, что он и сам положил глаз на Беллу, но в силу заторможенности так и не удосужился ей об этом сообщить. К счастью, сейчас он их уже почти простил, и иногда все вместе даже выглядят дружной семьей.

Белла — блондинка. Высокая, тонкая, стройная, но с лицом, которое кажется более уместным на полотнах старых голландских мастеров. А это обстоятельство автоматически выводит ее из категории «твинки». Красавица всегда бледна, всегда безупречна. На мой взгляд, секрет волшебного очарования заключен в чистом, четко очерченном овале лица и высоких скулах. Сегодня на Белле винтажное платье — зрелище умопомрачительное. Едва сдерживаюсь, чтобы не заплакать от восторга.

— Где ты раздобыла это чудо? — интересуюсь за спиной Адама.

— В Беверли-Хиллз, в «Лили и Си». Давний Валентино.

— О нет… — Чувствую, как по спине ползут мурашки. — Это же невероятная редкость!

Белла с достоинством улыбается. Когда она приехала из своей Англии, именно я учила неопытную провинциалку, как следует одеваться в Голливуде, и объясняла великую значимость знаменитых дизайнерских имен. И вот теперь ученица побеждает учительницу ее же собственными приемами и отлично это понимает.

— Съезди туда, очень интересно. У них масса знаменитых платьев — некоторые когда-то носила сама Элизабет Тейлор. Кстати, там одеваются Джей Ло и Деми Мур.

— Сколько? — сурово вопрошаю я. Адам строго регистрирует денежный эквивалент моих нарядов — настоящий мормон-миссионер. Ну, а это платье, должно быть, стоит целое состояние.

— Много, — подмигивает Белла и потирает переносицу. Иногда она просто жуткая вредина!

Все, кто сидит за столом, говорят исключительно о кино. В этом городе одна тема. Какие фильмы делают хорошую кассу, какие получают награды, кто из режиссеров — гений, а кто — козел и (цитирую) «жопа с ручками». И тех и других немало. Голливуд напоминает школу, где все знают каждого и каждый знает всех. Ну, а если вдруг почему-то не знает, то все равно делает вид, что знает.