Книга Очарованная горцем - Пола Куин

Макгрегор…

Кажется, в первый раз с тех пор, как на землю спустились сумерки, в сердце Эдварда вспыхнул первый лучик надежды. Он вспомнил огромного, дикого с виду шотландца и едва сдержался, чтобы не закричать. Успел ли Макгрегор спасти ее? Эдвард умолял его о помощи, но было понятно, что мысль о том, чтобы броситься в огонь, ему не слишком улыбается. Однако выглядел он достаточно устрашающе — Эдвард не сомневался, что у этого горца хватит сил изрубить оставшихся людей Монмута и вовремя унести ноги со своей драгоценной добычей. Может, его любимая жива и в безопасности? Куда этот Макгрегор может ее отвезти? Желудок снова свело судорогой, легкие заполнил отвратительный смрад горящей человеческой плоти и волос. Стиснув зубы, чтобы сдержать подступавшую к горлу тошноту, Эдвард пытался представить себе ее улыбку — она так часто улыбалась ему, в ее глазах сияла нежность, от которой у него, казалось, плавились кости. Эдвард догадывался, конечно, что Давина не влюблена в него, однако это не мешало ему любить ее всем сердцем.

Спустя какое-то время вернулся Хендрик. Как выяснилось, у него были новости — в часовне обнаружились мертвые тела, однако все они обгорели до такой степени, что узнать кого-либо было попросту невозможно.

— Мне плевать на то, как они выглядят и что от них осталось! Хендрик, ты идиот! Я в глаза никогда не видел эту девчонку! Сколько там тел? Надеюсь, у тебя хватило ума их пересчитать?

— Трудно сказать, сэр. Эдгар говорит, вроде двадцать шесть.

Эдвард готов был поклясться, что знает, о чем сейчас думает Джиллс. Судя по всему, Давине удалось сбежать. Сердце его вдруг заныло от нехорошего предчувствия.

— Ладно, заканчивайте тут, и поедем. Следы можно будет поискать и утром.

Сколько времени прошло с той минуты, как Эдвард услышал эти ужасные слова? Он не знал. Ему вдруг стало нечем дышать. Потом он услышал, как они садятся на коней — раздался топот копыт, и все стихло. Эдвард осторожно открыл глаза — сначала один, потом другой — и почти сразу же зажмурился — в глаза попал едкий дым пожарища. Морщась от боли, Эдвард кое-как поднялся на ноги. Перед глазами все плыло. Немного передохнув, он принялся шарить меж мертвых тел своих людей, пока не отыскал то, что сейчас было нужнее всего, — меч.

Да, он не смог защитить ее, но, может быть, Бог все-таки даст ему еще один шанс это сделать. Эдвард обернулся и бросил последний взгляд на ворота аббатства. У него было преимущество перед теми, кто охотится на Давину. Джиллсу и его людям придется ждать до рассвета — в темноте им нечего и надеяться отыскать какие-то следы. А Эдварду это было не нужно — по крайней мере пока. В отличие от Джиллса он знал, кто увез с собой Давину. А где искать шотландца? Конечно, на севере.

На следующее утро Роб проснулся на рассвете. Его разбудил веселый голос Уилла, громко рассказывающего об их набеге на Макферсонов, в котором, кроме них с Робом, участвовали еще младший брат Роба Тристан и Коннор Грант. Роб поморщился — по его мнению, этот рассказ не предназначался для ушей молодой леди… и уж тем более будущей монахини. Ему вдруг вспомнилось, как он вчера расстроился, узнав, что девушка, которую он спас из огня, сирота, отданная на воспитание в аббатство, а вовсе не дочь какого-то богатого и знатного английского милорда. Неужели она и правда послушница. Чтобы такая девушка — и посвятила себя Господу?!

Если так, похоже, заслушавшись Уилла, она напрочь забыла об этом, решил Роб. Что-то непохоже, чтобы его шуточки смущали ее, во всяком случае, он ничего такого не заметил. Роб покосился на нее. По-приятельски сидя между Уиллом и Колином, она беззаботно наслаждалась ягодами, которые им удалось набрать накануне вечером.

