Книга Гладиатор. Книга 1. Борьба за свободу - Саймон Скэрроу

— А как же тогда ты поступишь с нами? — тут же спросил Марк.

Децим посмотрел сквозь прутья решетки:

— Я мог бы приказать убить вас, молодой человек. Без всякого шума задушить и сбросить ваши тела с утеса в море. Я мог бы это сделать.

Он помолчал, чтобы дать им осознать сказанное. Марк сжался от ужаса.

— Но поскольку я живу, не забывая о том, что сделал со мной твой отец, ты будешь жить, помня, как заставили тебя заплатить за то, что сделал отец. — Децим потер свой острый подбородок. — На Пелопоннесе, в небольшой долине, окруженной горами, у меня есть ферма. Летом там очень жарко, а зимой лютые морозы. Я стараюсь проводить на этой ферме как можно меньше времени. Но тамошняя земля подходит для ячменя, и рабы там много трудятся, чтобы увеличить мое состояние. Туда я и пошлю вас, чтобы вы целыми днями работали на моих полях под ударами кнута, как рабы. Там вы и умрете, забытые и никому не нужные. Генерал Помпей никогда не узнает о вашей судьбе и о судьбе Тита.

Он сделал глубокий вдох и слабо улыбнулся:

— Хорошая месть, не так ли?

Сначала Марк почувствовал ужас, но потом его охватил гнев и желание схватить сборщика налогов за горло. Взвизгнув, как животное, он протянул руку через прутья и схватил его за тунику.

— Марк! — крикнула Ливия. — Это нам не поможет!

Она оттащила его от решетки и крепко схватила за руки. Децим захихикал:

— Ну и темперамент! К тому же он еще и смел. Нет сомнения, что он сын солдата.

Ливия сверкнула глазами:

— Он… мой сын!

Децим был озадачен ее реакцией, но прежде, чем он что-то сказал, Ливия обратилась к нему умоляющим тоном:

— Что бы ни случилось между тобой и Титом много лет назад, теперь он мертв, и ты отомстил. Нет нужды отыгрываться на мне и мальчике.

— Ах, если бы это было возможно! Взгляни на это с моей точки зрения, моя дорогая. Если я сейчас отпущу вас обоих, притом что Тит мертв, мальчик рано или поздно найдет способ отомстить за отца. Разве не так?

Он улыбнулся Марку, и тот медленно кивнул:

— Когда-нибудь я найду тебя и убью.

Ливия сникла.

— Децим! Ему всего десять лет. Он не знает, что говорит. Будь с ним милосерден, и он будет помнить о милосердии.

— Если я буду милосерден с ним, я просто подпишу себе смертный приговор. Он должен исчезнуть, как его отец, и ты тоже.

Ливия лихорадочно думала, что сказать.

— Отпусти его. Возьми меня на свою ферму. Пока я буду твоей заложницей, он ничего с тобой не сделает. Ведь правда, Марк?

Марк посмотрел ей в глаза и понял, что она просит его согласиться. Однако он ни на секунду не усомнился в том, что должен исполнить свой долг, чтобы в память об отце восторжествовала справедливость. Конечно, он до ужаса боялся той судьбы, которую Децим приготовил для них. Но в груди его бушевала холодная ярость сильнее, чем страх, сильнее, чем горе или жалость к матери. Он покачал головой:

— Прости, мама. Но этот человек прав. Пока я живу, я буду помнить только о мести ему за то, что он сделал.

— Поняла? — Децим поднял руки, показывая, что здесь он бессилен. — Что делать? Извини, но такова жизнь. Вы оба поедете на ферму и будете там работать, пока не умрете. Прощайте.

Он с мрачным видом кивнул им и, прежде чем уйти, посмотрел в глаза Марка, полные ненависти.

— Ты вырос бы прекрасным человеком, Марк. Жаль, что так все кончится. Я уважаю тебя и был бы горд иметь такого сына. Так жаль…

Затем он так же медленно ушел, слегка прихрамывая. Ливия смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду, потом повернулась к сыну.

— Какой же ты дурачок! — Она схватила его за руку и сжала так сильно, что Марк поморщился. — Ты хочешь, чтобы тебя убили? Ты такой же, как твой отец со своими принципами и без здравого смысла. Я говорила ему, что он никогда не победит. Я говорила ему…

Она вдруг замолчала и стиснула зубы.

— Мама, мне больно, — сказал Марк, глядя на свою руку.

Она отпустила его и закрыла лицо руками:

— Прости, дорогой, прости.

И заплакала.

— Мама, не плачь, — стал уговаривать Марк, чувствуя, что сердце его рвется на куски. Он нежно дотронулся до ее щеки. — Я люблю тебя. Прости.

Она опустила руки и поцеловала его в лоб:

— О, Марк, мой маленький мальчик. Что с нами будет?

С первыми лучами солнца пришел возница, чтобы забрать их. В руке у него на всякий случай была дубинка, и он смотрел на них с опаской, когда они снова поднимались в клетку. Закрыв дверцу на замок, возница забрался на свою скамью, поднял кнут и щелкнул им над головами мулов. Повозка тронулась с места и, покачиваясь, выехала со двора аукциона. Марк вздрогнул, когда повозка проезжала мимо помоста, на котором он стоял накануне. На мгновение он пережил тот же ужас, что и при мысли, что его разделят с матерью. Рыночная площадь опустела, осталось только несколько попрошаек, спящих под арками портика.

Они выехали из городских ворот и поехали по широкой улице, вдоль которой выстроились небольшие дома. Ливия легонько толкнула сына.

— Мы должны бежать, — прошептала она, бросив взгляд на возницу. — Надо найти способ выбраться отсюда.

— Как?

— Есть слабое место, — усмехнулась Ливия.

Она кивнула в сторону возницы. Марк посмотрел на широкие плечи человека, который сидел на скамье, чуть согнувшись, держал поводья и время от времени цокал языком, подгоняя мулов.

— Он? — Марк удивленно поднял брови. — Он слишком большой. Нам не справиться. У нас сил не хватит.

— Есть способ, Марк, но ты должен делать то, что я тебе скажу.

VIII

Вскоре повозка покинула окружающие город трущобы и выехала на открытую местность. Страт стоял на берегу реки, впадающей в Ионическое море. По берегам лениво текущего потока до самых склонов поросших лесом невысоких гор простирались поля пшеницы. Повозка с трудом стала взбираться вверх по узкой дороге, проложенной по склону холма. Высокие сосны, растущие по обе стороны от дороги, давали приятную тень, теплый воздух был наполнен запахом хвои. Склон был густо усеян мягкой коричневой хвоей, тут и там рос папоротник и попадались валуны. Никого не было видно, и до сих пор им никто не встретился. Но Марк и Ливия были настороже.

— Это место подходит, — пробормотала Ливия. — Марк, я притворюсь, что мне плохо. Я постараюсь быть убедительной, но ты должен сыграть свою роль. Тебе придется убедить его, будто ты испугался, что я умираю. Сумеешь?

— Попробую, — кивнул Марк.

— Будем надеяться, что у тебя получится. — Она улыбнулась, чтобы ободрить его. — Он остановит повозку и придет посмотреть. Ты должен уговорить его открыть клетку. Я видела в Страте, как он это делает. Не думаю, что у него хорошее зрение. Он близко наклонялся, чтобы лучше видеть, когда вставлял ключ в замок. Вот в этот момент мы и должны ударить. Когда я скажу «давай!», мы толкнем дверцу прямо ему в лицо как можно сильнее. Если мы застанем его врасплох, то сможем выйти из клетки, прежде чем он очнется.