Книга Высокие маки - Луиза Бэгшоу

После завтрака девочки убрали тарелки и пошли в музыкальную комнату на урок музыки. Элизабет, как всегда, дрейфила, но очаровательно улыбалась мадам Лион, потому что хотела купить новые лыжные ботинки, а это означало, что отец должен был получить письмо с похвалой.

Она неуклюже нажимала на клавиши пианино, одним глазом кося на часы, не в силах дождаться девяти утра. Как только их отпустили, девочки изящно поклонились старой леди, а Элизабет кинулась по коридору в лекционный зал, чтобы занять место получше.

Зал медлен но заполнялся сдержанными девочками-подростками из самого привилегированного общества, и герр Геллер, директор, внимательно следил, чтобы это стадо устроилось как следует. Он обратил внимание, что Пенни Фостер и Элизабет Сэвидж сели в середине первого ряда, и удивленно поднял брови. Не похоже, чтобы леди Элизабет проявляла к чему-то столь активный интерес.

Но тем не менее ему было приятно. Вообще для школы большая удача — заполучить дочь лорда Кэрхейвена. Граф написал директору откровенное письмо, перед тем как Элизабет приняли в школу, объясняя, что она девочка своенравная и доставит немало хлопот. Но как бы то ни было, ей ни в коем случае не должны разрешать учиться бизнесу, никаких уроков математики, никаких журналов по маркетингу. Он хотел, чтобы молодая леди, а не сорванец вернулась домой из Альп. Геллер вызвал к себе Элизабет и объявил о запретах отца. Он ждал, что девушка возмутится, но вместо этого она спокойно кивнула и пожала плечами.

Элизабет подчинилась неизбежному. Она понимала: мечту пока надо отложить. Конечно, она не будет работать в» Драконе «, ей удастся вырваться из когтей родителей только в том случае, если у нее будут деньги. У Тони деньги есть, у нее их нет. Сейчас лучше поиграть в их игры, дать понять семье, что она сдалась. Вообще-то ей следовало учиться там, где она училась, и очень хорошо, но раз ее засунули в этот музей, придется стать специалистом по кулинарии, составлению букетов и бальным танцам. Когда Пенни начинала рассказывать о своем брате в Оксфорде или Тереза Лекот распространялась о своих кузинах, обучающихся в Сорбонне, Элизабет злилась. А для нее нет никакого университета! Отец требует только» степень миссис «. Без всякого желания, но послушно Элизабет вставляла розы в вазы и вальсировала под звуки» Голубого Дуная «. В конце первого семестра в отчете о ней говорилось:» Скромная, хорошо себя ведет.

По всем предметам средние оценки «.

Тони удвоил ей пособие.

Элизабет просто наслаждалась жизнью. Она думала, что возненавидит Швейцарию, но уже через неделю влюбилась в нее. Высокие горы в белых шапках, зеленые альпийские склоны, покрытые эдельвейсами, пасущийся скот, козы с колокольчиками и чистый горный воздух. Она обожала швейцарскую еду: плотный черный хлеб, рыбные супы, фондю — блюдо из яиц с сыром — и вишневый торт. Еще они пили пряный горячий глинтвейн и ели прекрасный шоколад. А деревушка Саас-Фе была просто очаровательна. С узкими извилистыми улочками, мощенными камнем, и фронтонами магазинчиков.

Несмотря на бесшабашный характер, Элизабет легко заводила друзей. Некоторые девочки ее терпеть не могли, зато другие втайне восхищались ею. Элизабет очень старалась выделить настоящих друзей из всей этой толпы» новых богатых «, которые питали надежду быть представленными ее братьям. Она не доверяла Ванессе с тех пор, как однажды утром застала ее за тем, что она машинально разрисовывает свою тетрадку по истории искусства словами» леди Холуин «.

Хорошее поведение и большая сумма пособия означали, что Элизабет может позволить себе поехать в Цюрих. Пенни и Шанталь сразу утонули в дорогих магазинах отеля, покупая шарфы от» Гермес» и сумки от Луис Вуттон, но Элизабет больше нравилось смотреть на высокие здания банков с зеркальными стенами и скромными медными табличками. Бизнесмены в темных костюмах и в солнечных очках от Катлера и Гросса широко шагали мимо, лотки ломились от журналов по финансам на всех возможных языках. Цюрих ничем не походил на жужжащие Лондон или Нью-Йорк: в нем царила торжественная атмосфера, и это производило впечатление. Элизабет казалось, она вдыхает запах денег. Деньгами, тайнами, властью пахли даже тротуары. Она могла позволить себе посидеть за столиком уличного кафе, потягивая шнапс и не спеша размышляя о том, что ей делать с «Драконом».

Компания принадлежит ей по праву рождения, и она не позволит так просто отнять ее.

Элизабет обдумывала это снова и снова. В классе, в спальне, в деревне. Когда-нибудь, пообещала она себе.

Когда-нибудь.

Ну а пока она делала то, что положено. Ей нетрудно было заставить себя ходить на занятия, раз это необходимо, зато потом у нее был первый урок по лыжам.

И тут вся ее жизнь перевернулась.

Она съезжала одна по сверкающему склону и чувствовала, как бурлит в жилах кровь. Никогда в жизни девушка не ощущала себя более живой и настоящей, чем сейчас. Элизабет предстояло два года провести в школе, готовясь к светской жизни, и теперь она наслаждалась каждой секундой этого времени.

Ганс Вольф быстро подошел к кафедре под вежливые аплодисменты. Он походил на человека, который хочет поскорее со всем этим покончить. Длинные ноги, прямая спина контрастировали с седыми жесткими волосами и лицом в глубоких морщинах. Элизабет знала, ему семьдесят шесть, но он выглядел на пятьдесят. «Вот что способна сотворить жизнь на горных склонах», — подумала она взволнованно.

Вздохнув, Ганс Вольф оглядел свою скучную красивую аудиторию, потом потянулся к карману пиджака, вынул скомканные заметки, нацепил на нос очки в металлической оправе и принялся читать. Зря потраченное утро, но он должен это сделать. Его молодой одаренный протеже Франц Кламмер сейчас как раз катается по Лоберхорну, и Вольф надеялся, что здесь он сможет с ним позаниматься. Но банкир из Женевы, чья дочь училась в школе, попросил об одолжении. А поскольку банкир в прошлом году сделал щедрый вклад в развитие спорта в Швейцарии, Вольф нехотя согласился прочесть лекцию.

В конце концов это дело святое.

Монотонно бормоча что-то про олимпийские идеалы и про то, какое оздоравливающее действие оказывает спорт на организм, он случайно взглянул на скучные лица сидящих перед ним. Большинство изучало свой маникюр или смотрело на него стеклянными глазами. Кроме одной девочки в середине первого ряда. Она была хорошенькая, пышущая здоровьем, с ярко-зелеными глазами и с веснушками на носу. Вольф галопом помчался по листам с затертыми фразами, потом задержался, чтобы набрать воздуха, и снова заметил девушку, смотревшую на него зачарованно, подавшись вперед. Смутившись, пожилой человек коротко улыбнулся ей и потерял место, где читал, потом нашел и еле дотянул до конца. Он сел, вытер со лба пот и подумал, когда наконец он сможет отсюда уйти, чтобы не показаться невежливым.

Герр Геллер уже встал.

— Я уверен, что мы все очень благодарны герру Вольфу за замечательный рассказ. — Раздались вежливые аплодисменты. — А теперь, девушки, может быть, вы захотите задать вопросы нашему замечательному гостю.