Книга Никому не говори - Кристина Холлис

Вылив остатки шампанского в вазу с розами, Гаретт вышел из комнаты, чтобы выбросить бутылку, а когда вернулся, Сиенна, кажется, потеряла всю свою уверенность.

— Не смотрите так, синьора, — попросил он. — Многие женщины почитают спать со мной за удовольствие.

— Меня беспокоит вовсе не это.

— Послушайте, — Гаретт уперся руками в бока, — у меня сейчас на уме вещи поважнее секса. Мне нужно начать ваш проект.

— Разумеется, — опешила Сиенна. — Что я должна делать?

— Просто продолжать заниматься своими делами. Закончите печь, приберитесь. Вот и все, что от вас требуется.

— Я могу провести вас по имению.

— Нет, ваше место здесь, в доме. По крайней мере, сейчас. Я лучше работаю один, чем с кем-то.

Гаретт заметил, что Сиенна успокоилась. На кухне, куда он проследовал за ней, она снова надела фартук. Девушка больше не видела в Гаретте угрозу. Этого он и добивался.

— Вы готовите пирог пандольче?

Сиенна покачала головой.

— Это домашняя лапша, синьор. Тесто для пандольче поднимается вон в той кастрюле на полке.

— Лапша? Я думал, ее готовят с майонезом.

— Да? Надо попробовать. Обожаю готовить по новым рецептам. Альдо любил только определенные блюда, а теперь вот, после его смерти, я могу стряпать все, что хочу.

— Представляете, а я никогда не ел домашнюю лапшу.

— Тогда вы много потеряли. Все макароны — спагетти, фетуччини, фузилли, манили, — все они делаются на основе домашней лапши.

Гаретт слушал с интересом. Сиенна еще больше расслабилась, чувствуя себя на коне. Она начала раскатывать тесто, а потом нарезать его то длинной соломкой, то полосками пошире.

— Вы каждый день готовите пасту, синьора?

— Нет. Я делаю тесто для пасты на неделю или около того. Мы съедим немного сегодня, остальное положу в морозильник.

— Я могу вам помочь?

Сиенна бросила беглый взгляд в его сторону. Гаретт подошел к раковине и вымыл руки.

Сиенна была впечатлена. Синьоре Мортари постоянно приходилось напоминать об этом.

— Вы, наверное, любите стряпать, мистер Лацло.

— Нет, мои кулинарные способности ограничиваются французскими тостами. И мы же договорились перейти на «ты». Называй меня Гаретт.

— Хорошо, Гаретт.

— Что мне делать дальше?

Сиенне следовало бы отказаться от его помощи, но теперь уже было слишком поздно. Близость Гаретта вернула девушке странное чувство удовольствия, которое она впервые испытала рядом с ним в «Иль Петтироссо».

— Теперь нужно положить тесто в макаронницу. Вон там.

— У нас была такая же дома. Когда мне было четыре года, я попытался прокрутить через нее дохлую крысу. До сих пор помню истерику, которую закатила моя мама.

Сиенна рассмеялась, но быстро прикрыла рот рукой.

— Хочешь сказать, в Америке есть крысы?

— Там, откуда я родом, есть. И очень большие.

— Полагаю, уборка легла на плечи твоего отца.

— Нет. Он приходил, только когда ему было что-то нужно.

Его ответ заставил Сиенну замолчать. Она прекрасно знала, каково это. Чтобы чем-то заполнить тишину, девушка включила макаронницу. Гаретт перегнулся через нее и заглянул внутрь.

— Выглядит сложно, а механизм простой.

— Да.

— У тебя и самой неплохо получается резать лапшу.

— Для этого нужны годы практики, — пошутила девушка.

— Давай я покручу. — Гаретт потянулся к ручке. Сиенна отскочила и ударилась о железный агрегат. — Прости. Тебе больно? Все в порядке?

— Ничего страшного.

— Дай посмотреть.

Гаретт взял Сиенну за руку, его прикосновение было легким, но уверенным. И девушка поняла, что не найдет сил противостоять ему, когда настанет час расплаты за ту помощь, которую Гаретт намерен ей оказать.

Глава седьмая

Он, должно быть, догадался, что происходило у Сиенны в голове, потому что взглянул ей прямо в глаза.

— Опасаешься, что я слишком рано попрошу тебя отплатить мне? Не бойся. Я же сказал, что не горю желанием это сделать.

— Надеюсь, — произнесла Сиенна с большей уверенностью, чем ощущала.

— Так и будет, Сиенна, до тех пор, пока твой дом и имение не придут в порядок. Даю тебе слово. А я никогда не нарушаю его. — Гаретт повернул ее руку ладонью вверх.

— Я ударилась не здесь, а с другой стороны, — пролепетала Сиенна, хоть и была рада, когда Гаретт пропустил ее слова мимо ушей.

— Да, но по ладони я могу рассказать тебе о светлом будущем, которое вижу для виллы «Энтротерра».

— Лапша засохнет.

— И это тоже я ясно вижу.

Флирт с красивыми девушками вошел у Гаретта в привычку, от которой уже почти невозможно было избавиться. Он провел пальцем по тонкой линии на ее ладони.

— Везет в любви, не везет с ланчами.

Сиенна отдернула руку.

— Не будет никакого ланча, если я не закончу на кухне. — Она поспешно отвернулась от его проницательного взгляда. — Теперь я буду крутить ручку, а ты поддерживай лапшу, чтобы не слиплась. Если не возражаешь, — застенчиво добавила девушка.

Несколько минут они дружно работали в тишине. Сиенна успела дважды почистить макаронницу.

— От этого процесса я проголодался. И уже мысленно пожалел, что пропустил завтрак.

Сиенна вскинула на него удивленный взгляд.

— Как можно выходить из дома, не позавтракав?

— Если я поем с утра, то потом не могу собраться. А без завтрака меня постоянно что-то подстегивает. Но… если ты так беспокоишься, может, у тебя найдется что-нибудь перекусить?

Такую просьбу Сиенна была только счастлива выполнить. Она подошла к кастрюле, в которой поднималось тесто, отщипнула кусочек и раскатала его на столе.

— Это займет немного времени. Приготовлю тебе страччи под соусом песто.

— Что угодно, если оно поможет утолить голод, — улыбнулся Гаретт и добавил: — Уверен, это будет очень вкусно, Сиенна. Что такое страччи, кстати?

— Это вид пасты широкими пластиночками. А песто делается из жареных кедровых орешков, перемолотых с базиликом с добавлением оливкового масла и сыра пармезан или пеккорино. Об этом блюде дольше говорить, чем готовить. — Сиенна достала сковороду, палила немного оливкового масла и бросила туда орешки. — Мне нужно сорвать базилик в теплице Эрманно. Скоро вернусь и порежу его, когда остынут орешки.

— Я помогу. Иди. — Гаретт встал у сковороды.