Книга Сладкая парочка - Владимир Гусев

— Голод стимулирует двигательную активность, — отцовским голосом резюмировал Стас.

— Твой папа профессор, что ли?

— И член-корреспондент.

— А мой — председатель правления банка. Так что виртуалка у меня своя. Но против этой она — что самокат против «мерседеса». Посуду мыть, между прочим, придется тебе: я готовила! — быстро проговорила Влада, едва Стас поставил опустевшую чашку на стол. Свои эклеры она давно уже прикончила. — Мой побыстрее, тебе еще придется ночлег искать, — огорошила она блаженно откинувшегося на спинку стула Стаса.

— Ночлег? Но здесь…

— Не могу же я спать в одной комнате с незнакомым парнем! — возмутилась Влада невоспитанностью своего спасителя. — В крайнем случае выставим вторую кровать в коридор.

— Где меня обязательно съест людоед. А поскольку сплю я очень крепко, то утром проснусь уже в его желудке.

— Ты собираешься мыть посуду или нет? — безжалостно нахмурила брови Влада.

Стас, собрав кастрюльки и чашки, отправился в санузел. Когда он вернулся, Влада сидела на разобранной постели с махровым халатом в руках.

— Не забудь надеть шлем и манжеты, — напомнила она. — Без этого из спальни выйти невозможно. Ну и личные вещи захвати, конечно!

Выставив посуду на стол, Стас с самым огорченным видом, который только мог изобразить, медленно надел рюкзачок, потом манжеты и шлем, защелкнул его замочки. Но желанного «Ладно, так уж и быть, оставайся!» не дождался.

— Здесь где-то наверняка должна быть свободная спальня, — утешила его Влада.

— Даже альков, — подтвердил Стас. — И в нем меня с самого утра ждет полуголая ведьма. Очень сексуальная, между прочим.

— Вот к ней и иди.

Стас отодвинул засов.

Дверь не открывалась.

— Кажется, заело, — притворно огорчился Стас. — Придется мне все-таки остаться здесь. Не хотелось, конечно, нарушать твое ночное одиночество, но…

— Не придется, — отрезала Влада.

Она гораздо быстрее, чем это только что сделал Стас, надела свой шлем.

— Мы оба должны быть в шлемах, — пояснила Влада. — Организаторы Игры очень не хотят, чтобы кто-нибудь из нас видел, что происходит там, в «замке», на самом деле.

Действительно, на этот раз дверь открылась.

— Так если я…

— Давай выставим вторую кровать в коридор прямо сейчас, — отсекла Влада Стасу все пути возврата в свою спальню.

— Спасибо, не нужно. Думаю, мне удастся что-нибудь найти.

— Гуднайт.

— Чао!

Дверь захлопнулась. Лязгнул засов. Стас походкой кошки, крадущейся за мышью, прошел по коридорчику, вошел в комнату, слабо освещенную тремя свечами. Помимо коридора, из которого вышел Стас, в комнату вели еще два.

Если долго бродить по дому отдыха, открывая все двери подряд, рано или поздно можно найти свободную «спальню», запирающуюся изнутри, в которой можно будет…

Стас замер.

Если это дом отдыха, то здесь должно быть множество самых настоящих спален. Где же они? Почему целый день он бегает по пустым проходным комнатам?

Стас вспомнил, как дом отдыха выглядит снаружи. Большое двухэтажное здание, с чем-то вроде башенок по углам. Значит, по периметру всего дома отдыха идет широкий коридор, по которому участники Игры целый день и бегают. Но в этот коридор должны выходить двери множества спален! Которые в виртуальной реальности почему-то не показаны. А в коридоре, наоборот, отображены квазистены и квазикоридорчики. И если на минуточку перестать верить глазам своим, а начать верить рукам…

Стас вытянул вперед руки и пошел прямо на ближайшую стену. Как он и ожидал, его руки прошли сквозь красновато-серые камни, не встретив ни малейшего сопротивления.

— Йес!! — крикнул Стас, смело шагая в серую неизвестность.

Споткнувшись обо что-то невидимое, он потерял равновесие и ударился об пол всем, чем только можно было удариться, — подбородком, плечом, локтем и обеими коленками. Рюкзачок съехал ему на затылок.

Мрак окружал Стаса. Непроницаемый, липкий, высасывающий душу. И в этом мраке медленно, словно в старинном танце, плыли человеческие лица. Они перемещались то в одну, то в другую сторону, менялись местами и с каждой секундой становились все ближе.

Стас наблюдал за ними без страха, но с любопытством.

Ничего плохого сделать игроку они не имеют права. Ну, в крайнем случае шибанут током. А интересно, на что еще, помимо мантикоров и людоедов, хватило фантазии устроителям Игры.

Фантазии их хватило не на многое: к Стасу приближались, пританцовывая, несколько вампиров с бледно-голубыми лицами и с устрашающего вида клыками. Стас устроился поудобнее, опершись на локоть левой руки и твердо решив не реагировать, что бы вампиры ни вытворяли.

Кровопийцы столпились вокруг него.

— Гляди, бурдюк со свежей кровью! — сказал один.

— И с дерьмом, — брезгливо добавил второй.

— Бросим жребий, кому начинать? — предложил третий.

— Благодарю вас, друзья! Я польщен такой честью! — грубо растолкал вампиров четвертый, который был на голову выше остальных.

— Так нечестно!

— Опять этот Дракула хочет сливки снять…

— Если бы только сливки! Всю кровь высосет, а нам что? — заволновалась кровожадная общественность.

— А может, его и вовсе нельзя трогать? — засомневался тот, что назвал Стаса бурдюком.

— С ним все что угодно можно делать, — зловеще улыбнулся Дракула. Клыки у него были тоже длиннее, чем у остальных. — Этот недотепа выскочил за рамки Игры, а следовательно, и за рамки закона.

— Значит, мы с ним можем делать все, что захотим? — все еще сомневался первый.

— Абсолютно все, — подтвердил Дракула.

— Ну тогда на хрен весь этот маскарад. Мне его пересоленная кровь и даром не нужна. Лучше мы его… Раз уж чувиху сегодня упустили, давайте хоть этого чувака опустим! — засмеялся он собственному каламбуру.

— Чур, я первый!

— Первым буду я, — не согласился Дракула.

Стас обнаружил, что стоит на ногах, раньше, чем собрался встать.

— Куда! Ишь какой резкий! Как лимонад!

На него набросились сразу двое или трое, сбили с ног, придавили к полу. Стас почувствовал, что с него стягивают джинсы. Рванувшись изо всех сил, он кого-то подмял под себя, через кого-то перекатился, но его вновь прижали к полу.

— Осторожнее снимай, чтобы скаф не повредить, — прозвучал над его ухом чей-то сдавленный голос. Со Стаса вновь начали стягивать джинсы.

Он дернулся еще пару раз, понял, что это бесполезно, и закричал. Закричал так, как никогда еще в жизни не кричал и — ему почему-то пришла в голову именно эта мысль — как никогда уже не будет кричать до самой смерти.