— Нам уже почти удалось удрать оттуда, прихватив с собой полдюжины коров, когда Тристан вдруг заметил Бриджид Макферсон и шесть ее дочерей. Представляете, они утром ходили купаться и как раз брели по тропинке к дому!

Финн заулыбался во весь рот. Колин вполголоса выругался — оба явно пытались сообразить, что было дальше. Впрочем, похоже, мнения на этот счет расходились.

— Сильно подозреваю, — как ни в чем не бывало продолжал Уилл, — что Макферсоновы девки с первого взгляда узнали отцовских коров, но, прах меня побери, Тристан тоже не дремал. Вы, парни, знаете, как он умеет морочить девушкам голову, верно? Рассыпается мелким бесом, пока бедняжка не сомлеет до такой степени, что себя не помнит!

— Угу, — с благоговением в голосе подтвердил Финн. — Руку даю на отсечение, что перед улыбкой Триса не устоит даже любовница самого короля!

— Это верно! — расхохотался Уилл. — Вот и девчонки Макферсона тоже того… не устояли. Да ладно бы одни девчонки, что с них взять? Клянусь своим мечом, я и глазом не успел моргнуть, как Бриджид сорвала с себя…

Роб выразительно кашлянул. Поднявшись на ноги, он бросил на Уилла предостерегающий взгляд, от которого тот мгновенно поперхнулся. Роб хорошо помнил тот день — его беспечность тогда едва не стоила жизни ему самому и его спутникам. Рисковать ради нескольких часов удовольствия… непростительная глупость! Правда, набег прошел удачно, но Роб до сих пор стыдился вспоминать об этом.

В ответ Уилл широко ухмыльнулся, пожелал Робу доброго утра, после чего, повернувшись к нетерпеливым слушателям, снова вернулся к рассказу:

— Мы все…

— Довольно, Уилл, — жестко перебил Роб.

Ему совсем не хотелось, чтобы Давина услышала, что было дальше.

Впрочем, он мог бы не беспокоиться на этот счет — она уже не слушала. Взгляд ее был прикован к Робу. На мгновение в глазах ее мелькнул испуг, Робу даже показалось, что она перестала дышать. Напомнив себе, что юной послушнице вряд ли доводилось видеть расхаживающих по аббатству полуголых мужчин, Роб поспешно набросил на плечи плед, чтобы прикрыть обнаженную грудь, стянутую повязкой, которую накануне наложила Давина.

Заморгав, она подняла голову чуть выше, встретилась с ним глазами, и Роб заметил, как ее лицо залилось краской.

— Как себя чувствует ваша рука? — запинаясь, спросила она.

— Лучше.

— Я молилась за вас вчера вечером.

— Что ж… спасибо.

Внезапно ему захотелось улыбнуться. Дьявольщина, сколько раз его так и подмывало это сделать, особенно вчера! Роб слегка смутился, припомнив, как его губы сами собой растягивались в улыбке, когда он ловил на себе ее взгляд. Накануне вечером он долго лежал без сна, гадая, что же в ней такого особенного, что при одном только взгляде на нее все его хваленое самообладание тает, словно снег на солнце. Почему он млеет, словно зеленый юнец, впервые в жизни увидевший женщину? Конечно, она хорошенькая, слов нет, однако в Кэмлохлине полно красивых девушек. Может, дело в ее беззащитности? Или в том, что даже сейчас, едва придя в себя от горя, она робко пытается улыбаться дрожащими губами? На первый взгляд она казалась хрупкой, как тростинка — вроде бы дунь, и улетит. Однако Роб мог бы поклясться, что это только кажется. Он уже успел понять, что приближение бури лишь заставит ее, сцепив зубы, повернуться к ветру, чтобы встретить его как врага — лицом к лицу. Да, она храбрая. И красивая, это точно. Предпочитает стрелять в своих врагов, вместо того чтобы бежать без оглядки. Потеряла всех, кого любила, все, что у нее было… тихонько проплакала полночи, чтобы никто не слышал, вместо того чтобы ломать руку или закатывать истерику, как сделали бы другие на ее месте. Перед тем как уснуть, Роб еще успел подумать, что такая девушка могла бы завоевать его сердце. Лучше всего отвезти ее домой.