Книга Счастлива по собственному желанию - Злата Виноградская

Когда он вернулся домой с пакетом круассанов, жена в накинутом на худенькие плечи пеньюаре сидела на своем любимом высоком барном стуле и смотрела в окно. Она шутила, что в прошлой жизни была кошкой, поэтому обожала наблюдать за тем, что происходит за окном. Игорь подошел и поцеловал ее, холодной щекой прикоснувшись к ее шее.

— С добрым утром! — ласково сказал он.

— Ты ездил за круассанами? — спросила она.

«По-деловому, сухо, без „с добрым утром, любимый!“», — про себя отметил Игорь.

— Да, захотелось провести с тобой спокойное утро выходного дня. А то я так устал за эту неделю.

— У тебя что, не ладится с министром? — поинтересовалась жена.

— Почему ты так думаешь? — удивился Игорь.

— Ну, напрягает он тебя, не дает домой вовремя возвращаться. Наверное, работой загружает?

— Наташ, ну, сейчас у меня правда много работы. В отрасли перед выборами вообще черт знает что творится. Да я еще и в предвыборную гонку втянулся, ты же знаешь…

— Знаю, — она снова отвернулась к окну.

— Наташ, давай завтракать! — не обращая внимания на меланхолию супруги, Игорь достал соковыжималку. — Сейчас будет апельсиновый сок, а то ты хмурая. Может быть, это из-за авитаминоза?

— Я не хочу сок, — сказала она.

— Ладно, я сделаю только один стаканчик, — пожал плечами Полевой. — А кофе с круассанами будешь? Нет, Наташ, лучше свари-ка нам шоколад.

Он, по-детски предвкушая любимое лакомство, взглянул на нее.

— Полевой, ты что, обалдел? Шоколад с круассанами? Ты же скоро в телевизор не влезешь, господин великий политик, — она выразительно взглянула на его живот.

У Полевого опустились руки и вытянулось лицо.

— Я что, совсем толстый? — растерянно спросил он.

— Нет, не совсем, — ответила жена.

— Понятно, — он придвинул к себе пакет с выпечкой, вытащил один круассан и съел его, запивая апельсиновым соком. — Ты сегодня не в духе? Мигрень или критические дни?

Он потянулся за следующим круассаном.

— Съешь их все, обжора, — Наташа встала и направилась к двери. — Скоро придет Галина Борисовна, попроси ее сварить тебе шоколад, хотя я бы на твоем месте предпочла бы овсянку на воде.

Когда она вышла, Игорь запустил кофеварку и стал ждать кофе.

— Наташ, а кофе мне можно? — крикнул он, не выходя из кухни. — Он не калорийный.

— Он с кофеином, а это очень вредно, — донесся ее ответ. — Но ты же привык гробить свое здоровье, так что пей.

Полевой налил себе чашку кофе и, жуя третий круассан, подумал о том, что надо бы помириться с Сашенькой Платиной. Эта милая девочка нежно обнимала его, мужчину, носившего одежду пятьдесят четвертого размера, ласково называла его «плюшевым» и «аппетитным» и никогда не позволяла открыто и резко говорить о его излишнем весе, как это делала Наташа. Чем он заслужил столь холодную отповедь? Ведь он-то искренне хотел предложить жене съесть этот завтрак в постели, украсив это утро нежными супружескими объятиями и поцелуями. «Почему я так болезненно на все реагирую? Я стал таким раздражительным, что скоро нечаянно повторю анекдот с выплескиванием апельсинового сока на своего визави. Мне надо отдохнуть», — решил Полевой. — «Сгоняю-ка я на три дня понырять, проведаю свою „Бандитку“».

— Наташа, — объявил он. — Я во вторник или в среду уеду в командировку. Встречи с избирателями, сама понимаешь.

Жена не отвечала.

— Но это только до конца недели. Думаю, в субботу вернусь, в крайнем случае, в воскресенье.

Наташа никак не реагировала.

— Доктор, меня все игнорируют, — себе под нос усмехнулся Игорь.

Съев последний круассан, не потому, что очень хотелось, а уже из принципа, чтобы не оставлять вкуснятину строптивой супруге, Полевой пошел в спальню, посмотреть, что делает Наташа и почему она не отвечает.

В спальне ее не оказалось.

— Наташ, ты слышишь меня? Где ты? — спросил он, заглядывая во все комнаты подряд.

Он нашел ее в гардеробной, созерцающую ровные ряды вешалок со своими нарядами, занимающими несколько метров кронштейнов.

— Ты хочешь отправиться по магазинам? Нечего надеть? Не осталось ни одного нового наряда? — решил он отомстить ей за недавнюю насмешку над его комплекцией.

— Не, я выбираю, какие свитера лучше взять, — сосредоточенно ответила Наташа.

— Собираешь гуманитарную помощь? На полюсе пингвины замерзают? Ты записалась в «Гринпис»? — не унимался Игорь.

— Ага, — только кивнула она.

Полевой окинул ее взглядом и пошел в гостиную.

— Не знаю, слышала ли ты, но я тебя предупредил, что во вторник или в среду уеду в командировку, — не оборачиваясь, бросил он.

— Хорошо, — кротко сказала Наташа.

Полевой обернулся.

— Мне все равно, куда и когда ты поедешь, — резко сказала она. — Я тоже уезжаю. Сегодня.

— Судя по зимнему ассортименту вещей, ты держишь путь на Аляску? — он прислонился к косяку.

— Тебе наплевать на меня, вот я и решила уехать. Мне надо решить, как жить дальше. Мне уже тридцать пять лет, а у меня нет семьи, нет любящего мужа, нет детей. Это ненормально. Полевой, слышишь, это не-нор-маль-но!

— То есть, ты уходишь от меня? Ты полюбила другого? — недавний спектакль, устроенный Платиной, заставил его голос дрогнуть. Теперь он не исключал самых непредсказуемых поворотов сюжета.

— Нет, к сожалению, я тебя люблю. Но я хочу, чтобы у нас была обыкновенная счастливая семья. Игорь, я очень хочу детей.

Он вздохнул. Долгое время они не возвращались к этому разговору, и вот Наташа снова произнесла эти слова: «Я хочу детей!». Для него эта тема была кошмаром, потому что, еще не женившись на Наташе, Полевой знал, что у него не может быть детей, но признаться ей в этом он не мог. Ни тогда, ни теперь.

— Игорь, ты меня слушаешь? — голос Наташи вывел его из оцепенения.

Он опустил глаза.

— Я уеду, — продолжала она. — Я чувствую, что дело в тебе. Ты живешь под влиянием страсти, ты постоянно стремишься только к успеху и власти, думаешь только о достатке. Ты считаешь, что когда нет достатка, счастье не приходит.

— Звучит как проповедь. Это тебе твои йоги объяснили? Это что, плохо, когда у человека есть на что купить еду и одежду? — усмехнулся Полевой. — Сейчас, к твоему сведению, в городе даже пописать бесплатно нельзя, пользование общественным туалетом тоже стоит денег. Ты сама-то готова отказаться от всего, что тебя окружает? От этой квартиры, от дома, от машины, от шуб и всех своих бриллиантов?

— Да, готова. Потому что ты привязан только к материальному, в тебе уже не осталось души. А я не хочу, чтобы моя душа покинула мое тело и не попала ни в небесное царство, ни в ад, а так и болталась неприкаянной, — резко ответила Наташа.