Книга Деметра - Андрей Ливадный

Однорукий инсект, двигавшийся во главе отряда, придерживался несколько иного мнения относительно судьбы двух захваченных людей. У него оказалось достаточно интеллекта под хитиновой черепной коробкой, чтобы увязать присутствие двуногих с крушением странного летательного аппарата. Он всерьез надеялся, что получит гораздо большее вознаграждение от заинтересованных в информации Высших Инсектов, чем от тех, кто скупает мясо и рабов на рынках.

* * *

Антон в какой-то бессчетный раз медленно приходил в себя, и окружающий мир возвращался к истощенному мальчику, проступая сквозь плавающую у глаз пелену стертыми, нерезкими очертаниями предметов и отвратительным кислым запахом, от которого мутило желудок.

Теперь Антон был твердо уверен, что именно так пахнет страх…

Он возвращался в реальность ненадолго и не по своей воле. Обычно ему хватало одного беглого взгляда вокруг да ощущения мерно покачивающейся под ним спины вонючего насекомого, чтобы его разум вновь провалился в спасительное забытье…

Однако эти страшные минуты просветления, когда он выплывал из омута беспамятства, отпечатывались в его памяти липкими слайдами неизбывного страха, отвращения и неприятия того мира, что так навязчиво вторгался в его жизнь, окончательно ломая и без того хрупкий детский разум.

Если это был сон, то ему срочно нужно проснуться, если страшная сказка, то пусть она, наконец, кончится… Если…

Отряд шел…

Мерно покачивалась хитиновая спина…

Мерзкий запах лез в ноздри, и от него выворачивало голодный желудок… Ребра пластиковой двери врезались в задеревеневшее тело, а под проволочными путами руки и ноги нестерпимо горели…

— Мамочка… — отчаянно шептали растрескавшиеся, пересохшие губы.

Антон не знал, что с того момента, как их модуль огненным шаром рухнул на эту страшную планету, прошло меньше двух суток. Он вообще потерял какое-либо представление о времени.

Отряд инсектов пересек лес, форсировал реку и вышел на равнину.

Мимо проплывали очертания каких-то безнадежно разрушенных временем построек, выполненных из черного и серого материала, похожего на полированный пластик… Здания хоть и пострадали от времени, но все еще хранили на себе печать величественной, вдумчивой и какой-то печальной красоты…

Тут не было острых углов и ломаных линий. Плавные волны застывшего камня лениво текли к серым осенним небесам, витиеватые спирали, шириной в десятки метров, медленно закручивались в развязки дорог; кое-где на овалах террас виднелись голые ветви деревьев…

Все это было больше похоже на мемориальное кладбище величиной с целую планету, чем на руины. В мрачной гармонии черного и серого камня чувствовалась обреченность, и Антону хотелось кричать от этих картин.

Где-то в серых небесах послышался монотонный стрекочущий звук, и у мутного горизонта сквозь пелену моросящего дождя проступили контуры трех приближающихся точек.

Хитиновые спины взволнованно зашевелились. Вокруг Антона, который как раз снова пришел в себя, раздались злобные лязгающие звуки, скрежет и шипение. Все это смешивалось со стрекотанием падающих из поднебесья машин, и помутившийся разум мальчика воспринимал лишь общий суматошный шум, в котором трудно было отличить рокот вертолетных моторов от металлического лязга затворов, звуков чужой речи и скрипа взводимых арбалетов…

Винтокрылые машины с оглушительным ревом пронеслись над самой землей, разметав отряд инсектов, как порыв осеннего ветра разбрасывает кучу пожухлых, сморщенных листьев. Звонко взвизгнули спущенные тетивы арбалетов, и вслед уходящим на бреющем полете геликоптерам просвистели стрелы с тяжелыми, начиненными взрывчаткой наконечниками…

Полумертвый мальчик, широко раскрыв глаза, безумным взглядом провожал удаляющиеся силуэты трех вертолетов.

Готовый вырваться крик застрял где-то в пересохшем горле.

Ему показалось, что за прозрачными колпаками кабин он успел разглядеть хмурые человеческие лица!

Он не мог бежать, кричать или звать на помощь…

Он лишь обреченно смотрел вслед удаляющимся машинам. Они улетели…

Где-то далеко раскатисто ухнули взрывы упавших стрел…

* * *

— Внимание, база, докладывает борт ноль—ноль—два, повторяю, ноль—ноль—два… — Сержант Шевцов поправил дугу коммуникатора, сильнее прижимая наушник, чтобы можно было хоть что-то расслышать сквозь басовитый рокот моторов и свист рассекающих воздух лопастей. Холодный ветер с воем врывался в кабину через открытый проем двери, где за треногой крупнокалиберного пулемета с невозмутимым видом застыла сгорбленная фигура Дугласа.

— Ноль—ноль—два, слышу вас… — донеслось сквозь треск помех, — на связи…

— Вижу отряд противника, предположительно та самая банда, что разграбила наши посты у гаммы—четыре… Численность около восьмидесяти голов… — Сержант привстал, схватившись одной рукой за вертикальную стойку, а другой по-прежнему прижимая к уху дугу коммуникатора, и выглянул вниз, где по широкой улице древнего города разбегались, занимая всевозможные укрытия, фигурки инсектов. — Я хочу сделать их, лейтенант!.. — сквозь зубы выдавил он в микрофон коммуникатора.

Черная, гладко выбритая голова Дугласа, слившаяся в одну линию с пулеметным прицелом, энергично кивнула, одобряя реплику сержанта.

— Действуй по обстановке, ноль—второй, — прорвался сквозь треск помех далекий голос, — только не зарывайся, сержант, понял?..

— Не учи козла жрать капусту… — удовлетворенно проворчал Шевцов, отбросив коммуникатор, который повис на длинном проводе. Он еще раз глянул вниз и постучал костяшками пальцев по шлему пилота.

— Разворот! — проорал сержант, стараясь перекричать шум винта. — Передай остальным: работаем как обычно!

Пилот геликоптера энергично кивнул и начал переключать что-то рукой, произведя несколько переключении на приборной панели.

Стрекочущий шум мотора изменил свою тональность, и машина, кренясь на один борт, пошла в разворот, по широкой дуге обходя полуразрушенный серый шпиль древней постройки.

Сзади, в хвостовой части машины, с воем ревунов медленно откинулась рампа, открывая широкую пасть десантного отсека, где, плотно прижавшись друг к другу, сидели шесть бойцов в камуфлированной серо-черной форме.

— Приготовились! — крикнул, появившись из-за переборки, сержант. — Со второго захода, после того, как причешем их!

Отдав распоряжение, Шевцов исчез. Десантники молча, со знанием дела зашевелились, поправляя снаряжение. На их спокойных, угрюмых лицах не наблюдалось даже тени волнения, лишь мрачная готовность сделать свою работу.

Обогнув здание, три вертолета, клонясь к земле тупыми носами пилотских кабин, на бреющем полете устремились назад. Словно страшные, черные птицы, они ворвались в разлом центральной улицы древнего города, с обеих сторон ограниченный осыпавшимися стенами полуразрушенных построек.