Книга Сегодня или никогда - Люси Дейн

В самом деле, рассуждала Викки, стараясь не отрывать взгляда от вазочки с мороженым, которое, кстати, оказалось удивительно вкусным, я здесь, можно сказать, на работе. И потому не должна отвлекаться от стоящей передо мной задачи. Как там Меган говорила: чуть дашь волю чувствам — и всему конец, А Стефани уверена, что Саймон еще тот донжуан. Да что Стефани, ведь я сама наблюдала, как сразу трое красоток из «феррари» не хотели отпускать Саймона домой. Вот как велико его обаяние! Но я не должна поддаваться. Не стоит смотреть на эту поездку как на забавное приключение. Нужно сосредоточиться на задании. Викки отодвинула опустевшую вазочку. Сейчас отправлюсь к портье и сниму номер. А где поселился Саймон, выясню сама.

Она поискала взглядом официанта и кивнула, показывая, что готова расплатиться. Через минуту тот принес счет.

— Пожалуйста, — подала ему Викки кредитную карточку.

Официант ушел, а она осталась ждать, исподтишка наблюдая, как Саймону подают десерт.

Спустя некоторое время официант вернулся.

— Прощу прощения, мадемуазель, но я получил сообщение, что карточка заблокирована.

— Что? — Викки не сразу уловила смысл сказанного.

— Мне не удается произвести оплату с помощью этой карточки, — повторил официант.

— Не может быть. Я только недавно ею пользовалась. Попробуйте еще раз, пожалуйста.

— Хорошо.

Однако и вторая попытка не принесла ожидаемого результата. Викки поняла это по лицу возвращающегося официанта. Тогда она вынула из сумочки другую карточку. На этом счете находились остатки ее собственных денег.

Получив другую карточку, официант снова ушел.

Викки ждала, откинувшись на спинку стула и легонько барабаня пальцами по столу. Происшествие еще не очень обеспокоило ее. Она была уверена, что всему виной какая-нибудь техническая неполадка. Не сработала одна карточка, сработает другая. В свое время Викки нарочно открыла два разных счета, чтобы обезопасить себя от подобных ситуаций.

Первый тревожный сигнал прозвучал в ее мозгу, когда она увидела, что вместе с официантом к ней направляется метрдотель.

— Мадемуазель, обе ваши карточки заблокированы, — сообщил тот. — Может, у вас отыщется другой способ расплатиться по счету?

— Другой? — Викки побледнела. — Но... карточки должны действовать! Это какое-то недоразумение...

— К сожалению, нет, — покачал головой метрдотель. — Упорно выдается сообщение о прекращении операций со счетами.

— Но не могло же быть заблокировано сразу два счета! — воскликнула Викки, только сейчас осознав, какими неприятностями грозит ей эта новость. — Если только...

Миссис Хопкинс! — вспыхнула в ее мозгу ужасная догадка. Выходит, она все-таки осуществила свою угрозу. Подала иск на взыскание с меня арендной платы за жилье. И мои счета арестованы до вынесения судебного решения... Какой кошмар! Как же я... Что же, теперь мне даже нельзя снять номер в гостинице?!

Номер! Это еще пустяки. Лучше подумай, как ты вернешься домой!

От этой мысли Викки похолодела. Ее охватило такое ощущение, будто она спит и видит страшный сон.

Ущипните меня!

— Может, вы сможете расплатиться наличными? — проник в ее сознание голос метрдотеля.

— Наличными... — повторила Викки обреченным тоном.

Затем открыла сумочку и достала кошелек, прекрасно понимая, что надеяться на чудо не приходится.

— Это все, что у меня есть. Двадцать евро и еще десять мелочью.

Метрдотель посмотрел на сумму счета, затем молча взглянул на Викки. Та даже поежилась.

— Понимаю, что этого недостаточно... Но... — Она умолкла, потому что сказать было нечего.

— Возможно, вы могли бы позвонить друзьям, — негромко произнес метрдотель. — И те выручили бы вас.

Викки покачала головой.

— У меня здесь никого нет. Ни друзей, ни знакомых. Если бы мы находились в Лондоне...

— Но мы в Париже, мадемуазель.

Она закрыла глаза.

— Да.

Немного помолчав, метрдотель заметил:

— Что ж, я вынужден вызвать полицию...

Вот чем кончилось мое путешествие, уныло подумала Викки. А все потому, что я занялась не своим делом. Сейчас явятся жандармы и поведут меня в участок, как преступницу.

— Не торопитесь, Гийом, — вдруг прозвучало рядом.

Викки сразу узнала этот приятный хрипловатый голос, хотя в относительной близости слышала его всего однажды. Она подняла голову — возле столика стоял Саймон, о существовании которого она успела забыть, ошарашенная внезапно свалившимися на нее неприятностями!

— Но я не могу просто так оставить это дело, — вежливо, но в то же время твердо произнес метрдотель. — Если не заплатит мадемуазель, то это придется сделать Франсуа, — кивнул он на официанта. — Заведение не должно терпеть убытки.

— Вполне справедливо, — кивнул Саймон, заглядывая через плечо метрдотеля в счет. — Сколько там? Ну, не так уж много... Присовокупите данную сумму к тому, что должен за ужин я, и забудем это маленькое недоразумение.

Викки встрепенулась.

— Я не могу взять у вас деньги!

Саймон спокойно взглянул на нее.

— Насколько я понимаю, у вас нет другого выхода.

— Все равно... Я не могу позволить, чтобы вы заплатили за меня.

— Да? Но и запретить мне сделать это тоже не можете, верно?

Викки стиснула зубы.

— Как бы то ни было, я не могу принять от вас помощь.

— Почему?

Потому что я еще не настолько потеряла совесть, чтобы взять деньги у человека, за которым шпионю!

Саймон ждал ответа.

— Потому что... мы незнакомы.

Он обдумал ее слова.

— Согласен. Однако мы прилетели сюда одним самолетом и, по-видимому, проживаем в одном городе. Ведь вы в Лондоне живете?

— Да.

— Так в чем проблема? Потом вернете мне эту сумму, — кивнул он на счет, — и все.

А что, в его словах есть резон, мелькнуло в мозгу Викки. Уж лучше так, чем отправляться в полицию.

— С этим я, пожалуй, соглашусь, — тихо произнесла она. — Верну вам долг при первой возможности. И... спасибо.

— Не стоит благодарности, — едва заметно усмехнулся Саймон. Затем он повернулся к метрдотелю. — Вопрос улажен, Гийом?

— О, вполне.

Когда Саймон расплатился, они с Викки вышли в вестибюль. Здесь было безлюдно, только за находящейся в другом конце помещения конторкой портье что-то читал, удобно устроившись в кресле.

— Еще раз благодарю за то, что выручили меня, — сказала Викки. — Просто не знаю, что бы я делала.